же самое, – произнес мужчина; похоже, эта тема его не интересовала. – Но большинство из нас все еще живут в Городе Бездны, где единственное лингвистическое смешение идет по вертикали. – Он издал короткий смешок, словно за простой констатацией факта стояло нечто большее.
Я стер с глаз теплые и вязкие капли дождя.
– Возница сказал, что в Полог можно добраться только с помощью фуникулера.
– Верно. Но это не означает, что мы готовы вам помочь. – Мужчина снял шляпу, демонстрируя длинные светлые волосы, стянутые на затылке.
– У нас нет причин доверять вам, – добавила его спутница. – Любой житель Мульчи может стянуть одежду нищенствующего и выучить несколько слов на каназиане. Никто в здравом уме не прибывает сюда, не наладив заранее связей с Пологом.
Что ж, рискнем.
– У меня есть «топливо грез». Вам это интересно?
– Несомненно. Но как, черт побери, жителю Мульчи удалось его раздобыть?
– Долгая история. – Я полез в сюртук Вадима и извлек шкатулку с пузырьками. – Придется поверить мне на слово, что это не подделка.
– Верить кому-то на слово не в моих правилах, – сказал мужчина. – Ну-ка, дайте пузырек.
Снова риск, но вполне рассчитанный. Этот тип может сбежать с пузырьком, но у меня останутся другие.
– Я вам его брошу. Идет?
Аристократ сделал несколько шагов в мою сторону:
– Бросайте.
Я бросил пузырек, мужчина поймал и исчез в машине. Женщина оставалась снаружи, все еще держа меня под прицелом своего пистолетика. Прошла минута-другая, затем мужчина выбрался из машины, не давая себе труда надеть шляпу. Он поднял пузырек повыше:
– Похоже, настоящее.
– Что вы сделали?
– Просветил его, разумеется. – Он посмотрел на меня как на идиота. – У «топлива грез» уникальный спектр поглощения.
– Хорошо. Теперь, когда вы поверили в подлинность препарата, бросайте пузырек назад, и мы обговорим условия.
Мужчина сымитировал бросок, но в последний миг придержал пузырек, словно хотел меня подразнить:
– Нет… не будем спешить, ладно? Говорите, у вас есть еще? Нынче «топливо грез» в дефиците. По крайней мере качественное. – Он выдержал паузу. – Я оказал вам услугу, можете считать ее платой за этот пузырек. Сейчас за вами придет фуникулер. Надеюсь, вы не солгали и у вас действительно есть средства.
Он снял очки. Глаза у него были серые, как сталь, и холодные, как лед.
– Благодарю вас. Но какое имеет значение, солгал ли я?
– Странный вопрос. – Женщина движением профессионального шулера заставила свое оружие исчезнуть.
Похоже, оно вернулось в наручную кобуру.
– Повторяю, я любопытен.
– В Пологе законы не действуют, – сказала она. – Кроме одного, который нас устраивает, – это закон «Игры». Сейчас мы не в Пологе. Здесь, внизу, может случиться что угодно. Но мы не потерпим присутствия обманщика.
– Не беспокойтесь, у меня тоже не ангельское терпение.
Они влезли в свой аппарат, но не торопились опускать дверцы.
– Может быть, увидимся в Пологе. – Мужчина улыбнулся мне.
Милая, однако, у него улыбка… Нечто подобное я наблюдал через стекло террариума в Доме Рептилий.
Дверцы захлопнулись, и машина чуть слышно загудела.
Телескопические рычаги на крыше фуникулера раздвинулись и поднялись. Они росли на глазах – вдвое, втрое, вчетверо… словно хотели дотянуться до неба. Я поднял голову, держа руку козырьком. Капли дождя текли по лицу, лаская кожу. Мой провожатый говорил, что паутина тросов, оплетающая искривленные постройки Полога, иногда свешивается до уровня Мульчи, подобно виноградной лозе, но я оставил эти слова без внимания. Вот один из крючьев зацепился за нижний трос… Схема движения стала ясна. Пара свободных рычагов вытянулась еще немного – теперь они были раз в десять длиннее прежнего. Сперва один, потом второй наткнулся на трос и закрепился.
После этого плавно, словно на двигателях малой тяги, фуникулер пошел вверх, понемногу ускоряя движение. Ближайший рычаг отцепился от троса, мгновенно сократился в несколько раз, точно язык хамелеона, потом снова выстрелил и сомкнулся вокруг другого троса.
Аппарат продолжал подниматься, рычаги поочередно отрывались от тросов и цеплялись за следующие. Машина, успев пройти добрую сотню метров, понемногу исчезала из виду. Она двигалась без малейших рывков, но, черт возьми, мне не раз казалось, что она вот-вот сорвется и рухнет в Мульчу.
– Эй, господина, твоя еще здесь?
Заглядевшись на фуникулер, я не заметил возвращения рикши. Я ожидал, что мой провожатый подчинится голосу осторожности и вернется на базарную площадь, удовлетворившись полученной прибылью. Но Хуан оказался человеком слова, – наверное, он бы даже возмутился, вырази я ему свое удивление.
– Вот честно: ты думал, меня здесь не будет?
– Никто не знать, когда Полог рухнуть. Эй, почему твоя стоять под дождь?
– Потому что ты возвращаешься без меня.
Я предложил щедрые отступные. Он не сумел подобрать слова, чтобы выразить свое разочарование, но мордашка скривилась так, что я понял: мною нанесено грубое оскорбление и ему, и всей его родне.
– Это больше, чем ты мог заработать, отвезя меня обратно.
Он хмуро уставился на две купюры по семь феррисов.
– Господина, твоя не хотеть оставайся. Эта часть Мульча совсем паршивый.
– Не сомневаюсь.
Надо же, и в такой дыре, как Мульча, есть кварталы хорошие и плохие!
– Люди из Полога сказали, что пришлют за мной фуникулер. Может, соврали. Но если я уеду, то не смогу это выяснить. А если они сказали правду, я попытаюсь пробраться в одно из тех зданий.
– Это плохо, господина. В Полог хреновый люди, они никогда не делать хорошо.
Пожалуй, о «топливе грез» упоминать не стоит.
– А если они поверили, что я человек влиятельный? Или хотя бы допускают, что я именно таков? Думаешь, захотят рискнуть и нарваться на неприятности?
Хуан пожал плечами. Вероятность благополучного исхода была слишком низкой, чтобы мой довод его убедил.
– Господина, я ехать. Не хотеть оставаться здесь, если твоя не возвращаться.
– Никаких проблем. Прости, что заставил ждать.
Вот и все. Хуан покачал головой – похоже, смирился с тем, что меня невозможно переубедить, – и поехал прочь. Вскоре грохот его колес замер
