остальные, кого я успел узнать, я должен хотя бы попытаться его спасти. Спасти тех, кто стал мне дорог. Не дать земле разрушиться под их ногами. Это куда более конкретная цель.
Я могу жалеть этот мир и его абстрактных жителей и сбежать, если появится возможность. Но от тех, кто отнесся ко мне по-доброму, кто уже поверил в меня, я просто не смогу отвернуться.
Все же я не настолько хороший человек, чтобы думать о всеобщем благе. Так что буду заботиться только о благе тех, кто важен лично для меня.
Это мой сорт эгоизма.
Пальцы Фреи чуть сжали мои плечи, она оперлась на них, встала, и ее руки исчезли, оставив после себя лишь едва различимое тепло. Я снова опустил голову, и с волос сорвались мелкие капли еще не высохшего дождя. Диван легонько скрипнул. Наверно, Фрея забралась на него с ногами.
За окном бушевала гроза, было темно, как вечером. Всю комнату окутывал красновато-желтый свет от камина. По полу стелились длинные синеватые тени. От вспышек молний они разбегались по углам, будто в испуге, но так же быстро возвращались назад.
Хотелось сидеть здесь вечно. Смотреть на огонь, чувствовать его тепло, слышать его треск, завывание ветра в трубе, шум дождя и громовые раскаты. Вдыхать теплый запах горящего дерева, лекарственных трав, свежести и озона.
Хотелось остаться здесь, в доме посреди грозы, рядом с Фреей еще хотя бы на… пару недель? месяц? год? всю эту жизнь? Ну да, конечно, так тебе это и позволили.
Волна энергии, пробежавшая по руке, как молния. Между пальцев вспыхнуло несколько золотых искр, которые я выбросил в огонь. Пламя поглотило их и взметнулось выше.
Почему приступы всегда накрывают настолько не вовремя? Правда, что ли, пойти попробовать поймать пару молний?
– Снова приступ? – судя по скрипу дивана, Фрея подалась ближе.
А лучше бы бежала.
– Ничего страшного. – Я качнул головой и отодвинулся подальше от камина. Его тепло начинало жечь. Сложно было сказать, то ли это снова обострялась чувствительность, то ли просто я согрелся.
На самом деле стоило уйти, пока не случилось чего.
– Даже не думай.
Я удивленно посмотрел на Фрею. Она спустилась с дивана и села напротив меня на пол, спиной к огню, так что весь ее силуэт высвечивался красно-золотым.
– Ты опять сбежать собрался. – Она посмотрела на меня тем самым взглядом, который говорил: «Так делать плохо, Дей».
– Нет, что ты… – нервно усмехнулся я, – и в мыслях не было.
– Тогда давай попробуем взять твою силу под контроль.
Она сказала не «попробуй», а «давай попробуем». То есть вроде как вместе. Уж не знаю, как она собралась организовать совместное пилотирование моей силы, но один только этот порыв успокаивал.
– Ты ведь понимаешь, что это опасно для тебя и для твоего дома.
Несколько золотых искр снова вспыхнули и обожгли мне пальцы. Я отвел руку подальше от Фреи.
– Меня не так просто ранить. А дом… нам все равно уезжать скоро. Когда снова сюда вернусь – не знаю. В любом случае все точно починят.
Когда она успела перенять мой образ мыслей? Я на нее плохо влияю. Я в принципе на всех плохо влияю, но вот на Фрею особенно.
– Я тебе доверяю, – сказала она, глядя мне в глаза. И, в принципе, больше могла уже ничего не говорить, но все-таки решила сделать контрольный выстрел: – А еще у меня сегодня день рождения, так что давай, подари мне хороший бой.
Контрольный выстрел попал точно в голову. Потому что да, я помнил, что день рождения у нее когда-то там осенью, когда еще вереск цветет, но чтобы вот сегодня…
– Хорошо, как миледи изволит. – Я встал и, склонившись в полупоклоне, подал Фрее руку, искр, к счастью, не было. – Но на последствия потом не жалуйся.
– Напомни, когда я в последний раз жаловалась? – Она с победной улыбкой взялась за мою ладонь.
А мне оставалось только расписаться в своей капитуляции.
Глава 4
То, чего мы не можем себе позволить
Фриг сумела приехать в город вовремя. Гроза застала ее еще за час до Рейнгарда и не прекратилась до сих пор. Хорошо хоть магия на дорогах держалась, и их не размыло. Не хотелось увязнуть где-нибудь среди Рейнгардских болот.
Она стукнула каблуками друг о друга, стряхивая с них грязь и оставляя ее за порогом. Щит и высокие голенища сапог защитили ее от дождя, но приятная влажная свежесть все же впиталась в ткань легких брюк и рубашки.
В замок Фриг прошмыгнула, как незваная гостья – тихо, незаметно, через один из входов для прислуги. Она не любила сразу оповещать всех о своем присутствии. Ей хотелось отдохнуть с дороги, обустроиться, а уже потом появиться будто из ниоткуда на глазах у изумленной публики.
Фриг потянулась и зевнула. Дорога ее вымотала. Фриг не была домашней девочкой, но последние два года, за которые она не покидала пределов Сторграда, совсем отучили ее от поездок. А еще она совершенно не могла высыпаться в экипаже. Как минимум потому, что его приходилось делить с одной из охранниц. Оказалось, когда это не Фрея, занимать столь ограниченное пространство с кем-то неприятно.
Совсем без охраны и слуг ее не отпустили. Хотя, конечно, глуп тот, кто решится напасть, подумав, что Леди Фриг Флеймсток не сможет сама за себя постоять. Родители в силе Фриг и не сомневались, просто считали, что есть лучшие способы ее применить.
– Я приехала, – сказала Фриг пустоте коридора, прекрасно зная – стены услышат и донесут ее слова. – Надеюсь на твое гостеприимство, Райн.
Она зашагала вперед, готовясь вступить в сплетение коридоров. Обычно после Сторградского замка Рейнгардский казался посетителям сравнительно простым. Сам замок кольцом охватывал внутренний двор, сад и пруд, некогда бывший древним озером. Главные коридоры же расходились от двора, как круги на воде, соединенные между собой коридорами покороче и поуже и четырьмя анфиладами, направленными по сторонам света.
Такая система была понятной, логичной и даже простой. Но в Сторградском замке Фриг привыкла ходить, ориентируясь не на память, а на ощущения. Поэтому в Рейнгардском замке она всегда умудрялась заблудиться.
– Райн, я потерялась. Пожалуйста, проведи меня до моей комнаты, – улыбнулась она, глядя в пустоту.
Это была игра. Очень-очень старая. Она осталась где-то там, в тех временах, когда Райн приезжал с родителями в Сторград. Он постоянно терялся в замке. Впрочем, там терялись все, но он делал это почти специально. Потому что
