С такими мыслями я и сиганул в воду.
Скол соскользнул с тела и гибким морским змеем умотал куда-то вдаль, охотиться на рыб, видимо. Ну и ладно, всё равно далеко не уплывёт, ибо ответственный. И саламандры, о которых уже успел почти забыть, его примеру последовали. Отцепились от волос, сбросив иллюзию, и устроили мне почётный эскорт. А я неторопливо, наслаждаясь тёплой водой, доплыл до пирса и выбрался на него.
Осмотревшись и не заметив поблизости никого живого и не очень живого, решил устроить небольшой нудистский пляж, совмещённый с прачечной, сиречь — разделся, залез по пояс в воду, и приступил к стирке. Саламандры и тут помогли, явив ещё одно необычное свойство: они просто просачивались сквозь одежду, вынося на чешуйках всю пыль, кровь и грязь, въевшуюся в ткань. М-матерь богов, ну что за чудные зверушки! С такими и стиральной машинки никакой не надо.
С помощью саламандр быстро управившись с делами насущными, я разложил на пирсе одежду на просушку, а сам с величайшим удовольствием предался купанию. Вода просто прелесть, течение слабое, глубина позволяет и нырять, и просто плавать... Поддавшись соблазну и игривым инстинктам, я рванулся за крупной пучеглазой рыбой, неторопливо проплывавшей в паре метров от меня. Пара мощных гребков дала телу такое ускорение, что рыба, таки заметившая мои поползновения в её сторону, просто не успела отреагировать. Лишь дёрнулась в сторону, и практически тут же оказалась пронизана когтями левой руки. Уже привычным усилием воли впитал в себя её жизненную силу, а так как аппетит отсутствовал напрочь — тушку просто отправил плыть по течению.
Пополнившийся запас сил прибавил настроения, а потому купание несколько подзатянулось. Впрочем, оно и к лучшему. Воду я люблю, погода только способствует продолжению процедур, а когда в следующий раз удастся окунуться как следует — неизвестно. Так что, как принято говорить на Земле, грех не воспользоваться моментом.
В конце концов, вволю наплескавшись, я соизволил выбраться на пирс. Почти просохшую одежду досушили саламандры, Скол по-партизански подкрался сзади и занял облюбованную позицию, свесившись через плечо. Одевшись-обувшись, я выбрался на набережную и, определив источник ругани, отправился на звук.
Идти пришлось довольно далеко — человечья форма хоть и заметно снижала боевые характеристики, но кондиции оставались гораздо выше продвинутых людских. В том числе и слух — уверен, будь я в прежнем теле, то даже рухнувшей плиты бы не услышал. Тем более, на столь значительном расстоянии: от речки отмахал почти с километр, пока не вышел к пыльному облаку, из которого вываливались, чтобы продышаться, бойцы отряда. Сквозь пылевую завесу виднелись очертания чего-то массивного, приземистого, с плоской крышей.
А вот и Тофф собственной персоной. Выковыривает пыль из глаз, матерится — любо-дорого послушать, такие конструкции выдаёт, что хоть записывай.
Заметив меня, боец резко остановил матоизвержение на середине слова, да так и застыл с открытым ртом. Прям рыба на берегу, все зубы можно посчитать и зарисовать. А Тофф стремительно начал заливаться краской, настолько яркой, что зелень кожи проступила даже сквозь толстый слой пыли и грязи.
— Эм-м-м... Леди Кайна... — многозначительно выдал он. — Светлого дня.
Сложно было не рассмеяться над его джентельменством, но я удержался.
— И тебе светлого, Тофф. Вы тут чего шумите?
Коротышка Тофф, явственно сдерживаясь в выражениях, прояснил происходящее. Для ремонта повреждённого двигателя дирижабля нужны кристаллы, которые использовались в аналоге охранной системы арсеналов в те времена, когда Анклавов ещё не существовало, и древние государства только-только отошли от катаклизма. Не смотря на то, что охранная магия давно уже развеялась, и заклинания исчерпали силу, с кристаллами ничего не произошло, и они до сих пор являются самыми надёжными приёмниками/передатчиками эфирной энергии, столь необходимой для полноценного функционирования воздушного флота. А здесь они нашли только один арсенал, и в тот пробраться не могут, так как он почему-то окружён многослойной стеной. И с утра они смогли пробиться только сквозь один из слоёв.
— Тофф, — спросил я, — я как же амулеты и гранаты? Может, проще активировать их, закрепив на стенке, и ждать результата вместо того, чтобы выносить каждый кирпичик?..
