— О Заступница! — воскликнула она, замерев. — Что с Таэр? Что тут вообще случилось?
— На нас кто-то или что-то напало. Я нечего не понял. Таэр что-то сказала про оборотня, древня, — принялся объяснять Алекс свои спутанные впечатления о произошедшем. — Когда я проснулся, Таэр уже в кого-то стреляла, потом по комнате пронеслось что-то режущее. Таэр отсекло руку, и кажется, слегка задето лёгкое, её нужно срочно в больницу.
— Тогда почему ты не вызвал слуг? — спросила Кэйрин, не скрывая своего изумления по поводу того, почему не была сделана столь очевидная вещь.
— Потому что я идиот, — ошарашенно прошептал Алекс, он напрочь забыл, что в замке полно народу, может, и врач имеется. Он кинулся к коммуникатору и, зажав финтифлюшку, отвечавшую за вызов слуг, прокричал:
— Бегом ко мне в спальню. Срочно вызвать «скорую». Срочно принести два пакета, один заполнить водой и льдом, второй должен быть чистым и сухим.
На его призыв коммуникатор ответил молчанием, скорее всего он был повреждён во время перестрелки.
— Зачем пакеты? — удивлённо поинтересовалась баронесса, присев на корточки возле Таэр, но при этом не сводя глаз с Алекса.
— Чтобы сохранить руку, — пояснил Алекс. — Если уж они насквозь прожженного Дудо могут починить, то, думаю, руку пришить им вовсе не проблема.
Она окинула его каким-то странным взглядом, но ничего не сказала. Баронесса поднялась и, подойдя поближе, заглянула ему через плечо.
— Это ведь проход в комнату Таэр? — поинтересовалась она.
— Э… — не понимая, протянул Алекс. — Да, а что?
— Могу спорить, у неё там есть аптечка, — обрадованно воскликнула Кэйрин и скрылась в комнате. — Присмотри пока за Таэр, — донеслось оттуда.
Он наклонился над «специалисткой» и прислушался. Её дыхание было еле заметным и чуть хрипловатым. Он немного сдвинул простыню, которая зажимала рану на боку, чтобы посмотреть, не пенится ли кровь, и в этот момент у его лица с тихим гудением вспыхнул золотистый клинок.
— Не шевелись, — прошипела из-за спины Кэйрин. — Или я снесу тебе голову ещё до того, как ты об этом подумаешь.
Алекс, не шевелясь и одновременно прикидывая, сможет ли он дотянуться до бластера так, чтобы Кэйрин не заметила, скосил глаза в её сторону.
Баронесса нависала над ним белой статуей с мрачной решимостью на лице, её левая рука сжимала рукоять шпаги, чей золотистый клинок замер в нескольких сантиметрах от его лица, обдавая жаром кожу, а в правой она сжимала что-то вроде дрели с большим экраном. Она чуть подалась вперёд и ударом ноги отшвырнула бластер, лежавший возле Алекса.
— Кэйрин? Что с тобой? — максимально спокойным тоном поинтересовался Алекс, которому вдруг пришла в голову мысль, что если бы она хотела его убить, то просто снесла бы ему голову без всяких разговоров. — Тебе не кажется…
— Заткнись! — грозно крикнула она. — Отвечай, где Аллесандро, или… — Сверкающая золотом полоса огня угрожающе придвинулась ещё ближе. — Я знаю, что делать с такими, как ты. Говори, где он, или, клянусь, я рассеку тебя на четырежды восемь кусков.
— Спокойно, никого рассекать не нужно, я и есть Аллесандро, самый что ни на есть настоящий.
Кэйрин, не убирая клинка, наклонилась к нему и, заглянув ему в глаза, недобро сощурилась:
— Настоящий Аллесандро не переносил вида крови, — прошипела она. — Ему дурно становилось, он буквально сознание терял. И об этом практически никто не знал, так как он очень стеснялся этой слабости и скрывал её, он ведь всё-таки был наследником Кассардов.
— Эй, ты, наверно, забыла, что я потерял память… — начал оправдываться Алекс, косясь на клинок, который всё больше обжигал кожу. — Фобия вполне могла забыться, оказавшись в повреждённых участках… тем более в условиях экстремальной ситуации. «Боже, что я несу… спалился по-крупному», — подумал он, внимательно глядя на реакцию баронессы.
— Фобию, значит, забыл, — нехорошо заулыбалась она. — А курс выживания и адаптации вспомнил. — Да? — Баронесса кивнула на перетянутую ремнём руку. — Да его только поисковикам и диверсантам читают, а Аллесандро даже в гвардии не служил.
— Я это интуитивно… — заявил Алекс, решивший, что объяснять, что он отслушал курс экстремальной медицины вместе с противолавинной подготовкой как сноубордист-фрирайдер, будет вовсе самоубийством. — Поверь, это я, Алекс, то есть Аллесандро.
— А мы сейчас это узнаем… — Кэйрин поднесла «дрель» с экраном, что была у неё в правой руке, к шее Алекса и вдруг неожиданным молниеносным движением ткнула ею в спину, чуть ниже лопатки.
