Зеел кивнула:
— Воины Золотой долины не пришли к побережью, и гонцы бродников не вернулись назад. Все подумали, что, так и не добравшись до цели, предвестники замерзли. В тот год рано выпал снег и стояли сильные морозы.
Зеел отвернулась и умолкла. Роуэн не просил ее продолжать печальный рассказ. Он знал, что по рождению Зеел принадлежала к племени зибаков, но воспитана была бродниками. Она не любила легенд о давних войнах, и ее очень печалила извечная вражда между двумя племенами.
Однако от Норриса так просто было не отделаться.
— А что было потом? — тут же спросил он. — Зеел, ну пожалуйста! Букшахи отдыхают. А может, они просто не знают, куда дальше идти. Что нам еще делать — только и слушать твои рассказы!
Зеел посмотрела на Норриса и грустно улыбнулась. Она поняла, что он не оставит ее в покое, пока не услышит всю историю до конца.
— Столица водяных людей пала под натиском врагов, и жители побережья были вынуждены скрываться в пещерах — там их еще мог защитить Хранитель Кристалла. Зибаки думали покорить бродников и сделать их своими рабами, но наше племя ускользнуло и отправилось на север. — Зеел мрачно усмехнулась. — Что было после, никому не известно. Ни водяных, ни бродников в городе не было, и никто не знал, что там происходило, но когда весной бродники вернулись на побережье, они обнаружили, что столица водяного народа полностью разграблена, а зибаки празднуют победу. Вражеские корабли с богатой добычей уходили за море. — Зеел покачала головой, удивляясь недогадливости зибаков. — Но для бродников война только-только начиналась. Они снова послали гонцов к жителям Золотой долины, но и сами не теряли времени даром. Бродники стали гнать с побережья зибаков. Они устраивали засады, нападали с воздуха, крали еду и оружие, делали ночные вылазки…
Роуэн и Норрис не произнесли ни слова. Даже не любившая рассказов о войнах Шаран вся обратилась в слух.
— Враги лишились покоя и сна. Скоро запасы провизии истощились, и доведенные до отчаяния зибаки стали бояться каждого куста. В это время старый Хранитель Кристалла умер. Новый избранник стал правителем, и вся земля снова озарилась светом волшебного Кристалла. Водяной народ вышел из пещер, объединенный новой надеждой. Теперь жители побережья могли дать отпор зибакам, и они действительно разгромили врага, выгнали его за пределы своей страны. — Зеел поморщилась. Взгляд ее был устремлен вдаль. Девушка задумчиво смотрела на черные утесы, покрытые шапками белого снега. — Все праздновали победу, но в разгар торжества возвратились гонцы, и день радости стал днем скорби. Вестники сообщили, что Золотой долины больше нет. Там, где прежде жили красивые смелые люди, теперь громоздились огромные валуны. Будто два великана дрались в долине не на жизнь, а на смерть. Где когда-то зеленели поля, теперь чернела ужасная пропасть. Страшное ущелье было названо провалом Унрин. Этот провал — жилище смерти, ибо здесь растут кровожадные деревья, чьи корни убивают все живое. А народ Золотой долины исчез с лица земли.
Роуэн не раз слышал эту грустную историю, но впервые легенда о гибели Золотой долины произвела на него столь сильное впечатление. Огден частенько вспоминал о битвах бродников и зибаков, но его сказки, полные красочных подробностей, явно не могли соперничать с бесхитростной повестью Зеел. Рассказ девушки брал за душу, и Роуэн словно собственными глазами видел все то, о чем она говорила.
Вдруг раздался голос Шаран.
— В истории все решает случай, — сказала она, и Роуэн удивился тому, что Шаран словно прочла его мысли. — Только подумайте! Ведь если бы зибаки напали на город водяных людей несколькими неделями раньше… а снег выпал бы чуть позже… и если бы гонцам удалось добраться до долины… ее жители поспешили бы на помощь водяному народу, и деревья Унрина не убили бы их.
— Тогда бы обитателей долины убили зибаки, — мрачно сказал Норрис. — И вообще, кто знает, что произошло бы, сложись все иначе? Зачем строить предположения, Шаран? Вот меня в этой истории интересует только одно: как жителям Золотой долины удалось примириться с Горой? Если бы бедняги не погибли, мы бы узнали, что они для этого сделали.
Зеел вздохнула и поглядела на букшахов.
— Знание о том, что сделал народ Золотой долины, чтобы умилостивить Гору, погребено в глубине веков, — сказала она. — Жители долины не рассказывали об этом даже своим друзьям бродникам. Вероятно, они возгордились. А может быть, напротив, устыдились. Огден, вождь нашего племени, знает много тайн. Я спрашивала его о людях Золотой долины и об этой их истории с Горой, но он сказал, что ничего не знает.
