— М-мадам, я не… — растерянно промямлил он с сильным французским акцентом, но я, топнув ногой, истерично выкрикнула:
— Теперь ещё и в вырез мне таращишься! Qué coño, pendejo?! Где управляющий, менеджер… кто-нибудь, отвечающий за порядок в этом вертепе!
«Вертепом» был роскошный зал Grand Lisboa, одного из старейших казино Макао. А «рассадник» — выставка редких масок разных эпох и культур и по совместительству банкет в честь фестиваля Пьяного Дракона. Фестиваль проводят в память о буддийском монахе, по легенде спасшем жителей китайской деревни от злобного чудовища. Почему дракон «пьяный», легенда умалчивает, но фестиваль любят, и изображения драконов встречаются всюду. Разноцветные ящеры «летают» сейчас и по стенам зала — чудо световой инсталляции. Именно из-за этого «чуда» экспонаты выставки окружены лишь невидимыми инфракрасными лучами и чёрными бархатными шнурами-ограждениями вместо витрин, отражаясь в которых, световые драконы слепили бы посетителей. Один из самых редких и ценных экспонатов прямо передо мной — золотая маска с узором из драгоценных камней, ушами, как у Бэтмена, зубами, как у Дракулы, и глазами заболевшего бешенством Бэмби. Я — в вечернем платье и с бокалом шампанского в руке любовалась этим предметом искусства, когда рядом мелькнула фигура, оказавшаяся незадачливым французом.
— Прошу вас, мадам, — он успокаивающе поднял руки. — У меня и в мыслях не было…
— Значит, мне померещилось?! — я мотнула головой на другую маску с длинными выростами вместо волос. — Или, может, это были его щупальца на моей…
— Мэм, сэр, — к нам подскочил полноватый китаец в дорогом костюме. — Я — Бенджамин Лю, управляющий. Нужна помощь?
— Может, оградите гостей от сексуальных домогательств всяких проходимцев? — мой голос повысился ещё на несколько октав.
На нас уже глазели со всех сторон. А француз, поменяв цвет лица с бледно-зелёного на пунцовый, прерывающимся от возмущения голосом выпалил:
— Я не трогал эту ненормальную!
— Теперь я ещё и ненормальная?! — вскинулась я.
— Прошу вас, мэм, успокойтесь, — увещевал меня управляющий.
— Не смейте говорить, чтобы я успокоилась! Меня чуть не изнасиловали! — я угрожающе качнулась к нему, но оступилась и, пошатнувшись, опрокинула ограждение.
Бархатный шнур и моя рука попали в поле защитных лучей, и воздух взорвался от пронзительного воя сигнализации. Я, охнув, отскочила от постамента с маской, гости — кто растерянно заметался, кто испуганно замер, а в зал уже влетел охранник — высокий азиат с одутловатым лицом, небольшим саквояжем в одной руке и уоки-токи в другой.
— Что произошло? — резко спросил он управляющего.
— Случайность, — сокрушённо развёл руками тот. — Эта дама…
— Я ни в чём не виновата! — выпалила я.
Охранник раздражённо выдохнул и направился к постаменту, но внезапно погас свет. В кромешной темноте послышались испуганные возгласы. Я завизжала, выплеснула на кого-то шампанское, в кого-то вцепилась… и зажмурилась, когда свет вспыхнул снова.
— Мэм?..
Оказалось, я вцепилась в управляющего и, тут же отдёрнувшись, выкрикнула:
— Уберите от меня руки!
— Мэм, — он отряхнул пиджак. — Думаю, сейчас вам лучше отдохнуть. Я позову…
— Я провожу её из зала, — подошёл к нам охранник и, глянув на вбежавших в зал коллег, махнул им рукой:
— Всё хорошо, ложная тревога! Одна из посетительниц плохо переносит алкоголь.
— Как вы смеете! — прошипела я. — Требую немедлено вызвать полицию!
— Успокойтесь, — охранник собирался подхватить меня под руку, но я шарахнула его локтем, попыталась лягнуться и не удержалась на ногах.
Он подхватил меня на лету и передал в руки подоспевшим коллегам, которые, не церемонясь, выволокли меня из зала и, несмотря на мои вопли, выпустили только за его пределами.
— Que os chingan, pinche putos![29]
— Мэм, — обратился ко мне вышедший с нами управляющий. — Вам лучше уйти, иначе нам придётся вызвать полицию.
— Pendejos! — злобно процедила я и, вскинув голову, поплыла к выходу.
Такси доставило меня в отель Wynn Palace, похожий на изысканную коробку со сладостями. Я поднялась в свой номер-люкс с видом на поющие фонтаны и, закрыв дверь, неторопливо прошла в роскошную гостиную. В кресле со стаканом виски в руке в небрежной позе развалился охранник с одутловатым лицом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Долго же добиралась, — бросил он.
— Зато ты исчез, будто бесплотный гуй[30].
Усмехнувшись, он встал. А я, опустившись в соседнее кресло, с улыбкой смотрела, как он наливает виски и протягивает мне стакан.
— Спасибо, Джеки Чан.
— Salud, Фрида Кало, — он звякнул своим стаканом о край моего.
