Одной из влиятельных политических структур в Беларуси был созданный в 1897 г. «Всеобщий еврейский рабочий союз Польши, Беларуси и Литвы» – Бунд. Теоретической основой для объединения кружков мелких ремесленников явился доклад Ю. Мартова «Поворотный пункт в еврейском рабочем движении», в котором был сделан вывод о необходимости отдельной еврейской партии. Бунд – это социал-демократическая организация. Он участвовал в работе I съезда РСДРП (3 делегата из 9) и вошел в РСДРП на правах автономной партии. Однако лидеры Бунда проповедовали сионистскую идею всемирной нации и еврейскую национальную специфичность и в соответствии с этим создание организации рабочих по национальному признаку. Поэтому вскоре после I съезда РСДРП Бунд начал отзывать еврейских рабочих из межнациональных организаций и в итоге объявил себя самостоятельной партией, которая связана с РСДРП лишь союзническими отношениями. Бунд прекратил свое существование в 1921 г.: часть его членов примкнула к большевикам, часть – к антибольшевистскому движению.
В начале прошлого столетия в России сложилась реальная предреволюционная ситуация. В политическом отношении царская Россия в конце XIX – начале XX в. представляла собой монархию с неограниченным самодержавием. Стремясь к буржуазной монархии, Россия сохранила все атрибуты абсолютизма. Закон по-прежнему провозглашал: «Император российский есть монарх самодержавный и неограниченный». Николай II был убежден, что царская власть от бога, и считал, что самодержавие – единственная форма правления, приемлемая для России. Налицо были и глубокое недовольство народных масс, и постоянно подогревавшие его революционные и оппозиционные движения и организации, и признаки явной неспособности власти контролировать политическую ситуацию в стране. Неудачная для России война с Японией 1904–1905 гг. еще больше дискредитировала царизм в глазах собственного народа и на международной арене. Самодержавие не хотело идти на серьезные уступки народу. В России отсутствовали элементарные демократические свободы, социальное неравенство дополнялось сословным, власть царя оставалась практически неограниченной. В стране отсутствовал парламент, не было свободы слова, собраний, печати, независимых средств массовой информации. Политические партии и организации могли создаваться и действовать лишь нелегально, подвергаясь гонениям со стороны царских властей. Однако Николай II не соглашался на представительный образ правления, считая его вредным для «вверенного нам Богом народа» [28; 98].
Выразителями общественного недовольства самодержавным строем и организаторами народного протеста в России стали радикально настроенные революционные партии: социал-демократы, возникшая в начале столетия неонародническая партия социалистов-революционеров (эсеров), еврейский Бунд, польские социалисты и социал-демократы, армянский «Дашнакцутюн» и др. Более радикальную окраску стало принимать и либеральное движение, внутри которого на рубеже 1903 г. оформились либерально-демократический Союз освобождения и более умеренный, но тоже эволюционировавший влево Союз земцев-конституционалистов. Новые партии возникли в начале века и в национальных районах империи: Революционная украинская партия; Белорусская революционная партия; Литовская демократическая партия; Партия социалистов-федералистов Грузии; Партия активного сопротивления Финляндии (1904) и др. [28; 98; 158].
Наибольший рост численности политических структур в России пришелся на подъем революционного движения в 1905 г. Начало этому процессу положил царский манифест от 17 октября 1905 г. Сразу после его обнародования были созданы партия октябристов, партия социалистов-революционеров, партия народных социалистов и некоторые другие российские партии, сыгравшие важную роль в жизни страны. Оппозиционные организации и политические партии заняли заметное место на политической арене, что проявилось в их активности на первых выборах в первую Государственную думу. В политической жизни России в первой четверти XX в. в разные периоды времени действовало уже около девяноста политических партий [158].
Во главе Великой Октябрьской социалистической революции была партия большевиков – партия, которая стремилась сделать всех людей богатыми и счастливыми, образованными и культурными. Ей верили, за ней шли люди. Она завоевала авторитет. Вот что писал известный американский писатель Марк Твен о русских революционерах: «Какое величие души! Я думаю, только жестокий русский деспотизм мог породить таких людей! По доброй воле пойти на жизнь, полную мучений, и в конце концов на смерть только ради блага других – такого мученичества, я думаю, не знала ни одна страна, кроме России. История изобилует мучениками, но, кроме русских, я не знаю таких, которые, отдавая все, совсем ничего не получали бы взамен» [цит. по: 357].
