занимали много времени от длительного скучного выходного дня, который был так скуп на события. Поэтому Антонина устраивала их сама.
Однако все ряды были обойдены, распробовано всё, что можно, улыбки благодарности розданы, надо было возвращаться домой.
— Нет, и не думай, ты просто так не уйдешь, — услышала она.
Перед ней за прилавком стоял роскошный дед с белой какой-то сединой и темными красивыми глазами. Дед явно был иноземцем — он протягивал ей большой, чуть сморщенный гранат. — Возьми, ешь, вкусно будет.
Антонина не смогла, не успела ничего ответить, как дед положил гранат на весы, и еще к нему парочку, и уже протягивал Антонине пакетик с уложенными в него фруктами.
Она хотела сказать, что не любит гранаты, но как-то не посмела. Горец восхищенно и приветливо смотрел на нее.
Антонина, как под гипнозом, взяла гранаты и расплатилась. Надо сказать, у нее едва хватило наличности.
И горец, сразу потеряв к ней интерес, уже обаял другую какую-то тетку.
Антонина торопливо отбежала от прилавка. Ей было почему-то очень стыдно за себя, и за этого горца, и за ненужные ей совсем гранаты.
Финал прогулки по рынку оказался испорченным, и она пошла на выход.
Обида уже заходила внутрь Антонины, не вытерев ноги, хотела было плюхнуться на грудь надолго.
Но Антонина вовремя вспомнила о себе главное, что она — сама себе событие, сама себе — радость.
Дав хорошего пинка всем обидам сразу, Антонина, сунув пакет с гранатами скромной старушке, торговавшей себе яблоками, покинула рынок.
Солнце сияло на улице со щедростью, которая была вне всякой конкуренции с местной публикой.
Антонина улыбнулась ему и пошла себе домой. Ей только на чуть показалось, что поход ее на рынок не удался. Она даже не купила малосольных огурчиков у той женщины, с красивой рыжинкой в волосах. У неё был отличный засол, Антонина уж это давно знала.
— Ну, и ладно, — ухмыльнулась сама себе Антонина. — В следующий выходной куплю.
Она шла под солнцем, чувствовала, как оно обжигающе, но по-доброму касается её обнаженных плечей в сарафанчике.
И это касание стоило всех рыночных, пока нужных, благ. Это была настоящая радость.
И Антонина остановилась и немного задержала себя в этих солнечных объятьях.
И это было событием настоящим в её жизни. А не казалось.
Она подумала, кому рассказать о маленьком своем поучительном приключении, но рассказать было решительно некому, да и невозможно рассказать доходчиво о таком пустяке, как поход на рынок.
Стеганая тетрадь,
27 марта 2022
Персонаж
Он вдавился в квартиру, сжимая пространство огромным тяжелым рюкзаком. Вошёл боком и спиной, впихивая свой дом-рюкзак в Вовкино жилище. Втиснулся кое-как, а потом прошел в единственную комнату квартиры и скинул с себя эту странную вещь. Рюкзак со стуком брякнулся на пол и распластался от стенки до стенки, перекрыв собой проход и доступ ко всем остальным местам в квартирке.
Из-под рюкзака возник человечек маленький, с круглым чуть животиком, в кепке, наушником и фонариком на лбу.
— Попить дай, — приказал он.
Пока Вовка с трудом перешагивал через рюкзак, пробирался на кухню, человек сел в кресло Вовкино, вытянул и положил ноги на рюкзак, переводил дух.
— Однако, пятый этаж и без лифта, — недовольно высказал претензию он.
Попив воды, он пошел в туалет, и не закрыв за собой дверь, бесстыдно журчал, и издавал все положенные для этой ситуации звуки. Не утрудившись прикрыть за собой дверь.
Володя слушал все это и закипал черным раздражением. Ему захотелось выставить этого человека из своего дома и не видеть его никогда в своей молодой беспечной жизни.
Но дело в том, что это был мастер, который пришел, чтобы провести интернет, кабельный и быстрый.
Мастер между тем по-хозяйски подошел с рулеткой к компьютерному столу и стал замерять расстояние, нужное верно для тайных его каких-то расчетов.
Вовка чуть успокоился, когда он, задав ему несколько профессиональных вопросов из жизни айтишников, раскрыл свой загадочный рюкзак-дом, достал оттуда перфоратор и метровое сверло, соединил их в одно орудие труда, пошел на лестничную площадку, и оттуда сразу донесся рык этого самого перфоратора, от которого задрожал Вовкин дом и все, что было в нем, даже чашка на блюдце озвучила звоном своим это рычащее вторжение.
Гремело долго и упорно. Стены старого дома не поддавались, не сдавался и мастер.
Вовка с интересом рассматривал распахнутое чрево рюкзака великана. Там полно было каких-то пластмассовых туго закрытых коробочек, бесконечным удавом лежал свернутый кабель, лежали молотки разного калибра, а также прибор, похожий на пистолетик для крепежа этого кабеля. Вовка уже видел такой у соседа.
Мастер вернулся. Вовка смог разглядеть его лицо. Нос пуговкой, узкие, белёсого цвета какого-то, глазки. Такой же узкий разрез рта. Блондинистые волосы топорщились из-под кепки в разные стороны. Вид у него был ярко выраженной русопятости и почему-то глупости. Но, похоже, ему это было совсем все равно, он передвигался, уверенно, чуть покачивался по-утиному.
— Поставь чайку, я здесь надолго, — приказал он Володе.
Так начался длинный день общения с новым человеком в его жизни, которого он должен был терпеть, обслуживать, и не задавать никаких вопросов. Мужичонка, похоже, был туг на ухо, и совсем не отвечал на Володины вопросы, связанные с обслуживанием его компьютера. А может, и скорее всего, он их просто игнорировал.
Между тем работа шла. Вовка, несколько раз споткнувшись о растопыренный рюкзак, приготовил чай с бутербродами.
Рюкзак, как уставший зверь, лежал на полу, и его открытый карман напоминал высунутый язык какого-то невиданного зверя.
Мастер вошел, в комнату, плюхнулся в Вовкино кресло и стал пить чай. Громко и с большим аппетитом поглощая бутерброды с сыром и черкизовской колбасой. При этом все время набирал кого-то по мобильнику.
Было ощущение, что он один в комнате. По тому, как он наконец обрадовался, дозвонившись, и стал шумно общаться, Вовка понял, что он совсем лишний в своем доме, грянуло на него чувство собственной неполноценности. Он даже слегка позавидовал этому мужичонку, который вел себя совсем по-Емельски, оседлавшего свою печь навсегда, по чьему-то высокомерному желанию.
Вовке очень хотелось выставить пришельца. Грубо так, выставить и швырнуть ему в спину его страшный наглый рюкзак. Но Вовка понимал, что ему не по силам даже сдвинуть его с места.
Поэтому он спросил:
— Еще бутербродов?
Мужичок радостно закивал, не прерывая своей беседы по телефону.
И Вовка повторно стал намазывать масло на хлеб.
Работа оказалась долгой и нудной. Мастер колдовал с кабелем и какими-то металлическими наболдашничками. Кабель оказался короче,
