Как всегда и бывает, если утратить бдительность, можно не расстается с жизнью. С неба пикирует едва различимая в мерзлом мраке, но пугающе громадная фигура. Зверюга мчится бесшумно и молниеносно, и — Базиль видел это прежде — может схватить добычу, развернуться и взмыть в небо у самой земли. Драконы — самые опасные из известных тварей, наползавших и налетавших с севера. Есть, конечно, исключения, но о них почти ничего не знают — не остается живых свидетелей. А с драконом справиться можно. Если, конечно, он молодой и глупый, и подпустит на расстояние удара меча в глаз. Есть и другие слабые места, но их надо знать… Хорошо еще, что драконы не могут сесть на тесных улицах, оттого в городе лишь «склевывают» добычу с верхних этажей. А главное, не летают даже парами. Слишком трудно найти достаточно корма.
Базилю повезло. Дракон не плюет горючей слюной (способной плавить плохонькое железо) — так поступил бы более старый и опытный. Явно надеется на пасть с клыками в два пальца длиной. Базиль успевает, выбросив руку в длинном выпаде, вогнать пол-лезвия в относительно уязвимый драконий нос. Клинок входит в тело зверя, рассекая крупные пластины, скрипит сталь, взблескивают короткие искры. Тварь издает недовольный сиплый рев, от которого звенит в ушах, плюет в окошко пламенем (юноша едва успевает увернуться) и взмывает в угольно-черное небо, искать более легкую добычу. По огромной морде тонкой струйкой стекает кровь. Базиль едва успевает выдернуть меч…
Тварь не ранена смертельно или хотя бы серьезно. Для нее это булавочный укол. Убить дракона не удавалось еще никому. Но отпугнуть — отпугнул. Тоже удача, так бывает далеко не всегда…
Больше происшествий нет. Базиль осматривает остальные помещения, не найдя ничего интересного, кроме свечного огарка, до которого почему-то еще не добрались крысы. Можно смело идти вниз. Полезного тут ничего, а в одном доме с жуткими останками находиться опасно. Даже и на другом этаже…
«А если я не уберегся?» — от этой мысли по спине у Базиля побегают мурашки. Стоит представить, что по крови уже ползет смертоносный недуг, и жить осталось всего несколько часов… Он не боится погибнуть в бою. Но одно дело драться, пусть и с драконом, где все зависит от тебя — и совсем другое сидеть и ждать, когда начнется агония…
Вот и комнатка, где слышны негромкие голоса и треск костра, откуда уютно тянет дымком и съестным, на обледенелых стенах пляшут багровые отблески. Убитый «котяра» вызывает восторженные возгласы. Добыть коварную и осторожную, смертельно опасную бестию удается редко. Зато если удастся, попировать, и не раз, хватит всем. Облизывается одна из девушек от предвкушения пирушки, даже дети просыпаются, на бледных, чумазых, измученных лицах сквозь пелену апатии продирается радость. Но весть о смердянке тоже производят должное впечатление, и когда Базиль коротко бросает:
— Уходим! — ни у кого возражений не возникает.
Но уйти спокойно им не дают…
Медленно, как в кошмарном сне, стена вспучивается. Разлетаются битые, оплавленные, вмиг раскалившиеся кирпичи, точно щепа, если ударить по непрочной двери топором. В комнатку просовывается морда, по сравнению с которой даже дракон покажется милягой…
Трудно сказать, на что похож страшный гость — до того, как с Земли Ночи поползла нечисть, никто не видел подобного. По размерам голова напоминает огромный шкаф. Но большую часть «дома» занимает чудовищная пасть, в которой, как когда-то в домнах военных заводов, ярится пламя. От головы монстра идет испепеляющий жар. Мгновенно в комнатке становится нечем дышать, струю воды бегут по обледенелым стенам, превращается в кашу слой снега и льда на полу.
Никто не знает, как с ним можно бороться и можно ли вообще. Из тех, кому «повезло» узреть огневца воочию, до сих пор не выживал ни один. А мертвые — не тот народ, чтобы делиться житейской мудростью. Известно одно — пушки до пятидесяти фунтов включительно и арбалеты, не говоря уж об оружии ближнего боя, тут не годятся. Стальные и каменные гостинцы плавятся от соприкосновения с тушей зверя и стекают сияющей струйкой по ярко светящемуся боку, пышущему жаром. Сама же тварь жрет все, до чего удается дотянуться, и что горит. Лишь то, что в Марддаре она, по-видимому, существует в единственном экземпляре и медленно двигается, спасает жителей славного Марддара.
Но в тесной комнатке людям нет спасения. Два-три, обожженные, но живые, выскочат, а остальные неминуемо изжарятся в ставшей печкой комнатке и станут добычей огневца. Так погиб на глазах Базиля даже дракон, не помогли ни семивершковые когти, ни клыки, ни даже пламя. Плеваться огнем в огневца — все равно, что топить рыбу в воде. Огромная пасть раскрылась и как-то сразу заглотила дракона. Впрочем, на сей раз обречены все: оказывается, дверь намертво вмерзла в лед. Сюда-то протиснулись очень осторожно и по одному, полагая, что так безопаснее. Теперь предосторожность оборачивается кошмаром — дверь приходится высаживать, на это нужны как раз те мгновения, которых нет. А чудовищу все равно, что жрать. Дерево так дерево, люди так люди.
— Копье! — кричит Дестер, хватает стоящее у стены толстенное пехотное копье из тех, коими можно воевать против тяжелой конницы. В мертвом городе рыцарей нет, но есть единороги, прыгуны, брюхатики, копьеносы, грызы… Иногда, если очень повезет, на копье можно принять и дракона. Пара уязвимых мест на брюхе есть, порой копья уходят в тушу тварей целиком. Но совершенно бесполезно оно против огневца. С таким же успехом (и с такими же шансами выжить) можно попытаться разбить огневеющую морду кулаком.
— Вниз! — командует Базиль. Дестер идет наперерез чудовищу, до блеска начищенное стальное острие целится в нечто, отдаленно напоминающее глаз. Жизнь за два-три мгновения, необходимых людям, чтобы выломать проклятую дверь вместе с прогнившим косяком и вырваться из западни. Такая нынче в Марддаре торговля, а покупатель один — Ее величество Смерть…
Трещит дверь, с грохотом падает на пол, но все звуки вокруг глушит рев пламени в пасти. Подопечные Базиля вываливаются наружу, в комнатке остаются лишь Дестер да Базиль, подобравший кем-то брошенное копье. И, конечно, чудовище: видя, что добыча ускользает, оно ползет быстрее, пока есть надежда взять хоть что-то.
Схватив второе пехотное копье, Базиль бросается к Дестеру. Тот не вождь, кто в минуту опасности прячется за спины друзей. Копье — толстое, длинное, тяжеленное — это не кавалерийская пика, которой можно играть в ближнем бою. Упри такое в землю, и можно встречать рыцарей в полном доспехе. Можно надеяться, копья не сразу сгорят даже в пасти огневца.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
