— Как мило! — раздался голос Жаклин, откровенно наслаждающейся представшим перед ней и Стивеном зрелищем. — Папа будет очень рад, когда узнает, что вы нашли общий язык.
Ее спутник угрюмо молчал, сверля сидящую на диване парочку на редкость неприязненным взглядом. Викки сжала кисть Хьюго, собиравшегося отшутиться в ответ, и еще теснее прижалась к нему. Он понятливо хмыкнул и не стал отодвигаться. Его пальцы лениво прошлись по ее плечу и направились ниже. Она шлепнула нахала по колену.
— Да, у нас полное взаимопонимание. А вы где пропадали? — томно спросила Викки, тоже глядя на вошедших не особенно дружелюбно. Неожиданно она усмехнулась: — Жаклин, сотри свою помаду с лица Стивена. Ему не идет этот цвет.
— Правда, — довольно засмеялась кузина, разглядывая спутника повнимательнее. — Ради тебя, милый, я готова сменить даже помаду. Ну, не дуйся, Стивен…
Тоскливая мысль, что Жаклин близка к желанной цели, не оставляла приунывшую Викки и совершенно отравила ей весь праздник. Она не переставала удивляться на непостоянство Стивена: то он презрительно отзывается о ее кузине, то целуется с ней в укромных уголках. Желая отвлечься от того, что произошло между ней и Стивеном в кабинете, Викки перестала даже смотреть в его сторону.
Она вполголоса разговаривала с Хьюго о Лоре, время от времени нежно прикасаясь к нему. То ее рука ласково отбрасывала с его лба непослушную прядь волос, то Викки одобрительно похлопывала многозначительно улыбающегося Хьюго по колену. А иногда шептала ему на ухо особенно смешные подробности школьных проделок Лоры. Хьюго подыгрывал ей как мог.
Викки ни разу не посмотрела на Жаклин и Стивена, устроившихся неподалеку, но знала, что он не одобряет ее поведения. Ну и пусть! Собака на сене, вот он кто! Сам от нее отказался, потому и не вправе испепелять ее негодующим взглядом. А ведь мог бы сейчас сидеть рядом, и тогда бы она не тратила время на пустые разговоры…
Праздники прошли, оставив после себя массу цветной упаковочной бумаги, приятные воспоминания и сожаление о том, что следующее Рождество только через год.
В очередное воскресенье января Викки навестила мать — поздравила с помолвкой и привезла с любовью выбранный подарок к свадьбе.
Руперт Кросс был вполне симпатичным человеком, давним знакомым Джулии. Дочь с легким сердцем отдавала в его надежные руки свою красавицу мать, заново расцветшую от обожания, которым окружил ее жених. Викки понимала, что некоторое время матери и ее избраннику будет не до нее. Предсвадебные хлопоты, сама церемония бракосочетания, медовый месяц где-нибудь на южных островах…
Ах, как хотелось самой Викки проделать тот же путь со Стивеном! Но вряд ли она рискнет повторить свое предложение в ближайшем будущем.
Однако она не стала предаваться унынию и вместо этого поехала на очередной аукцион. Работа помогала ей забывать любые огорчения. В старинной сельской усадьбе, где проводились торги, Викки посчастливилось приобрести ожерелье из крученого серебра, слегка потемневшее от времени, но в остальном находившееся в превосходном состоянии. Она прикинула, что украшение будет неплохо смотреться в витрине магазине, в которой давно пора было заменить некоторые предметы новыми.
Еще Викки присмотрела старинный шотландский кинжал, но его, к сожалению, перехватил другой участник торгов. Она не успела огорчиться, а позже даже подумала, что его и вовсе не стоило покупать. Их с Лорой магазин не предлагал покупателям холодное оружие. Купив дюжину резных колец для салфеток, набор изящных деревянных рамок для фотографий разных размеров и множество других мелочей, Викки покинула аукцион, на котором ее больше ничто не заинтересовало.
После рекламы в газетах количество посетителей их магазина заметно выросло. Специально нанятая продавщица крутилась почти без отдыха, предлагая покупателям ознакомиться с тем или иным приглянувшимся им предметом декоративно-прикладного искусства. Многие уходили, держа в руках привлекательно оформленную покупку.
Словом, дела шли отлично. Однако мимоходом взглянув на Лору, Викки частенько замечала на ее лице мечтательное выражение. Похоже, подруга всерьез увлеклась Хьюго. Викки не одобряла этого, хотя признавала, что в последнее время он изменился в лучшую сторону. Даже Стивен перестал ворчать, что ему подсунули заведомый балласт. Он все чаще давал Хьюго серьезные поручения. Викки радовалась этому обстоятельству, а еще больше тому, что Мьюриел, махнувшая было на сына рукой, стала смотреть на него с некоторой надеждой.
Кстати сказать, Викки не оставила своими заботами и саму Мьюриел. Однажды, в самом конце января, она вытащила дядину жену в магазин, где неожиданно обнаружилось, что под свободными, а правильнее назвать, мешковатыми платьями и костюмами неброских расцветок скрывается неплохая фигура. Викки насела на Мьюриел и почти силой заставила ее примерить несколько элегантных вещиц.
Эффект превзошел все ожидания. Принаряженная женщина выпрямилась, подтянулась и даже улыбнулась как-то по-новому. Заметив в ее глазах довольный огонек, Викки рискнула пойти дальше. Она отвела Мьюриел в салон красоты. А после они посидели немного в кондитерской. За кофе с пирожными Викки узнала о семье своего отца много интересного.
Оказалось, что первая жена Филипа — мать Жаклин — была француженкой. Ей не понравилось жить в Англии, и она сбежала с каким-то молодым человеком, оставив дочь мужу. О ней ничего не было слышно в течение двух лет. Затем она объявилась — потребовала развода и отступных за Жаклин, иначе грозилась увезти ребенка в неизвестном направлении. Филип был в отчаянии: у него не оказалось требуемой бывшей женой суммы, но Альберт помог ему. Девочка выросла без матери. Филип слишком баловал ее, потому-то она и стала такой капризной.
Викки слушала Мьюриел и убеждалась в том, что жизнь обошлась несправедливо не только с ней одной. А в дяде она нашла хотя бы одну положительную черту — он умел извлекать уроки из собственных ошибок. Второй раз Филип женился не на красавице, а на скромной миловидной женщине своего возраста, обладающей хорошим характером и чувством долга. После откровений Мьюриел племянница стала относиться к дяде немного лучше.
Вечером, когда за обедом Филип принялся ворчать, жена, подбадриваемая одобрительными взглядами молодой подруги, довольно резко осадила его. Не привыкший к подобному обращению муж озадаченно замолчал, да так и просидел до конца обеда. Мьюриел искусно направляла разговор за столом, проявляя чудеса такта и необычайную широту интересов.
Жаклин, занятая, как обычно, только собой, не желала замечать в мачехе перемен, да они ее и не касались. А Хьюго тихонько посмеивался и был чрезвычайно любезен с сидящими за столом дамами.
