— Эээ… — хором протянули её барсуки, недоуменно переглядываясь.
Староста нахмурился и, видимо, вспомнив поездку в школу, возразил:
— Мы ничего не творили профессор. Вроде бы.
— Профессор… — со своего места поднялся третьекурсник, и Спраут с каким-то веселым ужасом узнала в нём Найджела. — Боюсь, что это я виноват, мэм.
— Мистер Тафнел, расскажите, пожалуйста, что вы сделали, — попросила женщина, уже представляя, как она будет жаловаться коллегам на неугомонного подопечного, который, ничего не нарушая, опять взбаламутил их мирный факультет.
— Да я ничего не сделал… Почти. Просто когда дементоры ушли, я и Перкс пошли посмотреть, всё ли в порядке у перваков. А там у них настоящая истерика была! Я оставил Салли-Энн и побежал за остальными. Во-о-от… Ну, мы их успокоили, отогрели, напоили какао, накормили шоколадом… Позаботились, в общем.
Позаботились. В голове декана барсуков будто взорвалась петарда, озаряя все вокруг светом и объясняя все неясности.
«Естественно, что после нашествия дементоров в поезде дети были напуганы. А мои ребята, следуя заветам факультета, мгновенно взяли их под опеку! И, разумеется, на распределении дети попросились ко мне на факультет! Ужас!»
Задумавшись, она не заметила, как Найджел стоит перед ней, переминаясь с ноги на ногу и с каждой минутой всё больше мрачнея.
— Профессор, я всё испортил, да?
— Что?.. Нет, дорогой, что ты! Ты всё сделал правильно, позаботившись о первокурсниках. И я думаю, что мне стоит поговорить с коллегами, чтобы объяснить, что негоже детей бросать на произвол судьбы в компании смертельно опасных существ! — под конец речи профессор была явно на взводе. Но, посмотрев на подопечных, мягко им улыбнулась. — Но за проявленную ответственность и заботу о детях я награждаю Хаффлпафф тридцатью баллами. Всё, что говорил директор на пиру, вы уже поняли, надеюсь. Идите спать.
— Найджел, что ты тут делаешь? — прошипела Салли-Энн, растеряно глядя на откровенно довольную физиономию её друга. — Ты же другие предметы выбрал.
— Ознакомительные занятия проводятся не просто так, Перкс. Вдруг сейчас у меня откроется третий глаз, и я смогу видеть бу-у-удущее!
— Просто скажи, что решил поржать. Но на тебя это как-то непохоже.
— На самом деле нет, — махнул рукой мальчик. — Мне заняться сегодня нечем. Руны только следующей парой. А теория магии после обеда, так что…
— Понятно. Балду пинаешь.
— Напротив! Расширяю кругозор!
В открывшийся люк упала веревочная лестница, и ребята прервали разговор, чтобы забраться наверх. Наверху всё было обставлено в духе восточной чайной комнаты — куча столов, пуфы, воздух ощутимо пах дымом от ароматических свечей.
— Прям комната для употребления опиума… — прошептал Найджел на ухо подруге своё мнение. Та неодобрительно мотнула головой.
— Серьезно, чему тут могут научить? Похоже на обычную шарлатанскую контору…
— Добрый день… — прошелестел неземной голос за спиной, заставив студентов подпрыгнуть.
— … начинённую шарлатанами всех мастей, — по инерции закончил фразу мальчик, ошеломленно рассматривая преподавателя Прорицаний. — Это что за…?!
Продолжить тираду ему не позволила маленькая, но крепкая ладошка Салли-Энн, метко стукнувшая его по губам.
— Извините его, профессор, вы нас напугали.
— Ничего, садитесь…
Несмотря на сопротивление девочки, Найджел утащил её на последние парты, ближе к окну. И едва прозвучал удар колокола, он открыл небольшое окошко, пуская внутрь свежий воздух.
— Меня зовут профессор Трелони. И я научу вас, дети, как заглянуть в будущее…
— Кх-х-х… Хи-хи-хи-хи!
— Чего ржёшь?!
— Салли-Энн, ты читала книги по прорицанию? Настоящих провидцев — раз-два и обчёлся. Этот дар очень редок как таковой. Серьёзно. А научить — пустая затея.
— Но она же сказала…
— Я бы всё что угодно сказал бы, если бы мне некуда было бы идти и негде жить. Особенно если работодатель ни шиша не понимает в предмете.
— Ну, на работу же принимает директор!
— А он безгрешен? И ошибаться не может?
Тихонько переговариваясь, они выпили по чашке обжигающего чая и начали рассматривать чаинки.
— Ну-с, что у вас получилось?
Преподаватель начала обходить однокурсников, комментируя результаты и толкуя знаки. Но внимательно прислушивающийся Найджел заметил, что хороших новостей было раз в десять меньше, чем плохих.
— И ты в это веришь?
— Серьезно, Найджел, не мешай, — девочка вертела чашку, старательно пытаясь найти там смысл. — Вот, у тебя тут радуга вроде… Или крюк… А, нет. Похоже больше на черпак…
— Черпак мне нравится, — одобрительно кивнул мальчик. — Черпак это зельеварение. А зельеварение я люблю.
— Позволите, милая? — едва Трелони передали чашку, как она, вскрикнув, выронила её. — Бедный мальчик… бедный мальчик…
— И что же меня ожидает? — как ни старался, Найджел не мог скрыть сарказма. — Считанные дни до погибели?
— Нет! Вы только что избежали страшной опасности! И едва оградили своё жилище! От огня, от вора, от владыки! И всё равно выстояли! Бедный мальчик… Страшное у тебя было лето…
Салли-Энн, внимательно смотревшая на Найджела, вздрогнула, когда скулы друга проступили резче, а руки, до этого спокойно державшие чашку, вдруг напряглись, показывая тугие жгуты мышц. Весь его вид кричал о высшей степени напряжения.
— И… что? — внезапно охрипнув, подросток сглотнул и снова спросил. — И что, мы избежали… опасности?
— Дальнейшее будущее туманно, мальчик… настолько, что даже на полшага не
