– Предположим, знакомства у меня есть, но как я туда попаду? Может, под зданиями есть какие-то ходы, старые эксплуатационные шахты, не поврежденные чумой?
Кому знать о таких лазейках, как не уличному сорванцу.
– Твоя не захотеть пойти внутренний маршрут, господина. Очень опасно. Особенно когда начинаться охота.
– Охота?
– По ночам там плохо, господина.
Я огляделся: действительно, сумерки уже сгущались.
– А ты откуда знаешь? Нет, не отвечай. Просто подскажи, как мне туда попасть.
Я подождал, но ответа не последовало, и я сменил формулировку:
– Люди из Полога когда-нибудь ездят в Мульчу?
– Иногда. Особо во время охота.
Ну вот, хоть какой-то прогресс. Но если каждое слово выдирать клещами…
– А как они туда попадают? Я видел летательные аппараты, у нас их называют воланторами. Но не могу представить, как пролететь через Полог, не задев паутины.
– Мы тоже называть их волантор. Они есть только у богач – трудно чинить, трудно летать. В Городе с них не везде толк. Ребята из Полог обычно спускаться в вагон, который ехай по трос.
– Фуникулер?
На его лице промелькнула безнадежность, и до меня дошло, что он отчаянно пытается угодить мне. Просто мои расспросы требовали от него таких интеллектуальных усилий, что это вызывало физическую боль.
– Паутина из тросы. Ее развешать между здания.
– А ты можешь показать такой вагон?
– Это небезопасно, господина.
– Я сам небезопасен.
Сдобрив просьбу очередной банкнотой, я откинулся на сиденье. Повозка покатилась под ласковым дождем через Мульчу.
Наконец Хуан велел рикше притормозить и повернулся ко мне:
– Вот он, вагон на трос. Они часто спускаться сюда. Твоя хотеть подъехать ближе?
Вначале я не понял, что он имел в виду. На разбитом дорожном полотне стоял наискосок элегантный аппарат из тех, которые я видел на базарной площади и вокруг нее. Одна дверца была поднята на манер крыла чайки, а рядом с вагоном стояли под дождем двое в пальто. Их лица почти полностью скрывали широкие поля шляп.
Я пялился на них и соображал, что делать дальше.
– Эй, господина, моя спросить твоя, хотеть подъехать ближе?
Один из тех двоих закурил сигарету, пламя на мгновение согнало тень с его лица. Это было лицо аристократа, с тонкими правильными чертами, я таких не видел с момента прибытия на планету. Глаза прятались под выпуклыми защитными очками, из-за которых скулы казались заострившимися. В его спутнике я узнал женщину. Ее изящная рука, обтянутая перчаткой, сжимала бинокль, маленький, точно игрушка. Поворачиваясь на острых каблуках-шпильках, она обозревала улицу, пока ее взгляд не остановился на мне. Я заметил, как она при этом вздрогнула, хотя и пыталась сдержаться.
– Они дергаться, – выдохнул Хуан. – Обычно Мульча и Полог держаться порознь.
– Причина?
– Еще какая. – Его голос упал до шепота, и я едва разбирал слова из-за непрестанного шума дождя. – Мульча слишком приближаться, Мульча исчезать. – Он провел пальцем поперек горла, но осторожно. – Полог любить игры, господина. Они скучать, все эти бессмертные. Поэтому они играть игры. Беда в том, что не все, кого просить, хотеть участвовать.
– Ты об охоте?
Он кивнул:
– Но только не говорить сейчас.
– Ладно. Тогда остановись здесь, Хуан, будь добр.
Повозка уже теряла инерцию хода, мышцы на спине рикши мучительно напрягались при каждом движении. Я следил за выражением лиц жителей Полога – они пытались выглядеть спокойными, и почти успешно.
Я вышел из повозки. Под ногами чавкнуло, и я по щиколотку утонул в раскисшем дорожном покрытии.
– Господина, – произнес Хуан, – твоя теперь быть осторожный. Моя еще не найти пассажир до дому.
– Никуда не уезжай. А впрочем… Слушай, если тебя что-то беспокоит, отъедь и вернись минут через пять.
Похоже, эта идея привела его в восторг.
Женщина сунула бинокль за пазуху дорогого, с вычурным шитьем пальто, мужчина поднял руку и изящным движением поправил очки. Я спокойно зашагал к ним, не сводя глаз с их тачки. Это была блестящая черная «пилюля» на четырех колесах, которые втягивались внутрь. Сквозь тонированное лобовое окно можно было рассмотреть мягкие сиденья и сложный пульт управления. На крыше изгибались три лопасти несущего винта. Однако это не вертолет: лопасти крепились иначе. Они не сидели на вращающейся оси, а выходили из круглых отверстий куполообразного бесшовного выступа на корпусе. Я пригляделся: это даже не лопасти, а телескопические рычаги, снабженные на концах крючьями.
На этом время осмотра истекло.
– Не подходите ближе, – предупредила женщина.
Эти слова она произнесла на безупречном каназиане и в подтверждение своих слов взмахнула чем-то крошечным, чуть больше броши, но явно опасным.
– Он безоружен, – произнес мужчина намеренно громко, чтобы я мог услышать.
– Это правда. – Я медленно развел в стороны руки. – Видите, как одет? Я только что высадился. Просто хочу узнать, как попасть в Полог.
– Полог? – переспросил мужчина, словно услышал нечто забавное.
– Все хотят туда попасть, – сказала женщина. Оружие в ее руке не шелохнулось. Интересно, нет ли в нем крошечных гироскопов либо биоустройства с обратной связью, действующего по команде мускулов ее кисти? – Почему мы должны с вами говорить?
– Потому что я не причиню вам вреда: я не вооружен, как заметил ваш друг, но у меня есть кое-что любопытное, то, что способно вас развлечь.
– Вы понятия не имеете о наших развлечениях.
– Возможно, однако повторяю: у меня есть кое-что любопытное… и достаточно средств.
Последнее могло вызвать насмешку, но я очертя голову добавил, что прибыл в Мульчу, к несчастью не имея связей в Пологе.
– Вы сносно говорите на каназиане. – Мужчина отвел руку от очков. – Большинство жителей Мульчи даже выругаться толком не могут на чужом языке. – Он отшвырнул недокуренную сигарету.
– С акцентом, – сказала женщина. – Я не улавливаю его происхождение, он мне совершенно не знаком.
– Я с Окраины Неба. Вам могли встречаться люди с других территорий моей планеты, у нас говорят на разных языках. Она заселена достаточно давно, поэтому языки успели смешаться.
– На Йеллоустоне то
