ДНЕПР
(Из дорожных воспоминаний)
О, Днепр! Ты всё ещё могуч,Ещё живут твои преданья,Но скорбно прибережных кручТвоих застыли очертанья.
Неумолим полёт веков.Угрюмо в небо смотрит БожьеСквозь дым немецких хуторовПоруганное Запорожье.
Ещё клокочут горы водВ твоих порогах, и клубитсяОпененный водоворотВ хрипящем горле Ненасытца.
Но будет время, динамитПроложит между скал дорогиИ сталью шлюзов усмиритТвои бессильные пороги.
Всё тот же ветер веял вам,Тарасы, Гонты, Наливайки,Когда к Царьградским берегамКазацкие летели чайки.
Но не ответит больше онНапевам вольного народаИ злобно стонет, заглушёнГудком кощунным парохода.
Не с той ли злобою и яТяну ладьи моей причала?О, если бы твоя струяМеня в прошедшее умчала.
Но нет! Тебе — влачить суда,Мне — в современности томиться.Прощай! Запомню навсегдаПоследний грохот Ненасытца.
КОЛЕЧКО
(Военная песенка)
Как с Корниловым мы уходилиВ ледяной тот Кубанский поход,В этот час всё с тобой мы решили,Ты стояла тогда у ворот.
И бледна, и тонка, словно свечка, И струилися слёзы на грудь. Ты дала на прощанье колечко И шепнула: «Носи, не забудь».
Через красных шрапнели и пулиТо колечко хранило меня,И мечтал я в бою, доживу лиДо прекрасного, светлого дня.
Враг разбит… Но когда проезжали Мы опять у знакомых ворот, Мне родные рукой показали: Вот тропинка к погосту ведёт.
И узнал я — за русые косыВолокли тебя тёмной поройНа забаву хмельные матросыИ убили поутру с зарёй.
Я могилы покой не нарушу, Почивай там под сенью дубов! За твою неповинную душу Много красных ответит голов.
НЕ ШУМИТЕ, СТЕПИ
(Военная песенка)
Не шумите, степи,Про тоску мою.Завтра, может, лягуЯ в честном бою.
Красные убили И отца, и мать, Милую забрали Насильно гулять.
Где мы с ней встречались,Выжжен этот сад,Яблони без листьевГолые стоят.
Я один на свете, Некому жалеть. За тебя, Россия, Сладко умереть.
Ты теперь одна мнеИ отец, и мать.За тебя не жалкоДушу мне отдать.
Не шумите, степи, Про тоску мою. Завтра, завтра лягу Я в честном бою.
III. ЛИРИКА ПЛЕНА
ВЕСНА В ПЛЕНУ
Лидии
Майский день, томительный и нежный,Тают в небе облачные горы.Впереди высокий вал прибрежный,А за валом водные просторы.
Режет парус синие кочевья,Ветви клёнов шепчут надо мною.Всё равно вам, где шуметь, деревья,Всё равно вам, где цвести весною.
Часовой шагами площадь мерит.Я не помню, здесь живу давно ли.Только сердце, сердце всё не верит,Всё тоскует об ушедшей воле.
Где-то там пылает жизнь огнями,Алый вихрь надежды и проклятий.Нам осталось только грезить днями,Да смотреть на море на закате.
Там, на море, шкун недвижных снасти,Там, над морем, Штральзундские башни.А про нас давно забыло счастье,Новый день опять, как день вчерашний.
Блещут на волнах солнечные нити[106],Тянут журавли двумя цепями.На Восток вы, птицы, отнеситеМой привет моей Прекрасной Даме.
Опишите остров тот безвестный,Где живет её пленённый рыцарь,Расскажите, что я бился честно,Попросите верить и молиться.
Тает день, томительный и нежный,Тают в небе облачные горы.Впереди песчаный вал прибрежный,А за валом синие просторы.
ЦАРИЦЕ-РОДИНЕ
I
О эти ночи уныний,Долгие ночи в плену!Ты — позабытый в пустыне,Ты — погружённый ко дну.
Плачь, иль стони, или бейся,Ты без конца одинок,Ты ни на что не надейся,Век не закончится срок.
Жизнь! Да была ли она-то?Может, приснилась она.Тучка плыла по закату,Скрылась, и даль холодна.
Может, я умер, Царица,Умер, и венчик на лбу.Разве ты знаешь, что снитсяСпящему в тёмном гробу?
Разве ты знаешь, как бьётсяТот, кто живым схоронён?Но и сквозь щели ворвётсяНовый чудовищный сон.
Тихо в подводной пустыне,Тени проходят по дну.О, эти ночи уныний,Долгие ночи в плену!
II
Нет! Не сломлен я химерою,Пусть один, как зверь в лесу,Душу гордую и смелуюЯ на волю донесу.
Мимо, злых ночей пророчества,Пени робкие судьбе!Я в провалах одиночестваЦелый мир замкнул в себе.
Губят, слабое уродуя,Стены проволок стальных.Сберегу свою свободу я,Знамя сильных и живых.
Весь усталый, весь израненный,Я храню, что был мне дан,Твой, Царица, дивно пламенный,Твой чудесный талисман.
Мы от света замурованы,Но во мне Царица — Ты,Как бронёй, Тобой окованыСокровенные мечты.
Дни ли, месяцы ли, годы лиПротекут в святой борьбе,Проклят час, где б думы продалиСердце, верное Тебе.
Окружён облавой целою,Словно зверь в глухом лесу,Душу — гордую и смелуюЯ на волю донесу.
ТАЛАТТА!
I. НА ВОЛЕ
В осенний день, в чужой странеЯ ехал узкою тропою.Ещё не зная о войне,Горели клёны в вышинеБагряно-жёлтою листвою.
Был еле слышен стук копытСквозь серы мох, внизу лежащий.Порою дятел простучитИ снова спит зеленый скит,Ни шелеста в дремучей чаще.
Во глубине лесных хоромСвершалось таинство, и плылиПеред вечерним алтарём,Теряясь в сумраке густом,Столбы рубиновые пыли.
Открылось в зелени окно…— Вот дятел замолчал, простукав, —И рдело золотом оно,Как бы мечом просеченоНа кружеве старинных буков.
Я шпорю моего коняСквозь поредевший лес, и вскореОно глянуло на меняВ венце из блеска и огня,Многосмеющееся море.
И шум, и плеск, и свет, и синь,И кипень зыблемой эмали,Сады неведомых богиньКовром лазоревых пустыньУходят в золотые дали.
Вперёд! Вперёд! У ног коняБурлит серебряная пена.Я здесь! Я твой! Услышь меня!Я отблеск твоего огня,Твой луч в тисках земного тлена.
И снова узкою тропойЯ тихо ехал в сонной пущеИ долго слышал за собой,Как там, вдали, взывал прибой,Всегда о Вечности поющий.
В тот час война и гнев людейКазались так ненужно мелки,И было на душе светлей,И странен был среди ветвейДалекий рокот перестрелки.
II. В ПЛЕНУ
