температурой, Сальников — с незалеченной травмой левой ноги (получил в финале Кубка). Всю игру против «Рапида» на достойном уровне они провести не могли. Сальникова, собственно, и заменили Коршуновым на 78-й минуте, что не усилило московскую атаку. Бесков отбегал до финального свистка. Да, соорудившие победный «хрустальный» мяч в ворота «Крыльев Советов» форварды на сей раз не отличились. Очень, конечно, жаль. И, безусловно, мастера сами себя корили за упущенный шанс. Но кто же из совета тренеров смог додуматься, что неудача произошла из-за «трусости» и «плохой переносимости болезненных ощущений»?! Вопрос-загадка XX века.
Конец года «Динамо» провело в Европе, успешно отыграв в Чехословакии и Дании. 5 ноября в Брно разгромило «Баник». Победная точка поставлена была так: «...Следует отличная комбинация динамовцев, и Бесков увеличивает счёт до 5:0» («Советский спорт»), В двух ничейных матчах со сборными Словакии и всей Чехословакии (оба раза — 1:1) нападающему отличиться не удалось. А вот 19 ноября в Копенгагене он забил сборной города второй, победный гол (2:1). Этот мяч можно назвать символичным. Ветеран провёл его с подачи молодого, перспективного Алекпера Мамедова. И хотя москвичи ещё дважды добьются успеха в Дании (в Орхусе и Оденсе — 3:0 и 6:0 соответственно), непростой поединок в столице уютной северной страны недурно было бы оформить в качестве прощального матча великого форварда.
А как здорово всё бы смотрелось: решающий гол с паса юного партнёра, фактически продолжателя дела, круг почёта при переполненных доброжелательных трибунах, цветы, подарки, аплодисменты... Ведь не подлежит сомнению: Бесков заслужил достойные проводы из большого футбола, причём именно в Европе, которая его хорошо знала и ценила. К большому сожалению, подобный сценарий для тех лет выглядит фантастикой.
Справедливости ради отметим: и сам Константин Иванович ещё не принял бесповоротного решения о завершении карьеры игрока. Да, силы для выступлений оставались, с режимом он всегда дружил, мастерство никуда не исчезло. Разве что травмы мешали — так их у всякого мастера к тридцати трём годам набирается достаточно. В общем, поиграть ещё как минимум сезон представлялось реальным. К тому же 7 сентября, практически год спустя, Бескову и всем остальным несправедливо наказанным олимпийцам возвратили спортивные звания. Сегодня трудно сказать, продумывалось такое развитие событий ещё в 52-м или «помилование» произошло ввиду общего смягчения нравов в СССР, наступившего после смерти И. В. Сталина. Одно непреложно: Константин Бесков всегда был и оставался заслуженным мастером спорта вне зависимости от того, кто, когда и с какой стати его этого высокого звания лишил. Потому как можно потерять большой пост, а подлинно заслуженным мастера признаёт народ.
* * *
Год 1954-й станет очень удачным для столичного «Динамо». Блестящий специалист М. И. Якушин с помощником В. К. Блинковым плодотворно поработали в межсезонье, заложили физическую основу на весь чемпионат, сформировали сплочённый крепкий состав и, самое главное, разработали фирменную тактику игры с прочной, гибкой, мобильной обороной, молниеносным переходом в атаку и разящими уколами нападающих на острие. Мог ли вписаться Бесков в эту систему? Безусловно. Это понимал и Якушин. В двух первых встречах первенства он выпускает опытного форварда в стартовом составе на месте правого инсайда. Однако затем делает выбор в пользу иных исполнителей. И дела идут хорошо. Менять что-либо в складывающемся на глазах механизме явно не стоило.
Бесков ещё два раза выступит в том году. Отыграет 90 минут 13 мая с земляками-железнодорожниками и — в самый последний раз — появится на газоне стадиона имени Кирова в Ленинграде 19 июня, заменив в перерыве Сергея Сальникова. После чего принимает окончательное решение уйти.
Вот как объясняет это Константин Иванович в книге «Моя жизнь в футболе»:
«Уходить надо вовремя. Тренеры и товарищи по команде обязаны найти в себе силу и принципиальность, чтобы сказать ветерану откровенно: “Пора, брат...” Ну что ему сидеть на скамье запасных и тоскливо ждать, наступит ли момент, когда “подпустят” за десять минут до финального свистка! Чувствовать на себе сожалеющие или снисходительные взгляды юных “хозяев жизни” из дублирующего состава! Сознание своей зависимости, беспомощности, невозможности изменить ситуацию разрушает психологический фундамент футболиста, подрывает остатки его веры в себя. <...>
Изложил свои доводы (Якушину. — В. Г., А. Щ.). С начала сезона пятьдесят четвёртого года я сыграл всего шесть матчей чемпионата страны (на самом деле четыре. — В. Г., А. Щ.), а была уже середина лета; значит, не так уж я нужен команде. Не оставляют меня и травмы. А заместитель председателя Спорткомитета обещал мне, аспиранту, повышенную стипендию; открывается возможность заняться диссертацией... Якушин всё понял и сказал:
— Что ж, с богом. Насчёт того, что ты не нужен, — зря. Нужен! И опыт твой нужен, игра нужна, ты в неплохой форме. Но планы твои я нарушать не имею права. Поступай, как считаешь разумным.
Я простился с командой московского “Динамо”. Не скажу, что было легко это сделать. Я не сентиментален, но тут на сердце кошки скребли».
История требует комментариев. Прежде всего: из клуба Бескова никто не выживал. Он мог преспокойно «сидеть на скамейке запасных», выходить «за десять минут до финального свистка» и наиграть 50 процентов матчей (а то и больше), которые позволили бы получить медаль. Золотую, заметим, ибо бело-голубые в 1954-м стали чемпионами Советского Союза. И ничего предосудительного в означенном тихом ожидании нет. Очень многие возрастные футболисты так и поступают. Разве плохо на закате карьеры ещё раз взобраться на вершину? Замечательный получается подарок перед уходом на покой.
Только всё это — не для Бескова. Одно лишь предположение, что кто-либо из молодых партнёров снисходительно посмотрит в его сторону, буквально обжигало эту страстную и гордую натуру.
Решение уйти связано и с другими причинами. В процитированных воспоминаниях говорится об аспирантуре и стипендии. Суть в том, что Константин, постоянно выступая на высочайшем уровне, не забывал заниматься образованием. Сначала в 48-м году поступил в Высшую школу тренеров, где пришлось несладко: «Учиться, тренироваться и играть в полную силу оказалось более чем трудно. Утром раненько просыпаешься и, откровенно говоря, думаешь: “Идти или не идти сегодня на улицу Казакова?” (то есть в Институт физкультуры, в помещениях которого базировалась ВШТ). Ну, как говорят англичане, делаешь над собой усилие и отправляешься, так чтобы успеть к 8.00 на занятия (между прочим, проснуться для этого нужно в 6.30). Изо дня в день такое выдержать, особенно после напряжённого сезона, способен не каждый. Некоторые хорошие футболисты бросали Высшую школу тренеров, отсеивались: тяжело совмещать».
Он совместил. Затем продолжил учёбу в Институте физкультуры, опять же без отрыва
