Она отворачивается от меня и начинает снова метаться взад-вперед по камере.
Вдруг открывается дверь, и полицейский вталкивает Тессу. Я возмущенно вдыхаю, когда вижу наручники, сковывающие ее руки за спиной.
— Почему она здесь? — наезжаю я на Стивена.
— Она оказала сопротивление, а кроме того, превысила скорость.
Тесса, ухмыляясь, подмигивает мне.
— Ты как?
Я не могу сдержать улыбку, видя ее счастливое лицо. Стивен остается стоять рядом с ней, когда до меня доходит, что он собирается оставить ее в соседней камере вместе с агрессивно настроенной невестой. Я рычу и приваливаюсь к решетке.
— Только не к этой!
— Ты что, видишь здесь еще одну камеру? — интересуется Стивен, вставляя ключ в замок.
— Тогда помести ее ко мне.
Стивен издает смешок.
— Никаких мужчин и женщин в одной камере. Таковы правила.
— В правилах есть пункт о том, чтобы не подвергать задержанного опасности? — спрашиваю я.
Стивен колеблется, задумчиво окидывая взглядом невесту.
— Марку это не понравится, но ты прав. Пока док не заберет невесту, я помещу Тессу к тебе.
Я улыбаюсь с облегчением, а ухмылка Тессы становится еще шире. Когда она поднимает на меня свой взор, ее щеки пылают, а глаза блестят. Такое впечатление, что она рада быть здесь. Я тоже, хотя это неправильно — ей не место в камере. Тем не менее ее присутствие убирает камень с сердца и дает возможность свободнее дышать. Мне легче, когда я заперт не один. Стивен толкает Тессу в мою камеру и уходит. Мы молча стоим друг против друга, пока за Стивеном не захлопывается дверь. И я тут же хватаю Тессу в объятья.
— Что, черт возьми, ты тут делаешь?
Сердце начинает колотиться как сумасшедшее, как только я вдыхаю аромат ее волос. Я беспокоюсь, но в то же время чувствую облегчение от того, то могу к ней прикасаться. Находясь в одиночестве в камере, я каждую секунду переживал о том, что может сделать с ней Марк. Видеть ее целой и невредимой ощущается словно луч солнца после вечной тьмы.
— Я опасалась за тебя и поэтому приехала сюда, чтобы предотвратить худшее.
Я улыбаюсь, глядя на нее с высоты своего роста, когда вижу переживание в ее взгляде. Мы все еще держим друг друга в объятьях, и только сейчас меня озаряет, что она прижимается ко мне всем телом, и эта близость — что-то непередаваемое.
— Хочешь сказать, что волновалась? — переспрашиваю я.
Желудок сжимается. Не знаю, что это за чувство, но оно заставляет меня неистово желать поцеловать ее. Должно быть это облегчение и то, что Тесса так близко, что мы тесно соприкасаемся телами. Может быть эта камера виной тому, что я забываю, насколько идиотскими являются мои желания. Даже страх перед тем, что может сделать Марк, не в силах заглушить мою потребность.
Опускаю свои губы на ее, и как только мы соприкасаемся, каждую клетку, каждый нерв моего тела словно пронзает током. Я начинаю воспринимать все вокруг интенсивнее и завораживающе. Тесса стонет мне в рот, и этот стон пронимает меня до самых чресл. Прижимаю ее к себе еще ближе, игнорируя резкую боль в ребрах, и углубляю поцелуй. Когда она начинает задыхаться и порывисто глотать воздух, я погружаю руку в ее волосы, притягиваю снова к себе и погружаюсь языком в ее рот, чтобы еще лучше распробовать ее. На вкус она как лимоны и солнечный свет, цветы и женщина. Меня моментально захлестывает масса эмоций: счастье, что она моя, чувство свободы, чувство, что я снова дома, и желание, чтобы это не было сном, что когда я снова проснусь, то не окажусь в пыльной хижине в окружении, так называемых друзей-террористов. Она льнет ко мне, оглаживает ладошками мою грудь и так крепко прижимается, что я ощущаю каждый ее изгиб. И когда я отстраняюсь, Тесса протестующе стонет.
— Это за то, что я хотела тебя защитить? — интересуется девушка, а я ухмыляюсь.
— За это и за то, что ты просто бомба в роли плохой девчонки за решеткой.
