Девочка передернула плечами.
– На рынке скучно, вот я и подумала, вдруг тебе нужна помощь.
– Да я не против, – хмыкнула Лоррейн. – Отнеси вот это молодой госпоже у окна.
Девочка соскочила с табуретки, и обеими руками взяла у матери тарелку. Когда она подошла ближе, Серильда увидела, что это та самая девочка, которая спросила, живая ли она. Теперь ее сходство с трактирщицей бросалось в глаза. Только кожа немного светлее, зато круглые щеки и хитрые карие глаза такие же, как у ее матери.
– Ваша еда, – девочка поставила перед Серильдой тарелку.
При виде пышной золотистой булки с маслом и сладких пирожков с яблоками и корицей рот Серильды наполнился слюной.
– Выглядит божественно, большое спасибо, – Серильда разломила пирожок пополам. Откусив кусочек слоеного теста с нежными яблоками, она застонала, нисколько этого не стыдясь.
Девочка не спешила уходить и стояла у стола, переминаясь с ноги на ногу.
Проглотив, Серильда кивнула:
– Ну, давай. Спрашивай.
Набрав в грудь воздуха, девочка выпалила:
– А ты долго была в замке? Всю ночь? Никто не помнит, как ты приехала в город. Тебя Охота принесла? Ты призраков видела? А как ты выбралась?
– Боги, сколько вопросов! Сначала мне нужно подкрепиться, – улыбнулась Серильда. Проглотив половину пирожка и запив сидром, она выглянула в окно – с улицы на нее глазели трое остальных ребят.
– Твои друзья, кажется, боятся меня, – сказала она. – Как же ты решилась подойти?
– Я самая смелая, – девочка выпятила грудь.
Серильда усмехнулась.
– Это уж точно.
– Генриетта думает, что ты – нахцерер, – добавила девочка. – И что ты, может быть, умерла – погибла из-за какого-то несчастного случая, а Темные затянули твой дух в Адальхейд. Но ты не осталась за завесой, как все остальные, и теперь, возможно, убьешь всех в городе, как только люди заснут, а потом начнешь есть свое тело, превратишься в свинью и убежишь в лес.
– Сразу видно, что Генриетта отличная выдумщица.
– А это правда?
– Нет, – рассмеялась Серильда. – Но если бы это было правдой, я бы, пожалуй, не призналась. – И, откусив еще пирожка, она продолжала: – Не думаю, что нахцереры могут разговаривать. У них же рот всегда занят – они жуют свой погребальный саван.
– И свое тело, – подхватила девочка. – И все, что попадется.
– Да, и это тоже.
– Но, мне кажется, нахцереры не любят яблочные пироги, – задумчиво заметила девочка.
Серильда закивала.
– Согласна. Дли нежити – только пироги с мясной начинкой. А как тебя зовут?
– Лейна, – ответила девочка. – Лейна Де Вен.
– Скажи-ка мне, Лейна Де Вен, твои дружки случайно не делали ставки, хватит ли тебе смелости подойти ко мне и задать все эти вопросы?
В глазах Лейны вспыхнуло удивление:
– Как ты узнала?
– У меня талант – я немного умею читать мысли, – серьезно сказала Серильда. Она очень хорошо представляла, что на уме у скучающих, озорных ребятишек, так похожих на тех, с которыми она проводила столько времени.
Ей удалось впечатлить Лейну.
– И велика ли была ставка?
– Два медяка, – сказала Лейна.
– Давай заключим сделку. Я расскажу тебе, как оказалась в замке прошлой ночью, в обмен на завтрак.
Просияв, девчонка юркнула на скамью напротив Серильды.
– Уговор!
Она победно улыбнулась в окно своим друзьям, которые были ошеломлены, видя, что Лейна не только разговаривает с Серильдой, но и села к ней за стол.
– Они не верили, что я решусь, – заметила Лейна. – Тебя даже взрослые на рынке испугались. Только об этом и судачили, когда ты ушла. Говорили, что глаза у тебя заколдованные, – девочка всмотрелась в лицо Серильды. – Они и правда странные.
– Все волшебное странно.
Глаза Лейны расширились.
– Это они тебе помогают читать мысли? Ты можешь… видеть насквозь?
– Возможно.
– Лейна! Что ты делаешь? Зачем беспокоишь нашу гостью?
