охотники за Рокшатанским зверем. Была тут недавно мода такая у рыцарей. Говорят, король за горой то ли награду объявил тому, кто голову зверя привезет, то ли дочку в жены. Очень ему хотелось трофей на стену повесить. В итоге повалил сюда вооруженный до зубов народ. Знатные бойцы были. Ох и заказов у меня тогда было! Лошадь подкуй, меч заточи, бронник подлатай. Неслабо в те дни заработал.
Кузнец сделал театральную паузу, отправив в рот большой кусок. Слава и Беска напряженно ждали, когда он изволит дожевать.
– В итоге те, кто поумнее, остались в живых, сбежав сразу, как увидели, что зверь сделал с теми, кто был поглупее да поотважнее. Но были и те, кого тени эти ваши потрепали. У охотников даже мнение сложилось, что они то ли зверя защищают, то ли в сговоре с ним. Один рыцарь с четырьмя соратниками аккурат с вашими тварями столкнулся. Охотники были верхом, при мечах и пиках, четыре арбалета в довесок. В броне от ушей до пят. Кто там кого первым атаковал, неизвестно, но трое из пятерых там в лесу и остались остывать. Двое ноги еле унесли. У рыцаря этого шрамина через лицо на всю жизнь останется. Оруженосец его вернулся почти целый, только заикой стал. Так что пятеро, девочка. Здоровых матерых ветеранов. Думаю, что двое сопляков, вы уж простите, но привык правду в лицо говорить, их даже не поцарапают. Хотя баб они вроде не трогают. Так же, как и местных. Даже на их территорию принципиально не суются.
– Поэтому вы тут и осели? – неожиданно спросил Слава. Кузнец удивленно вскинул одну бровь и юноша пояснил:
– Вы же тут недавно поселились и вынуждены изготавливать элементарные вещи своими руками. Значит, отношения с местными у вас не очень – торговать они с вами не хотят или вам нечего им предложить. Если бы вы планировали поставить дом, то уж точно лучше бы подготовились. Мне кажется, что вас вынудили обстоятельства. Вы спрятались здесь от теней?
– Ты, парень, меня удивил. Все точно по полочкам разложил. Откуда только вычислил? Да, поэтому с тенями, как вы этих тварей зовете, я вам помогу, чем смогу. Знать бы только, чем. Но если вы либо одну изловите, либо поймете, как их убить можно, то благодарность моя не будет знать границ.
– И с оружием поможете? – вскинулась Беска.
– Да толку от него, – отмахнулся кузнец, – берите что хотите. Только повторю, что с войной против них уже ходили мастера покруче вас. Ни зверя, ни теней, похоже, железо и стрелы не берут. Я бы дриад этих на вашем месте привлек – они хоть и кажутся субтильными, однако ловкие, как кошки. Думаю, тени сюда неспроста не суются. Да только эти древолюбы – очень замкнутая культура. Они только ради своих напрягаться готовы, а на остальных им плевать.
– Нас они уже послали, так что это не вариант, – поморщилась Беска.
– Не скажи. У них есть древний ритуал посвящения. Как раз для случая, когда кто-то извне хочет стать членом племени. Если его пройти, то можно стать частью «народа», как они говорят, даже вопреки воле жреца.
– Что же вы так не сделали? – прищурился Слава, опередив Беску с этим вопросом.
– Я слишком здоровый и тяжелый. Оно на ловкость. Ты же их видел: гибкие, тонкие, изящные. Чтобы пройти испытание, нужно быть примерно таким же, и по деревьям скакать, как белка. Деталей я не знаю, но мне дали понять, что с моей комплекцией шансов нет. Рухну в обнимку со сломавшейся под моим весом веткой, да позвоночник сломаю.
– На ловкость? – Беска постаралась, чтобы улыбка вышла зловещей, – тогда мне есть о чем с ними поговорить. Это к кому нужно обратиться?
– К жрецу, будь он неладен. Он, конечно, откажет. Но если сделать это прилюдно, громко и четко, то он не может сказать «нет», – произнес кузнец и отправил в рот очередную ложку, – а ты что к еде не притронулся? – спросил Рахен у Славы.
– У меня специфическая диета, – мрачно ухмыльнулся тот. Беска видела, что есть ему очень хочется, но все, что стояло на столе, для него было ядом. С этим надо было что-то делать.
– А мед у вас есть? – спросила она у хозяина дома.
– Имеется. Фея у местных выменяла, – кузнец сходил к шкафчику и вернулся с деревянной банкой.
Слава, вздохнув, зачерпнул ложку густого коричневого меда и отправил в рот, стараясь смотреть на картошку.
Глава 12. Клетка
– Ну все, я соблюла приличия? Семейный ужин закончен? Могу идти? – нетерпеливо спросила Беска.
– Куда? – поперхнулся чаем Слава.
– К жрецу. Требовать испытания.
Кузнец только покачал головой, но ничего не сказал. Слава же возмутился:
– Сейчас? На ночь глядя? Давай уж лучше утром. – Чем лучше? Если ты что-то хочешь сделать, то самый подходящий момент времени для этого – сейчас и больше никогда. Если ты откладываешь что-то на потом, то идешь на поводу страха.
– Ну а как же: «утро вечера мудренее?»
– Ты говоришь как столетний дед.
– Мы это уже обсуждали.
Беска почувствовала себя неуютно и отреагировала как обычно – ответной агрессией. Просто вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Сразу перешла на легкий пружинистый бег и уже через несколько минут оказалась в деревне, и очень вовремя. Древесный люд, конечно, не жег костры, но больше всего их собрание напоминало именно посиделки вокруг несуществующего очага.
В центре поляны над головой жреца висели в воздухе тысячи светлячков, а Дриады расселись, образовав четкий круг. Беска очень надеялась, что она сейчас не сломала какой-нибудь важный религиозный ритуал. А, впрочем, наплевать.
Жрец с негодованием посмотрел на нее, и она сходу выпалила громко, чтобы слышали все:
– Я хочу пройти испытание и стать частью народа!
Судя по треску веток и пыхтению за спиной, Слава не выдержал и тоже помчался вслед, только вот ходить в темноте по лесу не умел совершенно.
– Воскрешенная нечисть не может стать одной из народа! – нахмурился жрец и ткнул кривым узловатым посохом в землю, добавляя крепости своим словам.
– Нет такого правила! Любой может вызваться, пройти испытание и стать одним из вас! – Беска не была в этом уверена, но блефовать, так блефовать.
Судя по возмущенным перешептываниям среди Дриад и по тому, как нахмурился своей корообразной рожицей жрец, она угадала.
– Я требую! – добавила она громко.
Одобрительный гул голосов толпы придал ей уверенности. Как и подсказал Кузнец, Жрец не пошел против мнения большинства.
Он в раздражении повторно ткнул посохом в землю и провозгласил:
