Тут не выдержала целительница ди, единственная особь женского пола, обнаруженная мною в составе синклита. "Далеко не с кем угодно! возмутилась она, - Это у вас под каждым кустом готов и стол, и дом, и постель..."
На том разговор и увял, однако спустя несколько минут, я вновь принялся допытываться - значит, у вас просто не существует такое понятие, как половое извращение? Ответила целительница: "С точки зрения партнеров, нет. Однако в социальном плане не может быть и намека на вызов общественной нравственности, традиционной иерархии".
А что, удивился я, такие случаи бывали? Ответом было долгое, неприязненное молчание. Невольно я подумал о том, что каждая область деятельности , отданная на откуп свободе, неминуемо и очень скоро обрастает самыми нелепыми и непробиваемыми запретами.
Делать было нечего, пришлось вновь отдаться в руки безмозглого биоробота. Следуя его указаниям, я принялся крепить к телу трубки и необыкновенно мягкие, прочно присасывающиеся к коже мембранные пленки. Требовалось подсоединить, отрегулировать несколько десятков сложнейших биохимических систем. Прежде всего обеспечивающие физиологические потребности. Далее, существовала обширная ментальная программа по обеспечению слитной работы сознаний повелителя и оболочки. Освоение этих замысловатых технологий напоминала игру или последовательное, увлекательное воспарение в райские кущи. Впрочем, выход из ковчега тоже доставлял удовольствие. Его можно было постоянно разнообразить - скажем, испытать ощущения человека, напарившегося, нахлеставшегося до одури дубовым веником и нырнувшим в ледяную воду. Вот ты выходишь из воды, отдыхаешь... Или, например, можно прокрутить ощущения человека, испытавшего касание с землей после первого парашютного прыжка. Все эти моменты записывались в сознание ковчега.
Это был удивительный миг, когда я, в первый раз исполнив задание по испытанию двигательной установки, полноценно покинул практически одушевленный, полный жизни скафандр. Уже расстегнув последнюю застежку, освободившись от оболочки, я привел его в состояние готовности - мы пожали друг другу руки, и скафандр самостоятельно занял место в предназначенном для него стенном шкафу в моем жилом отсеке. Мне очень хотелось научить его похлопыванию по плечу. Подобное дружеское общение грело сердце. Или сердца? Затрудняюсь ответить. Договорился я с ковчегом и насчет анекдотов - пусть держит их при себе. А если подцеплю что-нибудь занятное из теле - или радиопередачи, спросил он. Если свежий, тогда можно, разрешил я. Особенно много хлопот вызвало сращивание моего разума с психокинетическим генератором, резко усиливавшим силу своего сверхчувственного воздействия. Правда, на последний, самый важный вопрос я так и не получил ответа - кому, в конце концов, будет подчиняться ковчег? Не встроил ли фламатер страховочные цепи в его искусственный мозг? Не подведет ли ковчег в решающую минуту? Ответа не был. Имея дело с ди, я уже привык к тому, что от последнего, самого важного ответа они всегда уходят. Решение этой проблемы я оставил на потом, тем более, что в нашу систему "Я-Ковчег" ещё следует вписать чудо чудное, диво дивное - волшебный пояс. Вариант обращения в Серого волка и подгонку оболочки к подобному облику мы с синклитом предусмотрели заранее.
В новом, с иголочки, скафандре, спустя неделю после окончания последних испытаний и сдачи экзаменов, я устроился в кабине койса и в компании с идеальной копией капитана, загрузившейся в свою прежнюю боевую форму, стартовал в ночное небо.
Георгия и Дороти - на этот раз она избрала именно эту оболочку - мы подхватили на той же вырубке, где я впервые встретился с койсом. Познакомились уже в воздухе - вернослужащий, чуть накренившись, набирая скорость, вонзился в брюхо низко ходившему над землей, пропитанному влагой облаку. Оно покрыло весь юг Московской, Рязанскую и Тульскую области. Между Воскресенском и Егорьевском мы зависли для выяснения обстановки. Все происходило так быстро, что Георгий только к этому моменту наконец устроился в обращенном к округлому, широкому "лобовому стеклу", рабочем кресле, которое, явно недовольное объемом и весом принятого груза, тем не менее покорно раздалось вширь, чуть подросло, чтобы ногам было удобней, выгнуло спинку. Дороти расположилась позади и чуть справа - так, что если бы мы все разом повернулись, то оказались лицом друг к другу. Если Георгий все ещё кряхтел и удивленно покашливал, то прапраправнучка Афродиты вела себя спокойно, царственно. Она приняла свой истинный облик - была обнажена совершенно - и ничему не удивлялась. Золотая, в мелких колечках, кудель волос была украшена невеликой, прекрасно сработанной диадемой. Спустя несколько минут Георгий тоже оделся в бронь. Потом пришла моя очередь, Калиоппа взмахнула рукой, пропела заклятье, и я обратился в Серого волка. Ковчег моментально принял форму сплошных стальных лат, защищающих мое лохматое тело. По спине тянулся зубчатый гребень.