Я глянула на своё отражение в тёмном окне и рассмеялась. Действительно Фрида: монобровь, тёмно-карие глаза, ярко накрашенные и оттого кажущиеся более полными губы и грива чёрных волос. Отхлебнув виски, я сняла парик и пробежалась пальцами по моим природным золотисто-каштановым волосам. Потом вынула линзы и подняла глаза на наблюдавшего за мной «охранника».
— А ты? Теперь таким и останешься?
Он улыбнулся и, отставив стакан, направился в ванную. Я уже успела вновь наполнить наши стаканы и почти опустошить свой, когда из ванной появился слегка взъерошенный Джеймс.
— По-моему, форма глаз у тебя изменилась, — я сделала вид, что приглядываюсь. — Или привык щуриться, пока был «охранником»?
— Нет, пытаюсь рассмотреть, куда делась роскошная мексиканка и откуда вместо неё взялась изнеженная дочь дипломата, — парировал он.
— Как всё прошло? Маска уже в пути?
Джеймс кивнул. В этой операции мы повторили тот же «трюк», что и с картиной Эндрю: подменили оригинал на качественную фальшивку. Я спровоцировала срабатывание сигнализации, а Джеймс сделал так, чтобы в выставочном зале Grand Lisboa погас свет, и в секунды всеобщей паники подменил маски.
— Жаль, что так и не удалось подержать её в руках, — вздохнула я.
— Ещё подержишь, когда вернёмся. Заказчик заберёт её только через несколько дней — до того она будет у Чарльза.
— Я вернусь в Лондон позже.
— Вот как? — в голосе Джеймса — едва заметное напряжение.
— Да, хочу задержаться в Азии, — допив остатки виски, я встала. — Кстати, и на сегодня у меня планы.
— Затяжной звонок с Рэем?
— Ты неисправим, — покачала я головой. — Но в этот раз не угадал. «Дом танцующей воды» — одно из самых феерических шоу в мире. Составишь мне компанию?
— Предлагаешь пойти с тобой смотреть на водный цирк?
— Предпочитаешь остаться в номере и смотреть китайское ТВ?
Джеймс с лёгкой насмешливостью вскинул бровь.
— Что ж, твоё дело, — пожала я плечами.
Уже направилась в соседнюю комнату — переодеться, как вдруг Джеймс небрежно бросил мне в спину:
— Там есть дресс-код?
— Можешь пойти даже в форме охранника, — полуобернулась я. — Она тебе идёт!
Мы занимали соседние номера, и когда Джеймс спустя полчаса вернулся в мой, чтобы вместе отправиться на шоу, я не сдержала восхищённой улыбки. До сих пор видела напарника в костюме всего два раза. И всякий раз отмечала, насколько такой «дресс-код» ему к лицу. Я выбрала платье нежного мятного цвета с атласной юбкой чуть ниже колена и кружевным топом. И мне показалось, в глазах моего кавалера на вечер тоже мелькнуло восхищение, когда я возникла на пороге комнаты.
— Хорошо, что не послушал тебя и не остался в одежде охранника, — съязвил он.
— Почему? По цвету вполне бы подошла, — я подхватила его под локоть. — Такси уже ждёт.
Несколько месяцев прошло с того памятного ужина у Чарльза, когда мне предложили карьеру профессиональной аферистки. Я продержалась около двух недель, убеждая себя, что предложение мне абсолютно неинтересно, хотя в глубине души в тот же вечер знала, что в конечном итоге скажу «да». Этот неведомый мир действительно манил и будоражил. То, что обещал Чарльз, и что я сама ипытала, пока планировала аферу с картиной Эндрю, так сильно отличалось от всего, с чем я выросла. Меня никогда не тяготили приличия и условности, которые нужно было соблюдать сначала из-за положения отца, потом — уважаемого в Дели супруга. Но только теперь, примеряя маску за маской, бросая вызов законам и неразборчивым в средствах толстосумам — чванливым владельцам редких ценностей, я чувствовала себя по-настоящему свободной. Мой карнавал продолжался, и его безумная пляска затягивала меня всё больше. За эти месяцы Чарльз и Джеймс действительно научили меня многому — даже довольно сносно стрелять. Мы провели несколько доходных и весьма дерзких «операций». Я занималась галереей, встречалась с Эндрю, уже несколько раз заговаривавшим о переезде к нему, и с Льюисом, общение с которым становилось всё более близким и доверительным. Мы созванивались почти каждый день и виделись почти каждый месяц. Правда, пока на «нейтральной» территории — в Вашингтоне, где Льюис проводил много времени из-за работы, а также на Гавайях, Тенерифе и в Сеговии, где я встречалась с заказчиками. Сейчас Льюис был в Сингапуре — прилетел на празднование дня рождения своей бабушки, и, собираясь на «операцию» в Макао, я предложила завернуть и к нему на остров. Льюис откликнулся на предложение даже с бóльшим энтузиазмом, чем я ожидала, так что я планировала вылететь в Сингапур следующим вечером и остаться там дней на пять. Эндрю в эти же дни встречался с партнёрами в Нью Йорке — всё складывалось как нельзя лучше. Посещение «Дома танцующей воды» я тоже планировала заранее, и на всякий случай заказала два билета, хотя не была уверена, что Джеймс захочет пойти со мной. И уж совсем не ожидала, что ещё и приоденется ради такого случая!
