570
«Закон Сэя нарушается в краткосрочном периоде кредитной инфляцией неразменных денег. Разумеется, краткосрочный период может занимать некоторое время! Верно, что увеличение предложения, порожденное неразменными деньгами, также создает свой собственный избыточный спрос, однако в случае экспансии производственного кредита этот спрос представляет собой ложный, эфемерный спрос, который не может продолжаться» (Skousen, The Structure of Production, p. 325).
571
Письмо Хайека к Кейнсу, датированное 2 февраля 1936 г. См.: The Collected Writings of John Maynard Keynes: The General Theory and After: A Supplement (London: Macmillan, 1979), vol. 29, p. 207.
572
Кейнс. Общая теория. С. 57.
573
См.: John Maynard Keynes, The General Theory and After, part 2: Defence and Development, в: The Collected Writings of John Maynard Keynes, vol. 14 (London: Macmillan, 1973), pp. 24, 486. Здесь Кейнс упоминает «авторов последнего времени, подобных Хайеку, которых я бы назвал “неоклассиками”», и «неоклассическую школу профессора Хайека и его последователей» (р. 486).
574
Кейнс. Общая теория. С. 102; курсив мой. – У. де С.
575
Anderson, Economics and the Public Welfare, p. 391.
576
Кейнс. Общая теория. C. 108.
577
После совершившегося факта (лат.). – Прим. науч. ред.
578
Говоря о теории Кейнса, согласно которой кредитная экспансия не приводит к диспропорциям между инвестициями и добровольными сбережениями на том основании, что новые инвестированные деньги могли бы вместо этого быть потрачены на потребительские товары и услуги, являясь, таким образом, «сбереженными», Андерсон пишет: «Необходимо оспорить здесь опасное отождествление банковской экспансии и сбережений, представляющее собой элемент доктрины Кейнса… Эта доктрина в особенности опасна сегодня, когда мы наблюдаем, как гигантское увеличение [количества] денег и банковских депозитов, образовавшееся вследствие финансирования военных расходов, называют “сбережениями” только на том основании, что оказывается, что кто-то в какой-то момент времени владеет ими. Согласно этой доктрине, чем выше инфляция, тем больше сбережения!» (Anderson, Economics and the Public Welfare, pp. 391–392).
579
Джордж Селджин в значительной мере основывает свою доктрину денежного равновесия на этом втором аргументе Кейнса (не ссылаясь на этот аргумент). Мы подвергнем доктрину Селджина критическому анализу в следующей главе. Парадоксально, но Селджин, являясь экономистом с австрийским бэкграундом, попался в кейнсианскую ловушку, пытаясь доказать, что если кредитная экспансия реализуется в условиях свободной банковской деятельности, то это не приносит вреда экономической системе. Возможно, этот факт дает самое убедительное доказательство того, что сегодня, говоря о таких авторах, поддерживающих свободную банковскую деятельность, как Селджин, мы имеем дело с реинкарнацией старой банковской школы. См.: George A. Selgin, The Theory of Free Banking: Money Supply under Competitive Note Issue (Totowa, N. J.: Rowman and Littlefield, 1988), esp. pp. 54–55.
580
Иначе говоря, хотя ex post facto все инвестированные ресурсы были сбережены (S = I), Кейнс упустил из виду тот факт, что, говоря в терминах микроэкономики, сбереженные ресурсы могут быть инвестированы как разумно, так и глупо. В действительности, кредитная экспансия сбивает с толку предпринимателей, вводя их в заблуждение относительно реальной нормы добровольных сбережений. Незначительный объем сбережений, имеющийся в обществе, бездумно инвестируется в такие производственные процессы, которые, отличаясь избыточной интенсивностью потребления капитала, не могут быть завершены или продолжены, в результате чего общество становится беднее (см. выше, с. 284–291).
581
Жак Рюэфф установил, что в экономике с чистым золотым стандартом увеличение спроса на деньги (или «тезаврирование») вообще не увеличивает безработицы. В действительности это увеличение в соответствии с системой цен направляет все большую часть производительных ресурсов общества (труд, капитал и первичные факторы производства) в добычу минерального сырья, производство и распределение большего количества денежных единиц (золота). Это естественная, стихийная реакция рынка на возникновение стремления экономических агентов иметь бóльшие остатки денежной наличности. Поэтому здесь нет необходимости инициировать программы общественных работ (которые якобы нужны, даже если, как иронически замечает Кейнс, они сводятся к выкапыванию канав, которые затем подлежат закапыванию обратно), поскольку общество стихийно будет использовать свои производительные ресурсы для углубления шахт и добычи золота, лучше удовлетворяя желание потребителей и экономических агентов иметь бóльшие остатки наличности. Следовательно, увеличившееся «предпочтение ликвидности» в принципе не может привести к ситуации перманентного сочетания равновесия и безработицы. Постоянство сочетания равновесия и безработицы может возникнуть только вследствие негибкости рынка труда, на котором гибкость заработной платы и других параметров трудовых контрактов и условий заблокирована государственным вмешательством, профсоюзами или и теми и другими. См.: Jacques Rueff, “The Fallacies of Lord Keynes’ General Theory,” in The Critics of Keynesian Economics, Henry Hazlitt, ed. (New York: Arlington House, 1977), pp. 239–263, esp. p. 244.
