— Тут нет никаких фотографий?
— Нет.
— Почему? — растерянно спрашиваю я.
Он пожимает плечами:
— У меня их нет.
— Даже членов семьи?
Почти мгновенно поведение Карсона меняется, и на его лице появляется гнев.
— Я привел тебя сюда не для того, чтобы ты меня допрашивала о фотках, Элайна. Ты идешь или нет?
Я тяжело вздохнула.
— Я просто пытаюсь узнать тебя лучше, Карсон. Это называется доброта… и вежливость. Видимо, ты о таком не слышал.
— Доброта – это слабость, и я этого не показываю, — лаконично заявляет он.
Не могу поверить. В чем, черт возьми, его проблема?
— Я не собираюсь доставать тебя, Карсон, можешь перестать изображать из себя «мудака» рядом со мной.
Он ухмыляется своей раздражающей самодовольной улыбкой.
— А кто сказал, что я изображаю? Это настоящий я, милая. Смирись.
— В чем твоя проблема?
Он недоверчиво смотрит на меня, как будто я что-то не понимаю.
— Пойдем, Элайна. Не прикидывайся дурой. Я знаю, что твой отец рассказывал тебе обо мне.
Гнев сразу же охватывает меня.
— Слушай, я не знаю, что за жизнь у тебя была в детстве, но это не значит, что из-за этого ты можешь гадить на весь остальной мир!
Что-то снова его спровоцировало, потому что, прежде чем я успеваю моргнуть, он внезапно оказывается прямо перед моим лицом, его взгляд почти убийственный.
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Ты ни хрена обо мне не знаешь, — выплевывает он с ядом в голосе. — Мои демоны ужаснее, чем ты можешь себе представить. Я – дерьмо для этого гребаного мира, потому что мир был дерьмом для меня. Так что держись от меня подальше, или я обещаю, дорогая, единственный, кто будет нуждаться в спасении, – это ты. От меня.
Он торопливо уходит, и я не осознаю, что задерживала дыхание все это время. Я вне себя от потрясения, и в этот момент я ненавижу его. Я ненавижу его всеми фибрами своего существа. Он холоден, жесток и имеет крайне запутанный взгляд на мир. Господи, как я могла думать иначе?
То, что случилось с ним в детстве, превратило его в больного и садистского мудака, который получает удовольствие от причинения боли и унижения других людей.
Это действительно ужасно. Как кто-то может быть привлекательным снаружи, но внутри – сильно испорченным и совершенно уродливым?
Но я все равно думаю сейчас, что это все притворство. Может, это защитный механизм, чтобы снова не пострадать? Или он действительно такой?
Еще больше вопросов, еще больше кусочков к неразрешенной головоломке под именем Карсон.
Он такой горячий и в то же время холодный. Не думаю, что когда-нибудь по-настоящему пойму его, даже если попытаюсь…
Но самое тревожное – почему его угроза только подстегивает мое стремление узнать больше?
~
После молчаливой и напряженной поездки домой Карсон отправился прямо в свою комнату и не выходил из нее несколько часов. Я решаю, что сейчас самое время перезвонить маме, и после двух гудков в трубке раздается ее ворчливый голос.
— Элайна Мари, у тебя хватает наглости игнорировать звонок от человека, который тебя родил!
Я вздыхаю. Именно от нее я черпаю свои чрезмерно драматические наклонности.
— И тебе привет, мам.
— Ты же знаешь, что сегодня воскресный ужин. Приезжай как можно скорее и помогай мне. Твой отец сказал, что сегодня вечером у нас будет особенный гость.
Я вздрагиваю, думая о том, как неловко всё будет. Особенно после сегодняшнего.
Я заканчиваю разговор, сообщаю ей, что мы скоро приедем, и поднимаюсь наверх, чтобы начать собираться. Несмотря на то, что мы сейчас не в лучших отношениях, я думаю, что должна предупредить Карсона, чтобы он тоже начал готовиться. Я стучу и жду, когда он ответит. После нескольких секунд молчания я пробую снова.
— Эй, Карсон? — спрашиваю я чуть громче.
Ответа по-прежнему нет. В последнем отчаянном усилии я дергаю ручку и с удивлением вижу, что она не заперта. Я быстро открываю дверь и заглядываю внутрь, тут же сожалея о своем решении.