– Извини, мамочка. Я просто…
– Это я попросила ее составить мне компанию, – сказала Серильда, смущенно улыбнувшись. – Хоть я и не помощница ученого, но мне и в самом деле интересно узнать об этом городе. Я никогда раньше не была в Адальхейде, вот и подумала, что Лейна мне о нем расскажет. Прошу меня простить, если оторвала ее от работы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лоррейн, прищурившись, поставила перед Серильдой еще одну тарелку с едой – маринованную рыбу и вареный окорок, сушеные сливы, а еще блюдечко, полное зимней ягоды.
– Работы сегодня не так много. С этим все в порядке. – Она бросила на дочь выразительный взгляд, смысл которого был ясен без слов: нечего ребенку задерживаться за этим столом. – Я отправила кое-кого с новостью к Роланду. И дам тебе знать, как только он ответит.
– Спасибо. У вас такой красивый город, очень жаль, что я не могу погостить в нем подольше. Я мало что слышала об Адальхейде, но он кажется мне… процветающим.
– Ага, – выпалила Лейна. – Это из-за…
– Хорошего управления, – перебила ее Лоррейн. – Хоть мне и не следует так говорить.
Лейна закатила глаза:
– Моя мама – бургомистр.
– Вот уже семь лет, – с достоинством подтвердила Лоррейн. – С тех пор, как решили, что Бернарду пора на покой.
Она кивнула в сторону человека у камина, который неторопливо допивал пинту эля.
– Бургомистр! – поразилась Серильда. – Вы так молодо выглядите.
– О, да, – сказала она, немного красуясь. – Но ты не найдешь никого, кто бы любил этот город больше, чем я.
– Вы давно здесь живете?
– Всю свою жизнь.
– Тогда вы должны знать об этом месте буквально все.
– Конечно, знаю, – сказала Лоррейн с серьезным видом, подняв палец. – Но, хочу предупредить, я не сплетница.
Лейна прыснула, но попыталась скрыть смех кашлем. Мать сердито уставилась на нее:
– И своей дочери тоже не позволю сплетничать о местных жителях. Ты меня поняла?
Под ее пристальным взглядом улыбка моментально исчезла с лица Лейны.
– Конечно, мамочка.
Лоррейн кивнула.
– Ты ведь говорила, что тебе нужно в Мерхенфельд?
– Да, спасибо.
– Просто себя проверяю. Я дам знать, как только будут новости.
И она отправилась на кухню.
– Не сплетница, – пробормотала Лейна, стоило матери скрыться из виду. – Но она, кажется, и сама в это верит.
Девочка перегнулась через стол и прошептала:
– Уж поверь, они с моим папочкой открыли трактир только потому, что она любит посплетничать, а, как известно, трактир для этого – лучшее место.
Дверь открылась, впустив свежий ветерок и аромат свежего хлеба. Лейна оживилась, ее глаза загорелись:
– Вы только посмотрите! А вот и новые сплетни. Доброе утро, госпожа профессор!
Миниатюрная женщина со светлой кожей и каштановыми волосами вошла и остановилась у двери.
– Лейна, когда уже ты станешь называть меня просто Фридой? – Она поправила корзину, которую держала на бедре. – Твоя матушка здесь?
– Только что ушла на кухню, – объяснила Лейна. – Скоро вернется.
Лоррейн вышла, приветливо улыбаясь.
– А теперь смотри, – прошептала Лейна, и Серильде потребовалось некоторое время, чтобы понять, что девочка обращалась к ней.
– Фрида! Как удачно, что ты зашла именно сейчас, – сказала Лоррейн, как-то странно задыхаясь, хотя минуту назад дышала совершенно нормально.
– Почему? – спросила Фрида, ставя корзину на стойку.
– У нас тут гостья из другого города, интересуется историей Адальхейда и замка, – продолжала Лоррейн, указывая на Серильду.
– Вот как! Хорошо. Возможно, я могу… хм, – Фрида перевела взгляд с Серильды на свою корзину. Снова посмотрела на Серильду. Опять на корзину. Потом на Лоррейн. Фрида разволновалась, ее щеки порозовели, но она быстро взяла себя в руки, встряхнулась и вытащила из корзины что-то, завернутое в салфетку.
– Сначала я… Вот, принесла тебе и Лейне по куску коричного пирога с грушей. Помню-помню, твой любимый пирог в это время года. А вчера я получила посылку из Винтер-Корта.
