Седой набрал номер:
- Марь Пална, узнаете? Ваш покорный... Вот припомнил, вы обещали сообщить важное, хоть и не срочное. В пятницу свидетелем по делу Реброва?.. Интересно... и я подъеду, как раз пообщаемся...
Седой успокоился. Найдут этот чертов ящик, не иголка же...
Две "Волги" серии МЕЧ рванули от хранилища в Шереметьево. Домчали быстро... Въехали на поле. Десятки самолетов, прожектора, огни... то же, что и вчера. Местный гэбист слушал Мозгляка в окружении оперов и вертел головой, будто надеясь обнаружить - вот так, слету - пропавший ящик.
- Командир экипажа надежен? - строил умопомрачительные версии Мозгляк.
- Исключено. На борту наш человек, - доложил местный гэбист.
- Может сговор? И ваш человек тоже! - не унимался Мозгляк. - Будут дружно уверять, что ящиков девятнадцать... а двадцатый сгрузили по дороге?
- Где? - Местный гэбист, едва сдержал улыбку. - Беспосадочный полет... в картофельное поле бросать среди ночи? И как? не бомбардировщик... все же...
- Команду работяг сюда! - перешел на визг Мозгляк, без конца промокая лицо бумажными салфетками из пачки, что таскал с собой.
Согнали работяг, выстроили, Мозгляк безмолвно обходил шеренгу, внимательно вглядываясь в сумеречные лица.
- Что ищете? - не утерпел работяга в буклированной кепке.
Мозгляк грубо хватанул работягу за грудки, вырвал из строя:
- Так... первые ласточки... я разве говорил, что ищу?.. А что искать?.. Может подскажешь?.. - Мозгляк кивнул операм, кряжистые ребята в миг оттащили говоруна в сторону.
- Итак, - Мозгляк понял, что безмолвие потеряло смысл, - вчера грузили золото... золото!.. пропал ящик... засадим всю бригаду, может и под вышку подведем... госпреступление... кража золото-валютных ценностей в особо крупных размерах.
Работяги в строю загалдели, один повыше, покрепче вышел вперед:
- Чего стращать, начальник? Мы только сейчас и узнали, что золото. За день перекидываем по десятку тонн на рыло. Раз-зи все упомнишь?
- Коль! - обратился парламентер. - А помнишь вчерась Бориска скомандовал колесо подпереть?.. мы, значит, и подперли.
- Точно помню, - поддержал сморчок с длинными волосами и фиксой в верхних зубах.
Местный гэбист похоже сохранял остатки спокойствия:
- Где стоял самолет?
- Да вон! - Протянул грязную руку парламентер. - Тама! Да теперь его тама нет.
- Издеваешься! - Прошипел Мозгляк. Работяги, теснимые полукольцом оперов, приближались к месту вчерашней стоянки самолета. У забора залегла тьма.
- Пусто. - Без выражения заметил местный гэбист и не успел замолкнуть, как Мозгляк припечатал. - Вы тоже ответите по всей строгости...
Луч прожектора упал с высоты, высветил забор, скользнул ниже, выхватил ящик на земле под забором.
- Да вот же он, ядрена холера! - Крикнул парламентер, и все увидели зеленый дощатый ящик. Мозгляк бросился первым, попытался приподнять и не смог, осмотрел пломбы - все целы, велел операм оцепить ящик, сообразил, что ошибся, скомандовал оттащить в багажник "Волги" - зад машины сразу просел под грузом.
Работягам Мозгляк приказал:
- Об инциденте никому, ни слова, подписки не беру, но... все равно что взял! - И рванул к телефону, дозвонился, заорал в трубку:
- Пал Устиныч! Нашли! Расскажу - не поверите! - Трубка уже дружелюбно выплюнула. - Мудачье!
Работяги переговаривались, забыв об "устной подписке": всю ночь пролежал... ящик с золотом... если б знать... всю ночь...
Допрос в кабинете подполковника Грубинского шел своим чередом. Охранник ввел Реброва, подследственный сел. Подполковник привычно предложил чаю, Ребров привычно отказался, и все же... Грубинский заварил в двух стаканах с подстаканниками, разложил сахар ложкой, несколько раз роняя белые кубики в сахарницу, отрезал по ломтику лимона, пустив желтые кругляки в плавание по чайному морю и... придвинул напиток Реброву:
- Отведайте!
Ребров в нерешительности смотрел на чай.
Подполковник рассмеялся:
- Может боитесь?.. думаете, еще подсыпят чего, чтоб развязать язык... не опасайтесь!.. зря... - и пояснил вполне дружелюбно, - если нам надо развязать язык, знаете сколько способов? - и смеясь, стал загибать пальцы.
Ребров для порядка и успокоения пересчитал квадраты решетки на окне по вертикали, по горизонтали и... перемножил: сошлось со вчерашним результатом. Сделал глоток, отталкивая языком ломтик лимона. Подполковник заметил, посоветовал:
- Съешьте его! - Подцепил свой ломтик и сжевал, - и все проблемы...