Только что вышедший из душа Карсон стоит передо мной в одном полотенце.
Его длинные мокрые волосы зачесаны на затылок, показывают красивое лицо. Капли воды скользят по его коже, блестят, и это еще больше меня очаровывает. Полотенце так низко на бедрах… Это несправедливо, он настолько сексуален, и по той или иной причине мои глаза не могут насытиться им.
От его татуированной груди и рук до аппетитных кубиков и этой сексуальной буквы «V», которая ведет прямо вниз по его бедрам… Я сжимаю ноги вместе.
Его мышцы напрягаются, когда он, наконец, замечает меня и снимает наушники. Без сомнения, именно поэтому он и не услышал моего стука. Он смотрит на меня вопросительным взглядом, все еще сердясь. Я быстро возвращаюсь к своим мыслям о том, почему я ворвалась сюда без предупреждения.
— Извини за вторжение, но сегодня семейный ужин.
— Семейный ужин? — он вытирает капельку воды со лба и проводит рукой по волосам.
Они струятся по его лицу крошечными волнами, и мне требуется все силы, чтобы стоять на месте.
— Да, м-м-м… Для моей семьи это очень важно. Оденься поприличнее, или моя мама казнит тебя, — и с этими словами я убегаю оттуда, как летучая мышь из ада, прежде, чем сделаю что-то, о чем потом могу пожалеть.
Через час я уже разглаживаю складки на платье без бретелек, полностью собравшись.
— Элайна, у тебя есть минутка? — спрашивает Карсон, когда я вхожу на кухню и вижу, что он готовит себе выпивку.
Я подозрительно поднимаю бровь, но подчиняюсь.
Он поворачивается ко мне лицом, его глаза сканируют все мое тело. Я чувствую невидимое притяжение, умоляющее меня посмотреть ему в глаза, но не могу. Не после сегодняшнего.
Он делает глубокий вдох.
— Я хочу извиниться за то, что раньше… — начинает он, и мои глаза расширяются от удивления. После всего, что произошло, извинения – это последнее, чего я от него ожидала. — Не хотел вымещать на тебе свой гнев. Я просто привык жить и делать все сам. Думаю, ты знаешь, каково это.
Я прикусываю щеку изнутри, не говоря ни слова.
— Кстати, ты неплохо выглядишь, — он возвращается к своему напитку, наливая темную жидкость в стакан.
Я моргаю, чувствуя себя еще более морально истощенной.
— Спасибо… наверное.
Он смущенно потирает шею и делает глоток.
— Тебе понадобится немного жидкого мужества, чтобы пережить сегодняшнюю ночь. На самом деле, я думаю, что мне это может понадобиться больше, чем тебе, — он протягивает мне стакан, и я забираю напиток из его руки, делая пьянящий глоток.
Когда я возвращаю его, он смотрит на меня и сознательно делает глоток из того же бокала, что и я, быстро облизывая губы.
— Вкусно.
Ох.
Поставив стакан в раковину, он достает ключи от машины из переднего кармана пальто. Ему не удается скрыть от меня выражение, которое я ловлю в его глазах, искрящихся одобрением.
— Готова идти? — спрашивает он.
— Готова, как никогда.
====== Глава 17 ======
Элайна
Поднимаясь по ступенькам к родительскому дому, Карсон останавливается на том месте, где был убит Виталий Павлов. Конечно, никто не знал об этом: все следы той роковой ночи были полностью стерты. Игнорируя тревожность, я вздыхаю и мысленно молюсь, чтобы эта ночь не оказалась слишком ужасной.
Большие двойные двери открываются перед нами, и мы входим в большое фойе. Я слышу, как Карсон тихо присвистывает, оглядывая черный мраморный пол, императорскую лестницу и отвратительно дорогой греческий фонтан, возвышающийся посреди всего этого.
Прекрасная итальянская песня льется из динамиков, установленных по всему дому, когда Лена – наша горничная – приветствует нас.
— Могу я взять ваше пальто, мистер Грэнвил? — спрашивает она. Её седеющие волосы и морщинки вокруг глаз придают ей добрую и дружелюбную привлекательность.
Первыми нас приветствуют две мои маленькие кузины. Они выбегают и чуть не опрокидывают драгоценную статую отца.
