Но, как Гермиона и объяснила Милисенте, предсказания нельзя было контролировать – невозможно было заказать пророчество о чём-нибудь конкретном. На самом деле (так говорилось в книгах) существовало своеобразное накапливающееся давление на Время, когда какое-либо значимое событие старалось произойти, или же старалось не произойти. И прорицатели были похожи на слабые места, через которые выпускалось это давление, если поблизости оказывался правильный слушатель. Поэтому пророчества говорили лишь о важных, значительных событиях, ибо только они создавали необходимое давление. И практически всегда о событии говорил только один предсказатель, так как после произнесения пророчества давление исчезало. Кроме того, как Гермиона далее объяснила Милисенте, провидцы никогда не помнили своих пророчеств – ведь сообщение предназначалось не им. И сообщения получались загадками, и только тот, кто присутствовал при первом произнесении пророчества, мог расслышать все смыслы, заложенные в загадку. Милисента совершенно никак не могла пророчествовать в любое удобное для неё время о школьных хулиганах, и при этом запоминать пророчества, а если бы всё-таки могла, у неё бы получалось что-то вроде «скелет – это ключ», а не «Сьюзен Боунс должна быть там». [Непереводимая игра слов. Фамилия «Боунс» буквально переводится как «кости». – Прим. перев.]
К этому времени Милисента выглядела уже довольно напуганной, и Гермиона, которая стояла, уперев руки в бока, немного расслабилась, успокоилась и осторожно заметила, что она рада, что Милисента им помогала, но следуя советам Милисенты они несколько раз попадали в ловушки, и поэтому Гермиона правда хотела бы знать, откуда эти сообщения приходили на самом деле.
На что Милисента очень тихо сказала:
«Но… но она говорила мне, что она прорицательница…»
Когда Милисента отказалась выдать свой источник информации, Гермиона сказала Дафне не давить на неё. Дело было не только в том, что Гермиона чувствовала себя ужасно при виде испуганной Милисенты. Просто у Гермионы было сильное предчувствие, что, даже если они найдут того, кто передавал сообщения Милисенте, выяснится, что он утром просто находил конверты под подушкой.
На неё накатило такое же отчаяние, какое она испытывала перед битвой на Рождество при виде схемы Забини с огромным количеством цветных линий и прямоугольников и… и только сейчас она осознала, почему именно Забини показал ей эту схему.
Она почувствовала, что даже для когтевранки жизнь может оказаться слишком переусложнённой.
Гермиона начала подъём по короткой спирали жёлтых мраморных ступеней, выступающих из центральной оси. Это был общеизвестный «тайный» проход – один из самых быстрых путей из подземелий Слизерина в башню Когтеврана. Но им могли пользоваться только ведьмы. (Гермиона немного недоумевала, почему именно девочкам нужен быстрый способ попадать из Когтеврана в Слизерин и обратно). Поднявшись по лестнице до самого верха и оказавшись в основной части Хогвартса – уже далеко от подземелий Слизерина, – Гермиона остановилась и сняла мантию-невидимку.
Когда кошель проглотил мантию, Гермиона повернула направо, в короткий коридор. Теперь она машинально осматривалась во всех направлениях, её блуждающий взгляд упал на затенённый альков…
(чувство дезориентации)
…и тут, внезапно, словно удар сногсшибателя, на неё нахлынули потрясение и страх. Гермиона даже не успела задуматься о том, что она делает, как палочка сама оказалась у неё в руке и нацелилась на…
…кого-то в чёрном плаще – настолько широком и бесформенном, что было совершенно непонятно: скрывается под ним мужская фигура или женская. Венчала фигуру чёрная широкополая шляпа, под которой клубилось что-то, похожее на чёрную дымку, мешающее разглядеть лицо.
– И снова здравствуй, Гермиона, – прошептал свистящий голос из-под чёрной шляпы, из-за чёрной дымки.
У Гермионы уже неистово колотилось сердце, она чувствовала, что её мантия уже промокла от пота, во рту уже ощущался привкус страха. Девочка не знала, почему её так внезапно захлестнул поток андреналина, но рука сжала палочку ещё сильнее.
– Кто вы? – требовательно спросила Гермиона.
Шляпа слегка наклонилась, в пришедшем из чёрной дымки, сухом, как пыль, голосе не было ни тени эмоций:
– Последний союзник, – проговорил свистящий шёпот. – Тот, кто отвечает, когда все остальные молчат. Возможно, я – твой единственный настоящий друг во всём Хогвартсе, Гермиона. Ибо ты недавно была свидетельницей, как другие предпочли промолчать, когда ты так нуждалась…
– Ваше имя?