Второй раз за последние пару минут Коротышка сначала побледнел, затем сменил цвет кожи на ярко-зелёный. Развешивая тумаки и команды, он отправил двух человек к запасам с дирижабля, а сам с обречённым видом прислонился к стенке:
— Я не заслуживаю права участвовать в столь доверенных операциях...
Блин, вот мужика накрыло... Глянул, нет ли кого поблизости из породы остроухих да пронырливых, ткнул легонько кулаком в плечо... Ну как легонько? Мне так показалось. А Тофф едва на ногах устоял.
— Впервые так далеко?
Коротышка мотнул головой:
— Нет. Но малой группой — да, впервые.
Я попытался сыграть в психолога, тем более сквозь Суть в ауре видны сполохи эмоций. Осталось только разобраться, какой цвет за что отвечает.
— Нервы?
Тофф вздохнул:
— Они самые. Столько всего навалилось...
Народ в это время потянулся в тенёк, нам же лучше. Дёрнув Тоффа за рукав, указал глазами вдаль по улице, типа, разговор есть.
Коротышка раздал указания и мы неторопливой походкой двинулись по улице.
— Леди Кайна, с вещмешком вообще никогда не расстаёшься? — спустя пару минут первым нарушил тишину, перемежаемую шарканьем подошв о плиты, Тофф.
— Агась. Всё своё ношу с собой, — я улыбнулся, щурясь на высокое солнце. — Кто знает, что произойдёт в следующий миг? Здесь ты — пан, а там — пропал.
— Кто такой пан?
Я выругался про себя. Надо бы фильтровать речь на наличие земных оборотов.
— Человек с большой властью. Отец любил так говорить... — Упоминания об отце Кайны вновь всколыхнули мысли о ночных видениях. Грустная улыбка коснулась губ. Нет, так не пойдёт. Нужно менять тему, пока в слёзы не ударился. — Ты вот что скажи, друг мой Тофф: ты чего такой контуженный ходишь?
— Я?.. А... Да. Наверно, — смутился боец. Ё-маё, и это — цвет и гордость разведки Анклава? Или он с девушками не так привык общаться?
Я вгляделся в Суть. Евпатий коловратом! Меня как током ударило — тоска душевная жрёт его изнутри.
— В Анклаве кто-то ждёт тебя?
Тофф, не выпуская из виду бойцов, прислонился к стене, дающей густую тень. Стоит вроде расслабленно, но по движениям видно — случись что, и метнётся молнией к своим, прикрывать или помогать.
— Невеста там. И родители. — Тофф сорвал травинку, зацепил зубами. Психологическое напряжение снимает, ясно. — Наш клан почти весь полёг во время прорыва хосков. И соседний так же. Свадьбой должны были объединить наши кланы... А получилось, что ещё до свадьбы от них практически ничего не осталось.
Я молчал. Если начал говорить — что-нибудь ещё расскажет. И моё предположение оказалось верным:
— Компенсация мизерная, а родители слишком стары для хорошей работы. Тертти ждёт ребёнка, ей напрягаться тоже нельзя. Так что, фактически, я единственный кормилец в семье. Если бы не ты... — голос Коротышки заметно дрогнул. — Если бы не ты, моя семья осталась бы совсем без средств к существованию.
О как... А чего это его на откровенность потянуло? Или считает, что больше не увидимся, и потому использует «вагонный разговор»? Алчно-алых сгустков меркантильности в ауре нет, значит, просто выговорится надо?
— Да ладно, сами бы справились, я ж так, немножко только в битве поучаствовала.
Взгляд Тоффа был серьёзен и многозначен. Типа, знаем мы таких «немного участвовавших» — налево пойдут, деревню сметут, направо свернут — город взорвут, прямо пойдут — вообще кровавую баню устроят, а назад им лучше вообще не поворачивать. А я что? Я ничего. Стою себе, очи долу, ботинком стенку ковыряю.
— Я случайно...
Тофф подавился травинкой. На моё предложение похлопать он, выпучив глаза, попытался втиснуться в камень стены.
Я что, такой страшный, что ли? На ощупь вроде всё в порядке, в отражении вечно рябящей водной глади — насколько возможно было увидеть — тоже миловидная моська. Так чего он так шарахается?
— Леди Кайна, ты необычная девушка, — наконец, видимо, и Тофф сообразил, что неплохо бы хоть что-то сказать.
— М? — наверно, я таки смог состроить выражение заинтересованности на лице.
— Сильная, быстрая, решения нестандартные принимаешь...
— А ещё вкусно готовлю и крестиком вышиваю, — давно известно, что улыбка — лучшая разрядка. Коротышка улыбнулся следом. — Насчёт приготовления пищи уверена абсолютно, насчёт шитья — совсем наоборот.
— А ещё лечить умеешь хорошо.
