но как ещё иначе?), сидел крыс, что высоким и тонким голосом с хрипотцой произносил некие строки:
…Вы не несете ответственность ни за чьи ошибки, если они все слабее и глупее!
Мы должны стремиться быть выше других, ибо мы все стоим выше других рас. Унижай, принижай!
Да не помогай нуждающимся, ибо нуждающийся слаб — подчини его!
Предавайся чревоугодию, ешь и пей вволю, ибо еды не бывает много!
Вы должны распространять ложь или слухи, ибо это наш путь к величию!
Вы должны желать больших богатств, ибо так мы можем добиться наступления воли Рогатой!
Другие расы — лишь насмешка перед истинным величием детей Рогатой!
Вы должны поощрять других, которые следуют путём, завещанным нам Её волей!
Вы будете упорны и будете вознаграждены!
Хвастайся — пусть все знают о тебе!
Вы не должны отделить себя от темных желаний!
Вы должны мстить по любой необходимости!
Вы не должны брать только то, что дано — берите всё, что можно унести!
Вы не должны верить ни в каких других богов — ибо они ложны!
Он весьма удивился, да ещё кричал возмущенно, когда его пинками и ударами рукоятей согнали с занимаемого поста.
Усталые, покрытый коркой засохшего пота Сокуч и Одноглазый с десятком крыс метнулись в норы, а вскоре вниз пошёл и я.
Шёл, всё ещё ожидая худшего. Что там будет в лаборатории? Разделанные тела моих подопечных? Да вполне.
Но в лаборатории было тихо. Ничто не бурлило в котлах, нигде не светились чернотой излишки искажающего камня, не трещали искрами огни под котлами с непонятным варевом, а железо и части тел всевозможных монстров спокойно висели по углам.
Старого колдуна я нашёл в его стылой аскетичной норе, лежащим без сил на жёсткой плетеной циновке, и тусклый свет его глаз еле алел.
Было темно, но свет нам и не нужен был. Ситуация была вполне ясна.
Он первым начал разговор:
— Мне было обещано… Что твоя смерть… продлит мою жизнь…
А я, прислонившись спиной к земляной стене и положив меч рядом с собой, сидел и ждал сам не знаю чего.
Осторожно и практически стелясь, зашёл какой-то воин и занёс светильник, после чего быстро-быстро сбежал.
— Викник… Всё сделал не так?
— Случайность. И Сарвуух помог.
— Гунулы… Грязные псы… достойные стать лишь частью… передового сброда… идущего на клинки врагов… Я видел… Наблюдал… Но сил не хватило…
— Они достойные и верные воины, как показало время.
— Время… ты ещё совсем молод… я прожил много… кха-кхааа… дольше, чем любой другой… в нашей пустоши.
Его нижняя челюсть с трудом двигалась, язык еле ворочался, и голос звучал глухо, слегка неразборчиво.
— …брал часто чужие силы… но всему приходит конец… если бы я мог…
— Как ты видел?
— Мы можем путешествовать духом…
Надо будет Струха расспросить, успел ли старик ему об этом рассказать.
— Кто обещал тебе здоровье?
— Она… богиня…
— Сама?
— Да… Во сне… На руталах… Через посланцев…
— А сам с ней связаться мог?
— Нет… лишь хургунь… его дым помогает…
— Зачем она хочет от меня избавиться? — я понимал глупость вопроса, но если он отвечает, то надо продолжать расспросы.
— Неверующий… Мешающий будущему Вознесению.
— Вознесение?
— «…и заполнят мир её дети, и не останется целого… Кха-а… и не будет ничего…»
— Кто с тобой связывался?
— Разные…
— Где их найти? Где живут её последователи?
— Не в пустошах… в городах… Ещё разрозненны… Но…
Он замолчал, несколько раз что-то булькнуло, и продолжил совсем тихо:
— …собирает силу… всё меняется… придёт…
— Кто? Кто собирает? Что придёт?
Нижняя челюсть колдуна больше не дрожала. И глаза не светились.
Хариб, Вердр, Лократ, Лука, Воэл, Скурий сонно выползли из какого-то отнорка и не понимали, почему я их сгреб в одну большую охапку.
Глава 12
«Разные интересные новости и слухи о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в городке Глаттерштале округа Северный Эболон и иных окрестных странах»
ОБЕРЛЕНСКИЙ ИМПЕРСКИЙ МИР
В год 376 от воцарения первого императора правители Рихланда, Гертенленда и Оберлена в Опенберге скрепили своей рукой и установили; также руку приложили их архилекторы и лекторы. Принесли присягу наследники и первые люди — маркграфы, графы и очень многие другие… Принесли присягу на мир клирикам и монахам из учтенных орденов, а также мирянам, как-то: купцам, женщинам, не похищать их насилием.
Присяга такова: никто да не нападет на чей-либо дом, не разоряет пожаром, не захватывает из-за денег, не ранит, не бьет, не убивает. А кто сделает это, теряет глаза или руку. Если кто его будет защищать, понесет то же наказание. Если убежит в замок, то присягнувшие миру, обложив его, через 3 дня воюют его. Если кто уйдет от кары, то земли за службу, если таковой у него есть, отбирается господином, а вотчина отходит к его родственникам. Если кто украдет на 100 крон или больше, теряет глаза или руку. Если украдет меньше, чем на 100 крон, лишится волос, будет сечен розгами и отдаст украденное; и если трижды произведет такое воровство или грабеж, теряет глаза или руку. Если в дороге встретится тебе твой враг и ты можешь вредить ему, вреди; если убежит в чей-либо дом или двор, пусть останется невредим.
Принятие на службу пушечных дел мастера в Глаттерштале
В пятницу перед воскресеньем перед днём святой Бригитты, члены городского совета по просьбе старейшины и согласно клятве мастера ремесленных дел Утте, передали ему башню старого проповедника, что находится на Буттнергессе, но с той разницей, что он должен будет делать и приготовлять городу весь порох так часто, насколько будет потребность на все выданные ему деньги и так долго, насколько это заблагорассудится господам, каковые присутствуют ныне и будут присутствовать потом; и его недельное жалование будет 15 полновесных грошей новой рехшленгенской чеканки, и он должен хорошо присматривать за всеми пушками и в особенности он должен отливать ружья и тому подобное на все деньги и все это должно быть по велению богов-защитников рода людского…
Очередное проявление милосердия от Иоганна Доброго, второго графа Штайлера: что находясь на службе у своего сюзерена курфюрста Добернштадтского, после битвы у Гателя, не желая заниматься смертоубийством, повелел отрубить оказавшимся в плену арбалетчикам большой и указательные пальцы и отпустить их с миром.
Со слов очевидцев: В Вольцахе «лопнул» частный коммерческий банк. Уважаемые путешественники поведали мне о систематическом воровстве, о фальшивых книгах, что велись еще с правления позапрошлого Императора, Стефана Благочестивого, о ложных балансах и дутых отчетах. Основными виновными задолго до суда
