553
F. A. Hayek, “A Rejoinder to Mr. Keynes”, Economica 11, no. 34 (November 1931): 398–404. Эта статья перепечатана в качестве 5-й главы книги: Friedrich A. Hayek: Critical Assessments, John Cunningham Wood and Ronald N. Woods, eds., (London and New York: Routhledge, 1991), vol. 1, pp. 82–83. См. также: Contra Keynes and Cambridge, pp. 159–164.
554
См. выше, с. 321–326, раздел 9 главы 6, посвященный анализу вредных последствий, порождаемых политикой стабилизации покупательной способности денежной единицы.
555
Новая классическая экономика (new classical economy, new classical school) – направление в экономической теории, возникшее как реакция на кризис и разложение кейнсианства в начале 1980-х годов, попытка на основе эклектического набора приемов эконометрического моделирования учесть реакции экономических агентов на меры экономической политики. Главные авторы – Роберт Лукас, Томас Сарджент, Роберт Барро, Чарльз Плоссер и др. – Прим. науч. ред.
556
Исследование эволюции школы рациональных ожиданий см. в: Garrison, Time and Money, chap. 2, pp. 15–30.
557
Как выразительно заметил Лейонхуфвуд, «если даже теоретики не уверены в своем понимании или не могут прийти к согласию друг с другом, то вряд ли оправданно предположение о том, что агенты частного сектора будут понимать проблему и быть в согласии относительно этого понимания» (Axel Leijonhufvud, “What Would Keynes Have Thought of Rational Expectations?” UCLA Department of Economics Discussion Paper No. 299 [Los Angeles: University of California, Los Angeles, 1983], p. 5).
558
Этот аргумент схож с тем, который мы выдвигали в книге «Социализм, экономический расчет и предпринимательская функция» при объяснении теоретической неосуществимости социализма. Эта аргументация основывается на радикальном отличии практической (субъективной) информации и научной (объективной) информации или знании. Таким образом, теория рациональных ожиданий совершает ту же ошибку, как и неоклассика, старавшаяся доказать возможность социализма. Имеется лишь одна разница – вместо того, чтобы предполагать, что ученый (или диктатор) может получить всю необходимую информацию, касающуюся его подданных, теоретики новой классической экономики начинают с предпосылки о способности самих подданных получать всю имеющую отношение к делу информацию, как практического свойства (т. е. относящуюся ко всем другим экономическим агентам), так и научную (относящуюся к правильным теориям эволюции цикла). См.: Уэрта де Сото. Социализм, экономический расчет и предпринимательская функция. С. 61–63, 101–125.
559
В свете изложенного нам представляется некоторым преувеличением следующее соображение Людвига фон Мизеса: «Учения денежной теории циклов производства сегодня так хорошо известны даже вне узкого круга экономистов, что наивный оптимизм, в прошлом вдохновлявший предпринимателей в периоды бума, уступил место определенному скептицизму. Возможно, в будущем деловые люди будут реагировать на кредитную экспансию иначе, чем в прошлом. Возможно, они будут избегать использовать для расширения своих операций легкие деньги, потому что будут помнить о неизбежном окончании бума. Судя по некоторым признакам, этот процесс уже идет. Однако окончательные выводы делать еще рано» (Mises, “Elastic Expectations in the Austrian Theory of the Trade Cycle,” Economica [August 1943] pp. 251–252. [Та же мысль повторяется в: Мизес. Человеческая деятельность. С. 748. – Науч. ред.]. Соображение о том, что «правильные» ожидания хода событий приближают их наступление, делая кредитную экспансию менее эффективной, чем она была бы при других обстоятельствах, очевидно. Но даже если предприниматели будут обладать самым совершенным знанием о типичных чертах цикла, они не смогут отказаться от прибыли, которую в краткосрочном периоде обеспечивает кредитная экспансия – в особенности если они полагают, что в состоянии предугадать подходящий момент для продажи принадлежащих им капитальных благ, избежав соответствующих убытков. И сам Мизес делает в «Человеческой деятельности» следующее пояснение: «Чтобы не понести убытков, коммерсант должен знать о дате поворотной точки тогда, когда другие коммерсанты считают, что крах еще далеко, в отличие от реального положения дел. Тогда это исключительное знание позволит ему организовать свою деятельность так, чтобы избежать потерь. Но если окончание бума можно было бы вычислить с помощью какой-либо формулы, то день Х стал бы известен всем коммерсантам в одно и то же время. Их попытки скорректировать свое поведение в соответствии с этой информацией немедленно привели бы ко всем проявлениям депрессии. И ни одному из них не удалось бы избежать участи жертвы. Если было бы возможно вычислить будущее состояние рынка, то будущее не было бы неопределенным. То, чего люди требуют от экономистов, находится за пределами возможностей смертного человека» (Мизес. Человеческая деятельность. С. 816–817; курсив мой. – У де С.).
560
См.: Gerald P. O’Driscoll and Mario J. Rizzo, The Economics of Time and Ignorance, p. 222. См. также критику теории рациональных ожиданий в: Gerald P. O’Driscoll, “Rational Expectations, Politics and Stagflation,” in Time, Uncertainty and Disequilibrium: Exploration of Austrian Themes, Mario J. Rizzo, ed. (Lexigton, Mass.: Lexington Books, 1979), chap. 7, pp. 153–176. Схожую аргументацию приводит и Роджер Гаррисон: «Обратные связи, многочисленные альтернативные виды затрат и многообразные способы использования произведенной продукции… – вот те обстоятельства, которые исключают возможность хеджирования на случай кризиса и потрясений в такой степени, чтобы совершенно не допустить процессов, ведущих к кризису. Идея, согласно которой предприниматели знают достаточно для того, чтобы захеджировать соответствующие позиции против центрального банка, просто неправдоподобна. Она фактически отрицает наличие экономических проблем, требующих для своего решения существования рыночных процессов» (Roger W. Garrison, “What About Expectations?: A Challenge to Austrian Theory,” an article presented at the 2nd Austrian Scholars Conference [Mises Institute, Auburn, Alabama, April 4–5, 1997, manuscript pending publication], p. 21; см. также: Roger W. Garrison, Time and Money, pp. 15–30). Наша позиция по отношению к теории рациональных ожиданий является, однако, еще более радикальной, чем позиция О’Дрисколла и Риццо. Как мы уже установили, даже в том случае, если экономическим агентам известны не только типичные формы цикла, но даже конкретные моменты, в которые определенные и также известные им ценности претерпят серьезные изменения, они все равно будут вынуждены принимать вновь создаваемые деньги для финансирования огромного количества потенциально прибыльных возможностей, которые предоставляются им структурой капитальных благ, по мере того как рыночные процессы проходят разные фазы цикла. См. пример этой стратегии в: Peter Temin and Hans-Joachim Voth, “Riding the South Sea Bubble,” American Economic Review, vol. 94, no. 5, December 2004, pp. 1654–1668.
