— Я не знаю кто ты и откуда пришел, но здесь и сейчас я покончу с твоими идеями, — Скотт практически со скептицизмом смотрел на Сэнду и раздумывал, что в следующий раз он не отвлечется на Имму так сильно.
— Ну уж нет. Хватит с меня. Надоело.
Скотт успел лишь отвести голову назад, как Имма отлетела на добрые тридцать метров. А она так и не вышла из полного релиза в виде медведя, весом минимум в полтонны. МакКолл слышал, как её две передние лапы раскрошились в пыль. Именно Имма держала его за ногу, и прямо сейчас парень пытался понять, какого лешего происходит. Голова соображала плохо, но вид, поднятых над землей Сэнду и Агалия навсегда застрянет в голове. В полной своей форме, высотой не менее двух с половиной метров, и шириной в два, стоял Минотавр. Он был белый, словно свежевыпавший снег. Лишь красные от гнева глаза горели яростью. От него исходил странный дым и создавалось впечатление, что удерживать двух альф ему не составляло труда. Однако Скотт быстро осознал планы Минотавра на противников. Вряд ли Имма вернется в бой, но эти могли умереть.
— Остановись! Их нельзя убивать. Их смерть равносильна моей собственной! Особенно Сэнду, он предок Сары и всей стаи Амбер! Убьешь его, и придется начать заново, — Скотт с трудом поднялся на ноги. Рана только начинала заживать и то снова благодаря ночному амулету, сила которого была на исходе. Презрительно взглянув на пленников, Минотавр отправил их в полет к Имме, закончив тем самым схватку. — Спасибо. Я чувствовал неизбежный конец.
— Я не могу позволить твоей сделке оборваться. Я часть неё и имею право вмешиваться, если ты не против. Не похоже, что ты готов был возразить, — в полной версии голос Минотавра был низкий, обволакивающий, с толикой недовольства. — Я прибавляю «манипулятора» к своему определению тебя.
— Что есть, того не отнять, - улыбнулся Скотт, — он подошел к своей сумке, хромая, и достал пару разноцветных пилюль. Парень разорвал амулет, высвобождая последнюю его силу. — Я уже скорее похож на друида, чем шамана. Жалкие крохи, которым я научился в своей семьдесят восьмой жизни на территории майя, уже почти исчерпали себя.
— Думаю, этого было достаточно.
— Нет, сейчас выйдет чуть больше сотни разных оборотней, несколько друидов и другой нечисти, — он с улыбкой взглянул на Минотавра.
— Паршивец. Ты знал, что не выиграешь без меня и вновь воспользовался мной. Еще немного и я собственноручно засуну тебя в Лабиринт, — еще более недовольным тоном скорее прошипел Минотавр.
— Ну не надо тут угрожать, я вообще-то знаю, что ты так не сделаешь… Тем более мне правда нужна помощь. А ты исчез куда-то, — Скотт порылся в своей сумке, в поисках главного козыря. — Черт, да где это!
— Мы отомстим за наших лидеров! — Скотт фыркнул. Наконец-то беты показались, а он так и не нашел злополучную банку. — То, что они лежат без сознания совсем не значит, что мы сдадимся без боя!
— Что ты там потерял? Волшебную палочку?! — Взревел Минотавр. Скотт как всегда слегка преуменьшил. Тут была целая армия вооруженных оборотней. — Знаешь, я хоть и бессмертный, но если меня свяжут и закопают, то рано или поздно я попаду в Лабиринт. Или тебе придется меня откапывать! Долго еще?!
— О! Нашел!
— Что?
— Ключ к победе.
Из сумки показалась банка с трикслеионом. Когда-то она погубила первую его настоящую школьную любовь. А теперь станет частью её спасения. Он уже разрушил защитные амулеты, ночной амулет и подготовился к последствиям. Оборотни тем временем окружали его, и, не глядя на Скотта, Минотавр бросился в атаку. Даже десяток оборотней не могли справится с мифическим существом. Они разлетались от него, словно семена одуванчиков на ветру. Только превосходя количеством с достаточной поддержкой от парочки друидов, они стали оттеснять Минотавра, потеряв при этом половину нападавших, и уже набросили на его рога арканы, заставляя существо взреветь от злости. Но спустя мгновение тугой канат, был разорван и уже не сдерживал Минотавра.
Его уничтожил Они. Минотавр с ужасом посмотрел на темную ауру Скотта.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не может быть…
«Ногицуне».
— Я принял демоническое сердце, — сухим голосом сказал Скотт. — Плод проклятого дерева, которое выращивали на крови собратьев. С помощью него шаманы Майя призывали темных духов. Я заполучил Ногицуне, темного духа, лиса из своего времени, — Минотавр смотрел, как появляются десятки Они вокруг него и обезвреживают оборотней. МакКолл не убил еще ни одного из чужой стаи. — К несчастью, минут через десять я не смогу контролировать свое тело и умру. Нам надо закончить быстро и никого не убить. Никто из них не виноват.