582
Кейнс. Общая теория. С. 108; курсив мой. – У. де С.
583
Hayek, The Pure Theory of Capital, pp. 378 и 394. В примечании на с. 395 первого английского издания «Чистой теории капитала» Хайек утверждает: «Важно, что мы всегда должны сопоставлять результат инвестиций, воплощенный в конкретных благах, с денежными затратами на эти блага. Эти инвестиции никогда не осуществляются в то же самое время, когда делаются сбережения – их результат».
584
Mises, On the Manipulation of Money and Credit, p. 125 (Mises, Geldwertstabilisierung und Konjunkturpolitik, s. 49).
585
Согласно Роджеру Гаррисону, настоящей общей теорией является теория австрийской школы, а кейнсианская (и мы бы добавили – монетаристская) теория представляет собой частный случай австрийской теории. См.: Garrison, Time and Money, p. 250.
586
Здесь стоит напомнить, как Кейнс определяет «вынужденную» безработицу: «…люди становятся вынужденно безработными, если при небольшом росте цен товаров, приобретаемых на заработную плату, по отношению к денежной заработной плате совокупное предложение труда работников, готовых работать за существующую денежную заработную плату, так же как и совокупный спрос на труд при этой заработной плате, превышает существующий объем занятости» (Кейнс. Общая теория. С. 52). С помощью этого вычурного определения Кейнс просто-напросто утверждает, что «вынужденная» безработица существует даже тогда, когда относительное снижение заработной платы приводит к росту занятости. Однако относительное снижение ставок заработной платы может происходить двумя способами: работник может либо согласиться на меньшую номинальную заработную плату, либо он может согласиться работать, когда номинальные ставки заработной платы остаются неизменными, а цены на потребительские товары растут. Последний случай в большей мере является косвенным. Ни в одном из этих случаев безработица не является вынужденной: и тот и другой работник принимают соответствующее решение добровольно. В первом случае работник остается безработным, поскольку он добровольно выбирает не работать за меньшую номинальную заработную плату. Во втором случае он соглашается работать, только если он даст ввести себя в заблуждение, так как его реальная заработная плата падает, несмотря на то что номинальная денежная зарплата остается неизменной. Иными словами, во втором случае он соглашается на работу в условиях, когда цены на потребительские блага и услуги растут быстрее заработной платы. В действительности большинство кейнсианских рецептов экономической политики сводится к попыткам понизить безработицу посредством снижения реальной зарплаты, используя косвенный способ – увеличивая инфляцию и тем самым ускоряя рост цен на потребительские блага, поддерживая при этом номинальную заработную плату неизменной. Это лекарство оказалось несостоятельным, не только потому что работники больше не дают себя провести с помощью денежной иллюзии, требуя такого увеличения номинальной денежной заработной платы, которое позволило бы им по меньшей мере компенсировать снижение покупательной способности денег, но и потому что предлагаемое лекарство, безотносительно к своей неэффективности, оборачивается огромными социальными издержками в виде экономических кризисов и спадов, провоцируемых кредитной экспансией. Мы должны уяснить себе далее, что в значительной мере сами эти рецепты Кейнса, сводящиеся к раздуванию потребительского спроса фискальными и денежными мерами, являются главной причиной того, что рынок труда остается негибким. Более того, эти же рецепты ответственны и за то, что рынок труда постепенно становится все более негибкими, поскольку экономические агенты, а именно работники и профсоюзы, стали считать, что коррекция реальной зарплаты должна всегда протекать в форме увеличения общего уровня цен. Таким образом, доктрина Кейнса, не будучи лекарством от болезни, стала фактором, отягощающим ее течение. Потребуется много времени и усилий, чтобы экономические агенты вновь привыкли к стабильной экономической среде, когда система цен снова будет работать без той жесткости, которая так характерна для нее сегодня. См. на эту тему статью Ганса-Германа Хоппе: Hans-Hermann Hoppe, “Theory of Employment, Money, Interest and the Capitalist Process: The Misesian Case Against Keynes,” in The Economics of Ethics and Private Property (London: Kluwer Academic Publishers, 1993), chap. 5, pр. 111–138, esp. pp. 124–126. Гвидо Хюльсман писал о схожем эффекте применительно к банковскому сектору: «…публика больше не считает экономический цикл и крах всей банковской системы в целом результатом реализации принципа частичного резервирования, производящего свое разрушительное действие под защитой закона – вместо этого люди полагают, что имеют дело с “макроэкономической” проблемой, требующей неких действий со стороны управляющих центральными банками» (Jörg Guido Hülsmann, “Has Fractional-Reserve Banking Really Passed the Market Test?” p. 416).