Чёрный плащ слегка повернулся – туда, сюда, это не выглядело, как пожимание плечами, но смысл был тот же.
– Это загадка, юная когтевранка. Пока ты её не разгадаешь, можешь называть меня, как тебе вздумается.
Её ладонь уже вспотела, но палочка крепко сидела в руке благодаря спиральным насечкам на дереве.
– Ну, мистер Невероятно Подозрительная Персона, – ответила Гермиона, – что вы хотите от меня?
– Неправильный вопрос, – раздался шёпот из чёрной дымки. – Тебе следует спросить, что я могу предложить тебе.
– Нет, – твёрдо произнесла девочка, – не думаю, что мне следует задавать такой вопрос.
Из-за чёрного тумана послышался смешок.
– Не власть, – прошептал голос, – не богатство. Тебя мало заботят подобные материи, не так ли, юная когтевранка? Знание. Вот что у меня есть. Я знаю, что разворачивается в школе, все скрытые планы, всех игроков, все ответы этой загадки. Мне известна истинная причина того холода, что ты замечаешь в глазах Гарри Поттера. Я знаю истинную причину загадочной болезни профессора Квиррелла. Я знаю, кого на самом деле боится Дамблдор.
– Замечательно, – сказала Гермиона Грейнджер. – А вы знаете, сколько раз надо лизнуть конфету на палочке, чтобы добраться до начинки?
Чёрная дымка, казалось, слегка потемнела, а в зазвучавшем голосе послышались нотки разочарования.
– Значит тебе совсем не любопытно узнать правду, скрытую завесой лжи, юная когтевранка?
– Сто восемьдесят семь, – сказала она. – Я однажды попробовала, и получилось именно столько.
Палочка едва не выскальзывала из пальцев: в них ощущалась такая усталость, будто она держала палочку не считанные минуты, а уже несколько часов…
Голос прошипел:
– Профессор Снейп – тайный Пожиратель Смерти.
Гермиона чуть не выронила палочку.
– Ага, – удовлетворённо прошептал голос. – Я подумал, что это может заинтересовать тебя. Итак, Гермиона, хочешь ли ты узнать ещё что-нибудь о своих врагах или о тех, кого ты зовёшь друзьями?
Она не отрывала глаз от чёрной дымки под широкой шляпой, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями. Профессор Снейп – Пожиратель Смерти? Кто бы мог захотеть рассказать что-то подобное ей? Зачем? Что происходит?
– Это… – произнесла дрожащим голосом Гермиона, – это чрезвычайно серьёзное дело, если это действительно правда. Почему вы говорите это мне, а не директору Дамблдору?
– Дамблдор не сделал ничего, чтобы остановить Снейпа, – прошептал чёрный туман. – Ты сама видела это, Гермиона. Хогвартс гниёт с головы. Все беды этой школы – абсолютно все – начались с безумного директора. Ты одна осмелилась бросить ему вызов… и поэтому я разговариваю с тобой.
– А с Гарри Поттером вы разговаривали? – спросила Гермиона, стараясь говорить как можно спокойнее. Если это и есть помогающий ему призрак…
Чёрный туман стал темнее, а потом посветлел, как будто изображая отрицание.
– Меня пугает Гарри Поттер, – послышался шёпот. – В его глазах холод, за его спиной поднимается тьма. Гарри Поттер – убийца, и все, кто встанут на его пути – умрут. Даже ты, Гермиона Грейнджер, если посмеешь по-настоящему противостоять ему. Тьма, прячущаяся в его глазах, дотянется до тебя и уничтожит. Это я знаю точно.
– Значит, вы не знаете и половины того, что вы якобы знаете, – голос Гермионы стал твёрже. – Гарри действительно меня пугает. Но не из-за того, что он может когда-либо сделать мне. Меня пугает, что он может сделать, чтобы защитить меня…
– Ты ошибаешься, – шёпот не допускал даже возможности для возражений. – Когда-нибудь Гарри Поттером полностью овладеет тьма, Гермиона, и он обратится против тебя. Однажды он растопчет тебя, не пролив ни слезинки, он даже не заметит этого.
– Это вы ошибаетесь! – воскликнула Гермиона, хотя по её спине побежали мурашки. Она вспомнила одну из фраз Гарри. – Что вы знаете и почему вы думаете, что вы это знаете, кстати?
– Время… – казалось, голос оборвал сам себя, – для этого ещё будет время. Ибо сейчас, ибо сегодня Гарри Поттер тебе не враг. И тем не менее, ты находишься в величайшей опасности.