— Хорошо.
Оборотни впали в панику, когда почувствовали ауру Скотта. Его внешний вид говорил сам за себя. Друиды стаи Амбер вообще впали в панику от слова «лис». Бой для них был заведомо проигран. Поэтому, когда пара подростков удрали в лес, Скотт не стал за ними гнаться. Времени оставалось не больше пяти минут. Он, перешагивая через тела, быстро направился к Неметону. Минотавр принял свое человеческое обличие, так как говорить в полном релизе было очень сложно. Мужчина оглянулся и замер в страхе. Десятки Они стояли на поле, он заметил сумку МакКолла, из которой выпало содержимое в виде обсидиановой фигурки, пары склянок и таблеток. Скорее всего это был последний его козырь. Лишь вместе и под контролем темного духа им удалось победить объединённую стаю оборотней, охранявшую центральный Неметон. Решив не терять времени, он подошел к парню и остановился. Тот разглядывал кору с горящими письменами.
— Здесь на всех известных, погибших и не родившихся языках мира написано «Сердце», — он посмотрел на мужчину, заставляя даже его сердце замереть от страха. Черные вены поползи по лицу и телу Скотта. — Не пугайся, я еще контролирую свое сознание и борюсь с шепотом в своей голове. Я умер сотни раз, чтобы наконец-то подойти к сердцу Неметона. И кто может сказать, что я не подготовился?
— Точно не я, — прошептал Минотавр. Он вдохнул поглубже. — Что теперь? Тебе надо пронзить ударить его мечом?
— Не только его, — он не сводил взгляда с удивленного взгляда Минотавра.
— Ты…
— Да, мне нужно совершить самоубийство, — жестким тоном сказал Скотт. — Только Рубин способен уничтожить Ногицуне, только Ногицуне, точнее его сущность и суть, способна уничтожить Неметон. Это закольцованное событие, — он остановился и с силой продолжил, его время было на исходе, поэтому Скотт опустился на колени перед надписью и облокотился на кору. — Убив себя, я уничтожу и Неметон, и Ногицуне. Он больше никому не навредит. Я запечатаю его навсегда.
— Хватит ли этого меча, чтобы пробить такое большое сердце, Скотт?
— Ты про Неметон? Думаю, да. Тут главное запустить реакцию.
— Нет, я про твое сердце, Скотт.
МакКолл усмехнулся, но больше не отвечал. Руки уже почти не чувствовались, он вспоминал рассказы Стайлза, как быстро засыпаешь и оказываешься совсем в другом месте. Парень не мог позволить Ногицуне так обмануть его. Глубоко вздохнув, он почувствовал биение собственного сердца с сердцем Неметона. Звук оглушал все его сверхъестественное естество. Перед глазами появилась, как ни странно, его стая, они улыбались и смеялись. И главное, были живы. Он, так или иначе остановил свои мысли, словно фильм на кассете на Малии, она смеялась и укачивала их детей. Именно так Скотт не почувствовал оглушающей боли, когда Рубин пронзил его сердце, и муха, пытавшаяся вылететь из его рта, осталась, скованная мечом, в теле. По Неметону, МакКоллу побежали черные вены, узоры, корни дерева стали проваливаться под землю. Жаль, парню уже было не суждено увидеть свой триумф и начало чего-то намного более важного, чем его жизнь из сотни попыток подмять реальность под себя. Он начинал путь…
Путь к спасению собственной стаи и целого мира.
***
Лидия захлопнула дверь машины Джексона и всмотрелась в темноту леса. Сейчас, когда она с легкостью могла почувствовать приближение не только смерти, но и любой опасности. Прошли почти сутки с рокового вечера, где Тео устроил им настоящий разнос, в гневе раскидав альф, друидов и других мифических существ. Разговоры между стаей и их родственниками не прекращались. Буквально ко всем вернулась память. Самым тяжелым дался разговор Эллери с родителями. Они осознали, что потеряли ребенка. Даже не смотря на свою невероятную любовь к девушке, воспоминания о Лиаме пошатнули их ментальное здоровье, оставив после себя лишь тысячи вопросов. Но что по-настоящему удивило Лидию это то, как быстро и легко Тара приняла ужасные факты о своей смерти от рук брата. Она достаточно долго молчала и в итоге не выглядела даже немного злой или расстроенной. Так или иначе, сейчас Мартин шла по влажной земле точно зная, где и в какой позе найдет Рейкена. Кто бы знал, насколько ей самой было больно смотреть на небольшое озеро и стену леса, запутавшую их пару месяцев назад.
