Я сказала ему: бедный юноша, видно сороки похитили твой разум! Не кипит студеная вода, не горит сырое болото, не светится дерево, если его не зажечь. Удар Молнии прошептал:
— А мое сердце чует, что все это ты увидишь еще до восхода солнца. Сначала мы спросим волшебный источник.
Мы пришли к источнику в скале, и я получила первый ответ. Вода была холодной, но кипела мелкими пузырьками. Будто под источником в глубине камня горел очаг. Потом мы дождались ночи и пошли в волшебный гнилой лес, где бледные мертвые ели были похожи на огромные рыбьи скелеты, а умирающие осины дрожали на ветру. Удар-Молнии подвел меня к пню, и пень этот светился зеленым огнем, как волчьи глаза. А потом мы пошли на сырое болото. Мой жених показал мне синие огоньки над топью, подобные свету факелов людей, танцующих под водой. Там, на болоте, Удар-Молнии стал целовать меня и шептать:
— Вот лес и ответил тебе, прекраснейшая из дев. Быть тебе со мной и больше ни с кем. Больше не приходи ни к источнику, ни в мертвый лес, ни на волшебное болото. Сюда можно приходить только один раз, и задать только один вопрос за всю твою жизнь. И никого не учи искусству письменности. Только меня и детей наших. Со временем это тайное знание высоко вознесет наш род.
Я рассказала ему о том, что Быстрой Птице мало радости принесло его возвышение до царского достоинства. Но Удар Молнии засмеялся и ответил:
— Когда дураку в руку попадает молот, он им бьет себе же по лбу. А умный кует свое счастье. Уж я-то сумею воспользоваться моей удачей! Видишь, как волшебное болото горит огнем, подтверждает мои слова?
Семь Зверей
И вот мы поженились и зажили вместе, назвавшись колдуном и ведьмою. Люди нас боялись, и к нашему дому никто не приближался. Но и даров тоже почти не несли. Ведь чтобы считаться чародеем, надо все-таки уметь делать что-то колдовское. Удар-Молнии выучился читать и прочел рукописи моего отца. Он надеялся, что там рассказано, как делать чудеса! Но увидел, что для создания этих чудес надо много работать, и часто не одному, а в содружестве с другими искусными ремесленниками. Работать Удар-Молнии не любил — как все, кто мечтает стать колдунами. Делиться познаниями тоже не собирался. Отбросив рукописи, он сказал:
— Эти премудрости — для дятла, не для орла. Тайны зельеварения! Вот что следует изучить колдуну! Наши старухи знают некоторые травы, но безопасные, без большой силы. А волшебные растения с высшей властью исцеления могут быть и ядовитыми, если не знать, как ими пользоваться. Но истинным чародеям ведомо время сбора, и способ сушки, и сколько какой травы кидать в котел. Как они добыли эти познани? Никому неизвестно. Люди думают, что колдуны избраны богами и все знают от рождения. Но не-ет… думаю, что и они учатся у своих родителей. Так что про травы-то они могут рассказать, если им заплатить.
Я согласилась с ним:
— Ну что ж, пойдем учиться колдовству.
Но Удар Молнии не захотел:
— Нет, вдвоем нам идти нельзя. Колдуны могут оказаться злыми, а то и людоедами. А ты ведь поклялась отцу быть трусихой и не ввергать себя в опасность. Так что сиди дома, а я вернусь, и научу тебя всему, что от них узнал.
Это мне показалось разумно, как и все, что говорил мой муж. Он продал часть скотины, что осталась у нас. Обменял на круглые золотые слитки, которые здесь называют монетами. Сложил монеты в торбу, спрятал торбу в сено в телеге, запряг в телегу коня и отправился к колдовским владениям. Мне же велел ни с кем из деревни не разговаривать, чтобы никто не догадался, что я не ведьма, а обычная и нестрашная женщина. Но я не была одна, ведь со мной был мой будущий ребенок, и в него должна была вселиться жизнь Хсейора. В один из дней я увидела перелетных птиц. Я хотела передать им весть в мою Африку: я свободна, у меня есть дом и земля, я жду ребенка! Но крики птиц заглушил голос Удара Молнии:
— Эй, женушка, отворяй ворота!
Я бросилась к воротам, в нетерпении открыла их и увидела, что Удар-Молнии приехал на новой телеге, крытой коровьими шкурами. Не иначе, полна телега колдовских трав, подумала я. Хотела обнять мужа и спросить, что он привез. Но вдруг из-под коровьих шкур послышалась такая странная песенка:
Едет крытая телега,
Нас встречайте у дверей,
Просим мы у вас ночлега,
Едут в гости семь зверей
Вот угадайте: как же семь зверей уместились в телеге, какие это звери, и кто же из них поет? Если тот, кто читает мой рассказ, повидал жизнь, то ему и в телегу заглядывать не надо. Он и не глядя, угадает, какого зверя привез мой муж. В телеге сидели не семь зверей, а женщина.
Наверное тот, кто делал людей — он на таких несчастных как я только учился. А выучившись, сковал настоящих женщин на погибель нам бедным! Я обернулась в ужасе на Удара Молнии. Он горел глазами, крутил бедрами и весь распушился, чтоб ей понравится. А мне степенно объяснил:
— В деревне колдунов у каждого чародея много жен. А я теперь тоже колдун. Посему нашел себе вторую супругу. Дабы выделиться из простых деревенских, как дуб на мелколесье.
Вот: поехал учиться колдовству, а выучился многоженству! Нет бы чему хорошему выучиться! Отчего-то в такое время думается быстрее. В один миг я успела вспомнить, что до сих пор не исполнила мое решение найти вход в страну мертвых. Вместо того чтобы спасать младшего брата, людей обманывала да добро стерегла. Так что я даже обрадовалась, что теперь мне поневоле придется уйти отсюда. Хотя я и обещала отцу не ввергать себя в опасность, но не здесь же мне оставаться. Я права, о боги? Я стала выпрягать коня из телеги и сказала:
— Все тут мое, но оставляю вам. Возьму только коня и одежду на зиму. Живите тут, раз вам не стыдно. А я ухожу.
Да, в такое время думается быстрее. Но придумается такое, что вскоре сама пожалеешь. Я вспомнила, что беременна — куда же я пойду! Я растерялась, а гостья тем временем выбралась из телеги. В небе горела осенняя заря, но румянее зари были щеки женщины этой. А руки и шея белее снега, который скоро укроет земли наши. Тогда я не знала, у кого бывает такая белая кожа. Теперь знаю.
Незваная гостья сказала тихо и застенчиво, не поднимая глаз:
— Прости меня за приезд без согласия твоего. Удар Молнии не сказал мне, что в этом доме уже есть хозяйка. В нашем племени есть обычай иметь многих жен, но нет обычая входить в дом мужа без позволения первой, главной жены. Разреши мне, Ифри, переночевать у вас. А завтра я вернусь домой, если только ты не позволишь мне стать младшей женой, младшей сестрою твоей. Против твоей воли я тут не останусь, и тебе из твоего же дома уйти не дам. Ведь это твой, а не мой дом. Наверное, ты захочешь узнать, как меня зовут? Я зовусь Семь Зверей, ибо было у меня семь братьев и сестер, каждый с именем звериным. Но они умерли, оставив мне силу и достоинства всех семи зверей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