Советская власть с каждым днем крепла. Борис Савинков писал: «Да, Россия разорена войной и величайшей из революций. Да, чтобы поднять ее благосостояние, необходима напряженная и длительная работа. Но большевики уже приступили к этой работе, и страна поддержала их. Лучший пример – Донбасс. Почему же предполагать, что белые работали бы быстрее? Мы ведь знаем, как “восстанавливались” Юг и Сибирь. Нет, возлагать надежды на белых, на эмиграцию, все равно что тешить себя легендой – легендой о полном финансовом и экономическом банкротстве большевиков. Власть, которая создала армию, разрешила сложнейший национальный вопрос и защищает русские интересы в Европе – русская, заслуживающая доверия власть. О разорении страны уже не может быть речи. Речь идет о восстановлении ее» [175].
Многочисленные враги Советской власти внутри России были вынуждены признать, что она оказалась намного сильнее, чем они думали раньше. Поэтому для уничтожения Советской власти необходимы серьезные усилия и целенаправленная и ожесточенная борьба всех антисоциалистических сил. Кроме того, в условиях перехода от одного качественного состояния общества к другому обострились многие внутренние противоречия. Это привело российское общество к середине 1918 г. к глубокому внутреннему расколу. Выделилось леворадикальное советское крыло (часть рабочих, деревенская беднота, сторонники Советов на окраинах), которые делали все возможное для победы социалистической революции. Ему противостояли политические партии, которые не считали необходимым социалистическое переустройство российского общества. Подавление оппозиции вело к тому, что дальнейшая политическая борьба стала развиваться в плоскости гражданской войны.
И это в условиях, когда антисоветские силы существенно выросли в результате поддержки их интервентами. В марте 1918 г. на севере, сначала в Мурманске, затем в Архангельске, с военных кораблей высадились британские, американские, канадские, итальянские, сербские войска. В апреле во Владивостоке высадились японские войска. Вслед за ними появились военные отряды Англии и США. К осени весь Дальний Восток был захвачен интервентами [21; 98].
После разгона Учредительного собрания В. Ленин на последующем заседании ВЦИК заявил: «Власть принадлежит нашей партии, опирающейся на доверие широких народных масс». Так был обозначен курс на однопартийную монополию в государстве.
Гражданская война обусловила необходимость введения чрезвычайных мер для решения многочисленных проблем, которые были вызваны правительствами стран, воевавших в Первой мировой войне. Они заключались в государственной монополии на важнейшие продукты питания и товары широкого потребления, их нормированном распределении, трудовой повинности, твердых ценах, установлении разверсточного метода отчуждения сельскохозяйственного продукта от сельского населения. Большевики превратили эти меры в методы утверждения диктатуры пролетариата. Была создана система управления армией и обществом в форме военных комиссариатов и «военного коммунизма».
В таких условиях РКП(б) стала «воюющей партией», стремящейся установить в стране однопартийный порядок. На VIII съезде РКП(б) (1919 г.) отмечалось, что РКП должна завоевать для себя безраздельное политическое господство в Советах и фактический контроль над всей их работой. К концу гражданской войны В. Ленин в работе «Детская болезнь левизны в коммунизме» пришел к выводу о том, что диктатура пролетариата возможна не иначе, чем через диктатуру партии. Советы, профсоюзы и другие организации должны были выполнять функции приводов от партии к массам [425].
РКП(б)/ВКП(б) в 1920-е гг. постепенно превращается из политической партии в особый социальный и политический организм советского общества. Политика по отношению к другим партиям характеризовалась крайней нетерпимостью, несмотря на то, что многие группы меньшевиков, эсеров, анархистов неоднократно заявляли о своем желании легализоваться и сотрудничать с большевиками в деле хозяйственного возрождения и социалистического строительства.