«Правда ли он ничего не знает? Может, просто не захотел рассказывать», — подумал Роуэн. Он вспомнил сумрачное лицо Огдена, вождя бродников, его крючковатый нос, черные глаза, пронзительный взгляд… А как он смотрел на него тогда, в день их первой встречи!
Старый сказочник Огден сразу же обратил внимание на Роуэна. Жители Рина только недоумевали: что храбрый воин нашел в этом трусливом мальчишке?
«Действительно, как-то странно, — размышлял Роуэн, ведь он тогда расспрашивал меня обо всем на свете. И о родителях, и о букшахах, и о том, что со мной было в детстве… Зачем ему все это было нужно?»
На самом деле Роуэн уже знал, в чем дело. Догадка пришла ему на ум еще тогда, когда он с друзьями сидел в пещере. Зеел, рассматривая шелковые свитки, вспоминала Огдена и говорила, что ее отец очень интересовался расписанными шелками, вдруг появившимися в деревне Рин.
Сейчас догадка превратилась в твердую уверенность.
Огден, едва лишь увидел Роуэна, почувствовал, что худенькому мальчугану предстоит сыграть в истории Рина важную роль.
Бродники были хорошими друзьями и надежными союзниками, но Огден… Роуэну всегда казалось, что старый сказочник что-то скрывает, тая в душе неясные подозрения, о которых ему не хочется говорить вслух.
Огден совсем не удивился, когда Роуэн, сопровождаемый Норрисом и Шаран, возвратился из страны зибаков. Он словно знал, что мальчик вернется целым и невредимым. И лишь однажды Роуэн видел, что Огден сильно взволнован, — это было тогда, когда Шаран развернула шелковые картины. Жители Рина, восхищенные их красотой, столпились вокруг чужестранки и принялись рассматривать диковинные полотнища. Увидев их, Огден отвернулся, сжал зубы и поспешил прочь.
Наверняка старый сказочник догадался тогда, что грядет нечто ужасное, ведь, сам того не желая, Роуэн стал причиной всех бед — это он привез в деревню Шаран и ее брата, а с ними и шелковые полотнища.
«Всей этой истории суждено завершиться здесь», — подумал Роуэн, посмотрев на лица усталых друзей. Он оглянулся на букшахов и увидел, что животные, как серые тени, бродят меж черных камней и заснеженных скал.
— Скоро станет светать, — сказала Зеел.
Роуэн внимательно на нее поглядел. В голосе Зеел было нечто, заставившее его насторожиться.
— Что случилось? — спросил он.
Зеел резко поднялась с земли и, вытянув шею, встала на цыпочки. Она понюхала воздух, а потом подняла факел высоко над головой. Желтоватое пламя озарило ее густые брови и широкие скулы.
— Не знаю… — еле слышно прошептала она.
«Что это? — спрашивал себя Роуэн. — Как мне поступить?»
В эту самую секунду он почувствовал жар волшебного медальона. Словно тысячи игл вонзились в грудь Роуэну, и дымка окутала его сознание. Он почувствовал, что волшебные слова уже готовы сорваться с его губ.
«Нет! Не надо!» — подумал он, но было уже поздно. Роуэн задал вопрос, и теперь, хотел он того или нет, он должен был узнать ответ.
Факел выпал из ослабевших пальцев Роуэна, губы его разжались, и в морозном воздухе зазвучали слова пророчества:
Когда сотрясающий землю громОбъявит начало нового дня,Разбитое сердце узнает свой путьИ снова бесстрашный покажет себя.И там ручей золотой течет,Где скрытая лестница к тайне ведет.
Роуэн произнес последние слова, и в его памяти тут же возникли картины недавнего сновидения. Он совсем забыл об этом сне, а теперь вдруг все вспомнилось — как вслед за букшахами он карабкается вверх по сверкающей лестнице, как впереди зияет чернота…
В ушах звенело. Голова шла кругом. Не нужно об этом думать…
«Когда же мне это снилось? — спрашивал себя Роуэн. — И как я мог об этом забыть?»
Мало-помалу головокружение прошло. Роуэн пришел в себя и обнаружил, что стоит, опираясь на плечо Зеел. Норрис крепко держал его под руку, не давая упасть. Роуэн мягко отстранил друзей. Он и сам уже мог стоять на ногах и больше не нуждался в их помощи.
Вдруг он все вспомнил. Это приснилось ему в пещере. Тогда Роуэн испугался, что они замурованы, и страх заставил его забыть о явившемся во сне пророчестве.
