такое. Тьен с ними возится.
– Погодите, он разве звериный доктор? Вы же сказали, что он лечит вашу супругу.
– Ну да, лечит. Так-то он человеческий доктор, но, говорит, свинья похоже устроена. Так чего ж, пускай пробует: вылечит – хорошо, нет – их все равно забить придется. Поначалу я с него деньги брал за это дело – убыток же выходит, корм, то да сё… Потом, когда он стал жену мою лечить, перестал. Вроде как поменялись. Пока, правда, у него не особенно хорошо получается. Всего парочку выходил – отменные выросли хряки, лучше здоровых из того же помета. Ну, тех давно уже на мясо пустили…
– А давно он занимается этими… хм… опытами?
– Да почитай уж два года, как с нами познакомился. Тани ему все глазки строит, а я думаю – он ей не пара. Он городской, да еще доктор, а она кто?
– У нее приданое есть, ферма ваша. Если доктор небогатый, может и польститься.
– Ферма! А работать на ней кто станет, когда я помру? Кто работников будет нанимать, следить за всем? Доктору некогда, а Тани… – Папаша Даль махнул на дочь рукой. – Она в этом не соображает. По дому хлопотать – это пожалуйста, готовит – пальчики оближешь, шьет отменно, а в остальном ее кто хочешь вокруг пальца обведет. Вот жена моя – та разбирается, да только ведь не встает… И тоже не вечная, мы с ней одногодки… Не-ет, Тани нужен такой муж, чтобы знал наше дело!
– Ферму можно продать или сдать в аренду, а Тани станет хлопотать по дому у доктора, как вы выразились.
– Она ему надоест через месяц. Одно дело погулять да пообниматься, а жить… Нет, жить надо с человеком похожим, не то добра не выйдет.
Дайсон невольно покосился на Лэсси и снова подумал, что ему ничего не светит. У нее вон какая семейка… Хотя его мама тоже будь здоров! Так что, может…
– Тьен мне предложение сделал! – подала голос Тани.
– Подумаешь. Лишь бы не ребенка. Или?.. – грозно нахмурился папаша Даль и даже замахнулся, забыв о Дайсоне. Женщина замотала головой. – То-то же… Знает: я его пристрелю, если что, рука не дрогнет!
– А когда именно заболела ваша супруга? – вклинился Тари и снова поймал взгляд фермера.
– В позатом году, – подумав, ответил тот, посчитав на пальцах. – Сперва кашляла, думала, простыла. Потом чахнуть начала и есть почти перестала. Ну а там и слегла.
– И вы не обратились к доктору?
– Обратился, а как же. К старому еще. Он приехал, послушал, постукал, сказал – медицина бессильна. Даже денег не взял. – Папаша Даль шумно шмыгнул носом. – Тогда меня в пивной надоумили к новому пойти, который недавно приехал. А что мне терять? Куда я без своей старухи? Всю жизнь вместе, без малого сорок лет…
– И что же сьер Венсен?
– Тоже пришел, послушал, постукал, сказал, что случай сложный, но у Лики шанс есть. Правда, лечить придется долго…
– Вы поэтому не нанимаете побольше работников?
– Ну так… – Папаша Даль как-то заюлил.
– Папа просто не хочет, чтобы кто-то случайно увидел маму такой, – сказала Тани. – Слухи пойдут.
– Какие слухи? Разве никто не знает, будто она больна?
– Знают, но мы решили не говорить, что она так плоха. Ну… суеверие такое, – попытался подобрать слова папаша Даль. – Пока не скажешь, не сбудется. А ляпнешь, мол, Лика при смерти – а смерть тут как тут, через порог лезет… Было как-то: дочка прибежала ко мне в хлев, криком кричит – мать померла! Я как был в рабочих сапогах, в навозе – в дом, а ей кричу – звони скорее Тьену!
– И что же? – с интересом спросил Тари.
– Успел Тьен! Сказал – еще чуть-чуть, и дух Ликин отлетел бы. А так на месте. Только теперь она спит все время – Тьен ей какие-то лекарства дает. Говорит, пока она спит, сил набирается, а если проснется и начнет шевелиться, все лечение насмарку.
– Как же вы ее кормите?
– Да он научил, как в больницах делают, – через трубку. Только надо понемножку, чтоб не захлебнулась. Ну да я приноровился, Тани такое доверять нельзя… И ведь работает эта его медицина!
– Неужели?
– Ну так: Лика, когда слегла, совсем сморщилась, волосы повыпали. А теперь – почти как была, даже будто моложе. Иной раз похуже выглядит, но Тьен опять ей микстуру даст – и ей лучше становится.
Лэсси поежилась, Сэл передернулся, а Дайсон почувствовал, как шерсть у него вдоль позвоночника встала дыбом. Молодые заклинатели тоже выглядели бледно, один лишь Тари сохранял спокойствие.
– Боюсь, эти двое не по нашему профилю, – сказал он Сэлу. – То есть пришить соучастие им можно, поскольку они не находятся под воздействием заклятий и не производят впечатление психически больных… но это только на первый взгляд.
– Как же Линсен ухитрился настолько задурить им головы… – пробормотала Лэсси.
Тари сделал непонятный жест рукой – очевидно, чтобы папаша Даль и Тани ничего не услышали, – и ответил:
– Полагаю, сьер Даль немного помешался от горя, увидев супругу мертвой. Ну а примчавшийся по вызову Линсен быстро сообразил, что при таком раскладе не видать ему свиней для опытов. Старик запросто может выставить его, потому что лечить больше некого, а другого такого поди найди. А когда забьет тех свиней и обнаружит неправильные органы… неизвестно, до чего может додуматься. Вот он и убедил… Когда человек в шоковом состоянии, это не так уж сложно проделать, а затем достаточно поддерживать в нем уверенность, что все идет как нужно.
– А Тани что же? Тоже была в шоке?
– Она, как мы могли удостовериться, не очень умная женщина. Вероятно, сначала она тоже поверила Линсену, а затем, если и заподозрила неладное – а сложно не заметить разлагающийся труп в доме! – предпочла молчать.
– Но почему?!
– Опять же, могу лишь предположить: как бы она заявила на собственного отца, единственного родного человека? И на Линсена, в которого влюблена? Может быть, она рассчитывала, что он женится на ней, когда папаша Даль сыграет в ящик? Приданое ведь действительно порядочное.
– Но она так естественно вела себя, когда мы пришли в спальню, – пробормотала Лэсси. – Словно в самом деле не замечает ни ужасного запаха, ни того, что у матери другое лицо…
– Защитный механизм психики, – пожал плечами заклинатель. – Человек – существо гибкое, способен приспособиться ко многому. Вот и Тани оказалось проще поверить в этот чудовищный спектакль, чем днями и ночами думать о том, что в комнате наверху лежат останки ее матери и других женщин. Но, полагаю, она
