досады – это он увидел меня. Теперь никак было невозможно Наташе цветы подарить, а меня оставить без подарка. И тогда он разделил букет на две части и три гвоздики подарил ей, а четыре мне.
Я окинула взглядом их лица – они все трое улыбались.
– Так что, Таня, будь с ним осторожна, – Алевтина Игоревна подняла свою рюмку. Мы подняли свои.
– За правильное количество цветов, – сказала Наталья Валерьевна.
– Я сегодня в правильном цветнике, – сказал Сергей Игоревич, выпив свою водку.
– Угу, – хмыкнула Алевтина Игоревна. – Два чертополоха и одуванчик.
– А мне нравится чертополох! – сказала я. – Если засушить и поставить в хрусталь, он такой фактурный...
– Так уже засушили, – рассмеялась Алевтина Игоревна. – Осталось только в хрустальный гроб положить.
– Кажется, я что-то не то ляпнула... – смутилась я.
– Нет, Таня, всё верно, – Наталья Валерьевна коснулась моей руки. – И мне чертополох нравится, я тоже так делала.
– Вот видишь, Серёжа, – продолжала иронизировать Алевтина Игоревна. – Не гвоздики надо было дарить, а чертополох. Ничего ты не понимаешь в женской душе.
– А кто в ней понимает? – отмахнулся Сергей Игоревич. – Чужая душа – потёмки, а может её и вовсе нет. Как думаешь, Таня, есть она вообще?
– Не знаю, – сказала я. – Наверное, есть, раз все что-то такое в себе ощущают. На пустом месте об этом столько разговоров не было бы.
– Вот и сестра твоя говорит, что это ощущение, – заметил Сергей Игоревич. – Сейчас, вспомню поточнее. Человек не способен до конца осознать свою Душу, способен лишь ощутить её, как нечто непостижимое, практически бесконечное, как оно и есть на самом деле, так как спектральность алформации бесконечна, а человек ограничен своим субъективизмом, своей локализацией в своём ареале.
– Это что за "спектральность алформации"? – спросила Алевтина Игоревна. – Эзотерика какая то?
Я пожала плечами, точно как Вера накануне.
– Нет, не эзотерика, – сказал Сергей Игоревич. – А самая что ни на есть формально-логическая модель мироздания. Всё как я люблю. Очень умная девушка.
– Речь же, если я правильно поняла, о твоей сестре? – спросила меня Наталья Валерьевна. – Она чем занимается? Тоже учится?
– Вера программист, – сказала я. – Ей двадцать три года.
– Странно для такой молодой девушки увлекаться метафизикой, – заметила Наталья Валерьевна. – Наверное, Серёжа, ты в своей любимой манере, как всегда, сгущаешь краски.
– Вовсе нет, – возразил он. – Она выстроила целую непротиворечивую концепцию, сформулировала необходимую и достаточную аксиоматику, и на её основе прекрасно и вполне логично объясняет такие понятия как сознание, жизнь, разум, воля или вот душа, например.
– Ох, какие только концепции мы ни выстраивали в своё время, вплоть до всеобщего счастья, – заметила Алевтина Игоревна.
– Выстраивали, да, – согласился Сергей Игоревич. – Но что-то подобное алформации я не припомню. Мы, всё-таки, были романтиками, а нынешнее поколение, – он кивнул в мою сторону. – Прагматики.
– Я тоже за всеобщее счастье, – сказала я. – Но так не бывает же.
– Вот, пожалуйста, – удовлетворённо сказал Сергей Игоревич, указав на меня рукой. – А что скажешь на счёт алформации?
– Ничего не скажу. Я вчера про неё от вас первый раз услышала. Спросила вечером Веру и она дала мне ссылку на свою страничку в интернете, но я ещё не смотрела.
– Сегодня я тоже ничего достойного внимания не вынаблюдела. Гражданин Торопов весь день вёл обычную будничную жизнь и ни в чём подозрительном замечен не был. Может быть, на самом деле он вовсе не такой образцовый обыватель, каким кажется, и не вылезает из казино, ночных клубов и прочих злачных заведений, а мы лишь угодили в период затишья, но не думаю. На следующей неделе позвоню ему, и пусть он меня куда-нибудь пригласит – хоть в свой любимый "Хуторок". Может быть, у него тамошний шеф-повар лучший друг и приготовит нам что-нибудь невиданное. – У Веры явно было хорошее настроение. – А у тебя как день прошёл?
– А меня Сергей Игоревич познакомил со своими подружками, Натальей Валерьевной и Алевтиной Игоревной.
– Да, он упоминал об Але с Наташей. Ну и как они?
– Нормальные бабки. Я так поняла, это его бывшие коллеги и знакомы они уже миллион лет, с молодости. Сергей Игоревич даже был влюблён в Наталью Валерьевну, судя по всему. Может и сейчас влюблён.
– В таком возрасте люди тоже влюбляются? – спросила Вера.
– Не знаю, влюбляются заново или нет, но продолжать кого-то любить, думаю, могут.
– Но точно ты не знаешь?
– Но точно не знаю. Вот когда мне будет за семьдесят, узнаю точно.
– Зачем столько ждать, если об этом можно спросить и узнать уже сейчас?
– Сейчас для меня это не актуально, но спросить можно, да. Хотя и для них сегодня это, наверное, не актуально. Сегодня для них разговоры о душе актуальней, чем о любви. И они, в свою очередь, удивлялись, что ты, будучи такой молодой, больше озабочена душой, чем любовью.
– В каком смысле, озабочена душой?
– А в плане твоей алформационной концепции. Это Сергей Игоревич диспут устроил на эту тему. Восхищался тобой и твоей концепцией, а вот бабушки отнеслись к этому скептически. Из ревности, наверное.
– Ты же шутишь, да?
– Вот не знаю даже, Вер. Вроде и шучу, а вроде и нет. И пора приступать к изучению твой алформации, чтобы хоть представлять, о чём там речь, а то, боюсь, Сергей Игоревич не поймёт, почему я со взглядами сестры не знакома. Или, может, ты сама расскажешь?
– Нет, ты лучше сначала почитай. Мне тоже интересно, зайдёт тебе или нет.
Так я начала погружаться в алформацию.
5
Вскоре Вера, как и собиралась, позвонила Торопову. Она звонила при мне, так что я слышала весь разговор.
– Здравствуйте, Евгений. Это Вера, которой вы недавно колесо ремонтировали и дали визитку с предложением, как можно скорей позвонить.
– Здравствуйте, Вера! Сегодня самый лучший день! Я очень ждал вашего звонка и теперь у меня есть ваш телефон!
– Это телефон моей бабушки и