В рубке стояла тишина. Уверен, койс был поражен в самое сердце, не могу сказать того же о его повелителе, славном капитане, но он тоже помалкивал - видно, его ранг явно уступал положению Каллиопы. Сан королевы фей обязывал её скрывать чувства; за свою долгую жизнь, она последовательно воплощалась то в образ царицы дев, никогда не знавшую мужчин, то в предводительницу валькирий, то в вожатую хоровода русалок, не говоря уже об её многочисленных инкарнациях, обожествляемых повсюду - от Огненной Земли до Таймыра. Ей столько довелось повидать, что инопланетная техника занимала её лишь в той степени, в какой она была способна помочь в борьбе с расползающейся по земле бесовщиной. Ей ли, идеальному созданию, впитавшему тысячелетние нескончаемые потоки молитв, проклятий, мистических восхвалений, просьб и жалоб, - смущаться в присутствии пусть даже чужеродной силы. Ей была бы ровня, рожденные совокупным разумом цивилизации Ди родственные божественные образы. Теперь, после минуты торжественного выхода, обретя свой привычный облик, Доротея занялась грибами - последними в тот годы, с помощью чар вытянутых из-под земли, собранными и уложенными в две большие плетеные корзины. В плотном обыденном теле питомицы туманного Альбиона она, к моему и Григория удивлению, очень скоро пристрастилась к грибам. Так бывает с приезжающими к нам иностранцами. Теперь ей не давал покоя вопрос, как быть с лесными красавцами? Сорок два белых, чистенькие, крепенькие... Кроме того, маслята, красноголовики... Я попросил содействия у вернослужащего койса - может, он в состоянии помочь женщине, мы тоже непрочь отведать жаренки. Хорошо бы и капитану познакомиться с ароматами одного из самых оригинальных блюд земной кухни. Конечно, в том случае, если у вас имеется возможность осязать. Чувствовать.
- Имеется, - ответ был короток.
Обиделся, что ли? Или я своей просьбой всколыхнул в нем что-то забытое? Пусть, в конце концов, обнажится истина. Вместе на дело идти, хотелось бы знать о нем побольше.
- Не сомневайтесь, не подведу, - раздался голос в рубке. - Кстати, насчет загадок, которые вы изволили задать... Они не так наивны, как вам кажется. Вообще, земная мифология - предмет крайне полезный и занимательный.
Мы все засмеялись. Каллиопа хмыкнула, помахала рукой в воздухе, вдруг обзавелась кухонным ножом и принялась чистить грибы.
- Сейчас вы увидите её представителей в действии, - пообещал я капитану.
- Я не о том, - ответил голос. - Земля, волею случая оказавшаяся на космическом перекрестке, посещаемая на нашей памяти двумя группами пришельцев, сохранила в слове, вернее, в тайном его смысле, - память о первых днях творения. И в генах землян столько всего намешано - оттого, может, вас так и тянет в разные стороны. Эксперименты предпочитаете ставить на себе, самые жестокие войны у вас - это битвы гражданские и религиозные. Равенство для вас пустой звук; анархия, даже ограниченная рамками так называемых законов, естественное состояние. Свободу понимаете как вседозволенность. Когда-то вы переплавитесь в разумные существа!.. Дадут ли вам время? Единственное чудо, соответствующее галактическим стандартам, это язык, точнее совокупность земных языков, особенно если рассматривать их в историческом разрезе. Судьбы вашу вижу трагичной. Грешите и каетесь, грешите и каетесь; Убиваете и молите о прощении. Если в скором времени не сумеете выйти на просторы вселенной, то передушите сами себя. Но с чем вам выходить за пределы естественных границ?
- Что значит "естественные границы"? - спросил я и вернул себе человеческий облик.
- Область пространства, ограниченная радиусом, равным десятикратному расстоянию от Солнца до Плутона. Это юридический термин.
- Юридический термин чего? - мимоходом поинтересовалась Каллиопа. Она уже была в спортивной куртке, брюках, заправленных в резиновые сапоги.
- Установлений... - помолчав, неопределенно ответил голос, - В этих пределах вы вольны жить по собственному разумению. Стоит вам шагнуть за порог этой сферы, и вы сразу попадаете в двусмысленное положение. В космосе всем рады, но никого не ждут. Архонты всегда готовы предоставить помощь она камнем ляжет вам на грудь.
