Но думалось почему-то иное. Виделась Полли, стонущая под крепким телом Джоакина; и Полли, поющая с пламенем в глазах, обращенных к молодому воину; и Полли, скачущая верхом, заливисто смеясь.
Еще виделся Молчаливый Джек.
В крепости они заняли позицию на втором этаже казарм, в тех самых капитанских покоях, где все еще маячил открытый Хармоном сундук. Джоакин расселся во главе стола, Снайп и Вихорь — по обе руки от него. Все трое были наряжены в гвардейские камзолы Лабелина и шлемы, опоясаны мечами. Хармон трясся на стуле в углу, поминунтно стирая кровь, что все еще сочилась на подбородок. Доксет с лошадьми расположился как раз под окнами покоев — на случай, если придется отступать спешным порядком. Чтобы в Доксете монахи не признали давешнего паломника-пьянчугу, ему сбрили бороденку и нахлобучили самый закрытый шлем из имевшихся в наличии. Из оружия у старого солдата имелся арбалет и копье.
К полудню монахи не появились. Ожидание становилось тревожным и тягостным. Снайп извлек кинжал и принялся ковырять столешницу. Вихорь то снимал шлем, то натягивал вновь. Поднимался со скамьи, прохаживался по кругу, глядел в окно.
— Не мельтеши, — веско бросал ему Джоакин.
Вихорь усаживался, но вскоре схватывался вновь. Останавливаясь против Джоакина, крестьянин спрашивал:
— Что думаешь, все обойдется?
— Легко! Все равно, что сапоги почистить.
Вихорь на время успокаивался, но, сделав круг-другой, опять спрашивал:
— Как думаешь, драки-то не будет?
— Пусть только попробуют. Я им живо кости пересчитаю!
Крестьянин снова бродил кругами и снова приставал с вопросом:
— А точно в бой не полезут, да?
— Они должны понимать, — авторитетно пробасил Джоакин, — что это не в их интересах. Если устроят бой, то им не сдобровать.
— Ты это наверное знаешь?..
Снайп поймал Вихря за рукав:
— Сядь и умолкни, а то пришибу.
Вихорь на какое-то время унялся.
Хармон-торговец не приставал ни к кому с разговорами. Не потому, что не хотелось, а для того, чтобы люди не слышали, как дрожит его голос.
Призвав на помощь всю рассудительность, Хармон пытался себя успокоить. Чего он боится? Что могут предпринять монахи? План с "письмом от герцога" был рассчитан идеально. Он отсекал монахам все возможные лазейки.
Просто не отдавать Предмет? Тогда воины Лабелина перероют монастырь, а затем сровняют его с землей. Уж в этом не приходится сомневаться, если хоть немного знаешь повадки великих лордов.
Связаться с герцогом и проверить, он ли послал рыцарей в монастырь? Попытаться убедить его в чем-то, уговорить на уступку? Но Лабелин вчера отбыл в столицу и находится сейчас в вагоне поезда. Связаться с ним нельзя никак.
Поговорить со шпионом, который, очевидно, есть у монахов в замке барона Деррила? Он подтвердит, что герцог, действительно, купил у Хармона фальшивку, сразу не распознав ее. Что делал герцог впоследствии — об этом шпион знать не должен.
Увезти Сферу прочь, спрятать в другом месте? Ну, что ж, если монахи готовы сохранить ее, но потерять обитель и доброе имя, сделаться жертвами постоянного преследования — лишь тогда они могут пойти на это.
И, наконец, самый дурацкий из вариантов: напасть на рыцарей герцога в развалинах крепости и перебить. Это принесет куда худшие последствия, чем простое бегство. За нападение на своих вассалов герцог расплатится кровью — даже с монахами.
По всем рассуждениям выходило, что бояться Хармону нечего. Если монахи поверили ночному представлению и письму, то нечего бояться. А они, по всей видимости, поверили — иначе Джоакин просто не вернулся бы с ночной вылазки! Так что — бояться нечего!
Но все же в мысли Хармона снова, снова вторгался Молчаливый Джек. Торговец начинал чувствовать спиной холодную каменную кладку; свет в комнате становился тусклее. Живот болезненно сводило. Надо было похоронить его! — пришло на ум торговцу. Не пожалеть времени, вынуть кости из камеры и закопать, нанять священника, чтобы молитву прочел. Так было бы правильно. Отчего же я не подумал раньше? Теперь Праматери вновь лишат меня помощи! В два счета я вновь окажусь рядом с бывшим своим сокамерником, которого так предательски позабыл!.. Нет, молю вас, нет! Святые матушки, простите и дайте немного времени! Клянусь вам, едва только опасность пройдет, непременно позабочусь о Джеке! Я ему устрою самые пышные похороны, в центральном соборе Лабелина закажу песнопения! Или даже еще лучше — найму людей, пускай доставят его в Первую Зиму, ведь там родная земля Джека! Обещаю, все сделаю как надо, больше не оступлюсь — только дайте мне…
— Эй, есть здесь кто?! — раздался снизу звучный голос.
— Поднимайтесь! — крикнул Джоакин.
По ступеням затопотали каблуки.
* * *
Людей оказалось семеро. На них были кожаные дублеты с железными бляшками, из вооружения трое имели мечи, остальные — булавы и кинжалы. У нескольких за плечами висели луки. Вот тебе и монахи! Цепные псы, а не святые отцы!
Впрочем, один из них точно принадлежал к монастырской братии: то был брат Людвиг, давешний тюремщик, что допрашивал Хармона и дал ему полфунта сухарей. При виде Людвига торговец сжался. Монах метнул в него недобрый взгляд и процедил:
— Нужно было тебя прирезать. Зря я сжалился.
Хармон вздрогнул. Вот тебе и начало беседы!
Джоакин рявкнул, привстав из-за стола:
— Кто такие?
— Максимиановские братья, — ответил Людвиг. — А вы, значит, сир Десмонд Илона Аланис.
Он не спрашивал, но утверждал — вероятно, ночью в монастыре уже видел "герцогских посланцев". Но в имени допустил ошибку — случайно ли?..
— Десмонд Иона! — жестко поправил Джоакин. — Где аббат?
— Его преподобие остался в монастыре.
— С чего вдруг?
— Не было указания, чтобы он приехал.
Джоакин нахмурился. Чем грозит им отсутствие аббата? Вроде бы, ничем…
— Вы опоздали, — бросил воин.
— Не без этого, — пожал плечами брат Людвиг. Он не слишком-то робел.
Джоакин помедлил, прикинув, стоит ли возмущаться. Решил не терять времени.
— Вещь при вас?
— Точно.
Джоакин не стерпел:
— Тебя как звать?
— Меня-то?
— Тебя, пузатая куча гноя.
Монах исказился в лице, с трудом овладел собой.
— Я брат Людвиг.
— А я — сир Десмонд Иона Аланис рода Агаты. Сир Десмонд, понял? Не забывай этого!
— Да, сир.
Джоакин перевел взгляд на Снайпа и слегка кивнул, словно говоря соратнику: "Видал, каков наглец!" Снайп поморщился и сплюнул краем рта. Хороши!
— Итак, — Джоакин повернулся к брату Людвигу, — вы привезли товар?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
