ценой. Окинул взглядом поле боя.
Отдохнуть не дали. Зачастили делегации.
Шли трофейщики/собиратели добычи, похвастаться/показать, чего нашли.
Первые на вытянутых лапах принесли раскрытый мешочек с обработанным серым порошком:
— Нашли-нашли! Богатство!
Не прям богатство, но совсем неплохо. Один тащил крепкие богато вышитые сапоги, другой — копьё с резным древком и серебряной насечкой по лезвию, третий — латные перчатки в относительно хорошем состоянии, четвертый — причудливый шлем, пятый — связку поясов, шестой — кошеля с мелочевкой, и так далее.
— Хватит всё мне нести! Как будто в первый раз… Всё подсчитаем, и после того, как возьму свою долю, каждый получит свою часть. Раскладывайте по кучам. Вискрун, подойди! Для тебя появилось дело. Займись сортировкой добычи. Давай-давай, не спорь.
Разбирающие трупы подтащили, и по моему приказу недалеко от Струха уложили нескольких недобитых вражеских колдунов, которых заметили (в полуживом состоянии).
Рядом встал Явур, расселись многие другие, также приводя себя в порядок и переговариваясь.
— Великан убежал… И смешно так лапу свою подволакивает, а у самого по роже так кровь течёт!
— …собственными внутренностями, а ещё один отбросил оружие и голыми руками рвал гадов!
— Да ну!
— Хвостом клянусь!
— …много крови и смерти! Никогда подобного не видел! А эти, видел — будто кровавой полосой, бац и готово!
— Тушканчики, или как мы их называем — жербаки, не страшны тем, у кого есть разум, ведь надо просто уступить дорогу. Большому войску только из-за плохого управления это трудно сделать. Малы жербаки, малосильны сами по себе, но, когда собираются в стаи, перед ними расступаются все! Ведь как победить? Шаманы и маги могут выжечь — но в чём им смысл сражаться с грызунами, пока те не выйдут на них? Даже орки уступают дорогу, самые отбитые из отбитых банд — много рубилами не нарубишь, и славы от того нет. А вообще хорошо вышло — первый раз вижу, чтобы вот так резко они путь меняли. С огнём здорово придумали!
— А камнелазы эти?
— И они не слишком опасны. Чаще в горах встречаются, в сырых расселинах, как и прочие их родичи, но, вот видишь, и в таких местах бывают. Падальщики, хищники… Видели, как от пуль они падали? Потому как неразумные твари не могут состязаться с теми, в ком есть хоть капля разума!
— Надо уходить из этого проклятого места… Червивые холмы? Они не червивые, они, чтоб их, кровавые, проклятые! Так их будут называть теперь, зуб даю.
Оба предателя, Скам и Торкос, выжили. Нашли под трупами, узнали и притащили. Несмотря на раны, подыхать они не собирались. Живучие.
Довольно высокие потери, подготовка врагов, от которых я не ожидал ничего подобного — всё это было из-за их предательства! И прощать такое я не собирался.
С туш крысолопов было приказано снять шкуры, предателей привели в чувство, связали, сунули кляпы в их зубастые пасти, чтобы не слушать поток мольбы в попытках вызвать жалость, а затем зашили в мокрые, перемазанные в жире и крови шкуры, после чего бросили на солнце. Многие видевшие это прятали испуганные глаза. Уверен, данная казнь разойдётся слухами через воинов к прочим подданным, и некоторые дважды подумают, прежде чем впредь перейти на сторону врага.
В стороне всё не успокаивался Скронк Резак. Он уже сипло ревел, чтобы они, клановые, убивали, и убивали быстро.
— Добивайте вонючек! Куда-куда ползёшь, отрыжка Рогатой? Всех раненых, что не могут встать — убивайте! Клянусь самым вкусным куском мяса, сами их тащить будете вместо своей доли добычи!
Сбросил наконец вообще с себя окровавленную, потную одежду с поддоспешником. Рабы раздобыли где-то что-то ладно сшитое. Блёклый халат был узок в плечах, стеснял движения, ноговицы были чересчур великоваты — чужое, оно и есть чужое.
Наконец подошёл и Скронк. Сипло протянул:
— Надо догнать трусов.
— Много сбежало?
— Голов пятьдесят.
— Это с орком?
— Ага. Но считать ли его за одного…
Махнул рукой.
— Оставь их. Есть дела и поважнее. Никуда они не денутся теперь от нас. Мы одни в пустошах остались, кроме зверья.
Скронк удивленно глянул, безмолвно показывая лапой в сторону отступивших врагов.
— Ааа… Недолго им осталось. Когда мы придём, их поселения не смогут выставить много воинов на новую битву и скорее всего сдадутся. Да и отступившие… Может мы их сможем догнать и перебить… Но чем дольше они будут бежать, тем больше в них будет отчаяния, безысходности и уныния. Много ли они потом навоюют? Не думаю.
— Надо уходить быстрее. Начинается смрад. Скоро все падальщики будут здесь!
— Уйдём, когда позаботимся о телах наших воинов.
Скронк молча склонил голову — он уже привык, что тела своих, если была возможность, мы старались захоронить, чтобы они не достались падальщикам — закопать, заложить камнями, сжечь — без разницы. Есть их не разрешалось.
Мелкие гарпии-падальщики уже начали слетаться к полю боя и рвали те тела, что оказались на его окраинах.
Народа вокруг кучковалось всё больше. Кто-то перебирал оружие, другие ели, третьи растянулись на своих плащах.
— Явур, надо организовать поиски Тигрёнка, прочесать окрестности. Может он…
Подошёл шмыгающий носом Викник. Я ещё испытывал небольшую злость на эту коричневую униженно сгибающуюся падлу за его несвоевременное выполнение команд. Хотя этой злости было немного. Больше презрения — зря послушался Хрезкача и взял его с собой, да ещё на хорошей должности.
— Что-то чистенький… Что хотел? Чего их с собой привел? — кивнул я на следующих за ним «послушных», что как деревянные бревна, ровно и безэмоционально следовали за своим командиром. Этот ушлёпок даже не занялся ими после драки — а минимум парочке из них нужна была помощь.
— Посмотрите какая штука! — протянул он мне какую-то коробочку.
— Что это? — протянул я руку
— Хрезкач… Это… Просил-просил передать после победы…
— Не до тебя, потом отдашь.
Шкатулка дернулась, там что-то звякнуло, она затряслась, Викник выпустил её из рук и, уронив, быстро и ловко юркнул за спину своих бойцов.
— Во имя…
То ли уже устал, то ли мозг не отошёл от взаимодействия с булавой, и мир воспринимался не вполне чётко и осознанно, но отреагировал не сразу.
Явур Сильный был быстрее — метнулся к шкатулке и пнул её со всего маху. Нужно было ли это делать — большой вопрос. И то, что произошло в дальнейшем было ли результатом пинка или так и было запланировано, непонятно.
— …Рогатой!
Коробочка раскололась взрывом, что оглушал и ослеплял, и одновременно стеганули осколки, вспыхнуло и погасло шипящее пламя. Меня пронзила мучительная боль, пронёсся порыв воздуха, захвативший с собой и опрокинувший через себя несколько раз.
Сильно запахло палёным.
Я пришёл