— Ну надеюсь, хоть это тебя убедит, — произнёс Алекс, сморщившись от неожиданно болезненного укола. — Кстати, пока ты выясняешь мою сущность, может, поможешь Таэр, она умирает.
— Ничего она не умирает, — огрызнулась баронесса, косясь на экранчик тихо попискивающей «дрели». — Голова не задета, кровь остановлена, дышит — у неё ещё минимум час.
Несколько томительных секунд «дрель» тихо попискивала, наверное анализируя пробу, пылающее золото клинка нещадно жгло кожу.
«Наверно, потом волдыри будут», — как-то отстранённо подумал Алекс.
«Дрель» издала тихий переливчатый звук.
— Человек… — охнула Кэйрин, она явно не верила своим глазам. Удивление на её лице сменилось злостью. — Значит, личина…
— Кэй, ну не дури… — начал Алекс, но осёкся, увидев её взгляд.
— Я чувствую, что ты не Аллесандро, — прошептала она, поднеся раскрытую ладонь к его лицу и замерев. — Я уверена в этом.
На Алекса вдруг обрушилась такая тяжесть, как будто его протаранил тысячетонный железнодорожный состав. Мир потерял краски, звуки пропали, и только гулкие удары сердца убеждали его, что он всё ещё жив. Где-то в глубине груди задрожало какое-то тяжелое тянущее, мерзкое чувство. Он сквозь серую муть, застилавшую глаза, посмотрел на баронессу. На лице Кэйрин застыло невероятное напряжение, крохотная капелька пота поползла по виску, взгляд её чёрных глаз буквально прожигал, и ему на мгновение показалось, что они где-то в глубине тускло полыхнули синим.
Вдруг всё прекратилось, мир обрёл краски, мерзкое чувство в груди исчезло. Алекс облегченно вздохнул и зажмурился, прогоняя из глаз серую муть. Кэйрин же стояла замерев и с какой-то невероятной смесью страха и удивления на лице. Она удивлённо посмотрела на свою руку, державшую клинок у лица Алекса, будто говоря: «Боже мой, что я такое делаю». Баронесса несколько мгновений стояла в нерешительности, но тут в её взгляде появилась отчаянная решимость, как у человека, решившегося сделать что-то невероятно страшное:
«Щас рубанёт», — решил Алекс и уже хотел отпрянуть в сторону, отчаянно понимая, что ему в любом случае не успеть. Как вдруг лицо Кэйрин озарило что-то похожее на безумное вдохновение, и клинок, мигнув, исчез.
— Ох, прости меня, Аллесандро… — Она порывисто его обняла. — Я не знаю, что на меня нашло. Когда я увидела тебя всего в крови, я подумала, что это не можешь быть ты, да ещё и твои слова про оборотня… так глупо получилось.
— Ладно, забыли. — Алекс слегка коснулся обожженной щеки и поморщился от боли. — Кстати, что это было?
— В смысле? — переспросила Кэйрин, хотя было видно, что она отлично поняла, о чём речь.
— Ну когда ты руку к моему лицу поднесла. — «Кстати, Таэр так же делала», — вспомнил Алекс. — Мне вдруг так тошно стало, и, по-моему, у тебя даже глаза засветились.
— Ты уверен? — глухо переспросила Кэйрин. — Каким цветом?
— Э… По-моему, синим, но не уверен, — признался Алекс, которого слепил свет клинка.
— Тебе показалось, — облегчённо выдохнула она и улыбнулась. — А дурно тебе стало от ожога. Прости меня, пожалуйста, я не хотела, — добавила она с несчастным выражением лица.
— Да ладно, — начал Алекс, и тут его взгляд зацепился за Таэр, про которую он совершенно забыл со всем этим «допросом». Он, внутренне холодея, метнулся к специалистке и, нащупав пульс, облегченно вздохнул: — Жива.
— Надо её срочно в больницу. У неё очень большая потеря крови и, возможно, задето лёгкое.
Кэйрин, ничего не говоря, скрылась в комнате Таэр и вернулась с небольшим пластиковым кофром со сложным синим знаком на крышке.
— Я займусь пока Таэр, — сообщила она, сняв его импровизированный жгут из ремня и обмотав рану какой-то моментально затянувшейся плёнкой. — А ты вызови слуг, пусть свяжутся с больницей, поднимай свою «руку» и наконец объясни мне, что тут вообще случилось.
— Коммуникатор повреждён, а как их ещё можно вызвать, я не помню, — признался Алекс. — А что произошло, я и сам не знаю, просыпаюсь, а Таэр в кого-то стреляет из бластера в коридоре, в кого — не видно. Потом меня что-то швырнуло с кровати, а по комнате нечто пронеслось, всё разрезая. Когда всё улеглось, у Таэр была отрезана рука. Она сказала, что это оборотень и что они вымерли, потом добавила что-то не по-русски и сказала «я не хочу»…