Пили чай минуту-другую, капель выбивала дробь по ту сторону окна, в водосточной трубе загрохотало - сорвался с самого верху подтаявший лед.
- Так вот, - начал Грубинский, - значит, узнать, кто отец в обмен на документы не хотите? - Ребров промолчал, даже порадовался спасительной возможности предаться чаепитию. - Нет... так нет. - Грубинский подошел к окну, вытянул шею, будто высматривал кого снаружи, обернулся, прижался задом к подоконнику над источающей жар батареей, скрестил руки на груди. Погрею поясницу... вчера неловко повернулся, и как скрутило! Едва разогнулся утром. У вас прострелы случались?
- Нет. - Ребров гонял ложкой чаинки по акватории стакана.
- С вами беседовать одно удовольствие, - рассмеялся подполковник, ничего лишнего... только да, нет... будто всю жизнь под следствием... сейчас думаете... неплохо сказано... а что? каждый из нас всю жизнь под мелкоскопом у государства... скажете, нет?
- Странно... как вы, с вашими взглядами сюда попали?
- Сам часто недоумеваю - как? - Грубинский оторвался от окна, взгромоздился на стул, вздохнул. - Милый вы мой... это ж упряжь... и скачут одновременно тысячи... попробуй, вырвись из постромок, попытайся уйти в сторону... затопчут... даже не по злобе...
Снова заварил чай, снова принялся размешивать сахар, неожиданно, будто вспомнил что важное:
- Плохо дело... - Вынул из стопки несколько листков. - Вскрылись новые обстоятельства... - Сунул листки под нос Реброву. - Ваша подпись?
- Моя... - Ребров увидел свой росчерк на бумагах, которые никогда не подписывал.
- Плохо дело... - Грубинский воевал с горячим чаем; дул на воду, выуживал чаинки, целое действо разворачивалось на глазах Реброва. Главное, что плохо... вроде вы борец... человек с репутацией... незапятнанной... а вот из бумажек этих следует, что вы как все, хуже всех, даже каяться не желаете... Смотрели "Покаяние"? Класс! - Подполковник цокнул языком. - Но искусство искусством, а жизнь берет свое. Бумажки против вас... что делать будем?
- Это подделка. - Спокойствие с трудом давалось Реброву.
Подполковник улыбнулся:
- Это милый вы мой, даже не смешно... органы подделали?.. мы не ангелы... люди везде люди, но... подделки? - И неожиданно изгнав благодушие, отрывисто резанул, - подпись ваша?
- Моя, - подтвердил Ребров.
- А вы - трус! - Неожиданно зло заключил Грубинский. - Подпись - это серьезно. Это даже ваш адвокат признает. Кстати об адвокате... не слишком надейтесь... они хороши в борьбе с наговорами... при явном, так сказать, обвинительном уклоне... у нас с вами дело другое... я едва было не отпустил вас, и вдруг... эти бумаги...
- Фальшивые, - не утерпел Ребров.
- Вот и нет! - Подполковник повеселел, потряс бланком, отпечатанным типографски. - Заключение экспертов... не подкопаешься... ваша подпись...
- Разрешите взглянуть? - Ребров отодвинул подстаканник.
- Извольте! - С готовностью разложил подписанные Ребровым документы Грубинский.
Ребров внимательно перечитал отпечатанные на банковских бланках письма с его подписью:
- Впервые вижу!
- Естественно, - со смешком поддержал дознаватель, - и не ожидал другого, кто ж на себя покажет?..
Помолчали. Подполковник вновь предался чайной церемонии, подобрев на глазах:
- Вот что я вам скажу. Ребров... милый вы мой человек. Откуда эти бумаги? Начали копать... а почему? Вы дали повод - не отдаете важные документы, где-то припрятали, как ребенок, в самом деле... и мы вроде школяров, играем с вами в кошки-мышки... Верните документы, и дело с концом. Не отдадите... дальше копать станем - это ж машина! - и накопаем, не сомневайтесь. - Вздохнул и совсем по-родственному, по-отечески заключил. - Вам это нужно? Мне - нет!
Нажал кнопку. Вошел охранник. Ребров встал, готовясь покинуть кабинет. Следователь посмотрел на охранника, вдруг припомнил важное:
- Свободен... - и Реброву, - еще поговорим, садитесь.
Грубинский полистал толстый журнал, пересыпал чай из двух пачек в коробочку "Липтона", пояснил:
- Подмешиваю, чтоб продлить удовольствие...
- Разрешите... - начал Ребров, подполковник кивнул. - Скажите, у вас, наверное, целый отдел есть... печатает поддельные письма, фальшивые заключения, ставит любые подписи?
Подполковник с любопытством, как на заговорившее насекомое, глянул на Реброва. Тот ожидал гневного окрика, хамского окорота, но... ошибся, спокойно и даже проникновенно подполковник поведал:
- Конечно, есть. А вы как хотели? - И засмеялся, заваривая любезную чайную смесь.