Невеста в соседней камере уцепляется за решетку и пялится на нас.
— Она в порядке? — спрашивает Тесса.
— Думаю, нет.
— И как мы теперь выберемся отсюда?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Если у тебя нет ключа, то я без понятия.
Тяну Тессу за собой, усаживаюсь на нары, размещая ее у себя на коленях.
— Я понимаю, что не должен этого делать, потому что Марк окончательно слетит с катушек. Но больше не желаю считаться с ним, так что: иди сюда.
Она улыбается, льнет ко мне и кладет голову мне на плечо.
— Я думала, что больше тебя не увижу. Не могла дышать, — тихо говорит Тесса, целуя меня в шею.
Тесса
Я облизываю губы и смотрю на Лиама. Мои губы все еще покалывает от этого внезапного поцелуя. Лиам застал меня врасплох, поэтому я чувствую себя смущенной. Хочу от него большего, хочу быть ближе к нему, но в то же врем я напугана и ошарашена. Не ожидала, что мы когда-нибудь поцелуемся, потому что мы оба очень старались этого не допустить. И вот, это происходит так неожиданно, что у меня начинает кружиться голова. И это чувствуется так правильно. Мое тело словно полностью прошило током. Да и сейчас это ощущение не покидает меня. В животе трепещет, вибрация отдается в каждой клеточке, а между бедер стало очень жарко. Я не могу вспомнить, чтобы поцелуй с Марком когда-либо вызывал такие интенсивные ощущения.
Быстро подскакиваю, когда раздается скрип тяжелой двери, ведущей в тюремный коридор. Мы отрываемся друг от друга и отходим настолько, насколько позволяет камера, но мы оба дышим слишком быстро и слишком сияем, чтобы кого-то обмануть. Марк непонимающе смеряет нас взглядом, его щека дергается, когда он останавливается перед нашей камерой, затем он смотрит мимо, оглядывается на нас и проводит пальцами по волосам.
— Я думаю, ты можешь идти, — говорит он, бросая на меня острый взгляд. — Да, ты можешь идти.
Он потирает лицо обеими ладонями, затем громко смеется и качает головой. Он выглядит растерянным, как будто выпил. Слишком много выпил. У Марка есть фазы, когда он чувствует себя иногда хуже, а иногда лучше. Наверное, он сейчас как раз в одной из хреновых.
— Лиам тоже может уйти?
— Еще нет. У нас еще есть несколько вопросов, которые необходимо уточнить.
— Что за вопросы? — возмущаюсь я, потому что у меня возникает странное предчувствие, когда я вижу горящий взгляд Марка.
— Бумажная работа.
Смотрю на Лиама, который кажется спокойным, но я замечаю пульсирующую вену на его шее. И я вижу его сжатые кулаки. Тем не менее, он нежно улыбается мне.
— Все в порядке, я пойду сразу за тобой.
Марк издает короткий, низкий смешок, от которого у меня сжимается желудок.
— Я останусь, пока Лиама не отпустят, — уверенно говорю я, упрямо складывая руки на груди.
Лиам становится передо мной, блокируя вид на Марка. Он кладет обе руки мне на плечи и слегка прищуривает глаза.
— Иди и подожди меня снаружи, — твердо произносит он, и его голос говорит, что он не потерпит никакого противоречия.
— А если он с тобой что-нибудь сделает? — шепчу я.
— Вы закончили? — спрашивает Марк.
— Отпусти меня тоже, — вмешивается невеста.
— За тобой придут, — рычит Марк.
Лиам тихо вздыхает.
— Он не станет.
Я качаю головой. Потому что действительно волнуюсь. В моей голове проносятся ужасные картинки. Я совершенно не доверяю Марку.
— Ты не можешь этого знать. — Отодвигаю Лиама в сторону и подхожу ближе к решетке. Становлюсь перед Марком и обхватываю два прута. — Я подожду Лиама снаружи, и если ты что-нибудь сделаешь с ним...
— Тогда что? — усмехается Марк.
— Тогда я позабочусь, чтобы ты оказался за решеткой, — рыкаю в ответ.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я давно уже должна была что-то сделать. Каждый в этом проклятом городе давно уже должен был что-то сделать, вместо того чтобы из ложного сострадания, вины или даже страха не вмешиваться.
Марк открывает дверь и смотрит на меня, поджав губы.
— Просто жди, черт возьми, снаружи.
