Так что ведьма оказалась не такой, какой представлялась Вилиарну со слов других людей. К тому же в ней хватало странностей.
Первая странность – одежда. Пока он не видел причины, почему она не сменит ее, продолжая ходить практически в обносках. Сразу же возникает вопрос: почему? Нет желания? Нет материала? Нет времени? Непонятно.
Вторая странность – речь. Он только сейчас понял, что она разговаривает как-то иначе. Немного по-другому строит предложения. Хотя, наверное, стоит вычеркнуть это из списка. Всё-таки Хозяйка живет долго. Мало ли, как разговаривали раньше. Но всё равно почему-то его это задевало.
Третья странность – запах. Да, она не пахла старостью. Сейчас, размышляя об этом, Вилиарн понял, что время от времени, когда подходил к карге слишком близко, то улавливал тонкий и приятный аромат. И даже себе он не мог признаться, что этот запах ему нравится. Честно говоря, он старался об этом не думать лишний раз.
Четвертая странность – движения. Вилиарн был воином. Он привык пристально наблюдать за противниками. Любая мелочь в нем могла дать подсказку, с какой стороны будет нанесен удар. Мастера утверждали, что для этого достаточно смотреть в глаза, но Вилиарн пока не достиг таких успехов в искусстве боя.
И сейчас, глядя на каргу, он понимал, что время от времени в ее движениях проскальзывает что-то не совсем понятное. Идеальная картинка в его голове не складывалась, нервируя и раздражая.
На короткий миг ему захотелось разгадать эту загадку, понять, что во всем этом его так беспокоит, но желание это улетучилось, стоило ведьме открыть рот.
– Что это ты так на меня смотришь? – спросила она, прищурившись. – Влюбился, что ли? – карга растянула губы в отталкивающей улыбке, и Вилиарн тут же взвился.
– Не родился на свете мужчина, который смог бы полюбить такую ведьму, как ты, – бросил он резко, и почти сразу отчего-то почувствовал себя неловко.
Карга стояла перед ним, держа в руках две тарелки. Ее улыбка словно приклеилась к лицу, но при этом Вилиарн вдруг отчетливо увидел, как что-то уходит из ее выцветших глаз.
Впрочем, продлилось это недолго.
– Хм, – потянула она, грохая тарелкой по столу и опаляя его яростным взглядом. Вилиарн на мгновение задержал дыхание. – Я тут недавно нашла любопытный рецепт зелья, но вот ингредиент один меня немного смущает. Всё-таки калечить никого не хочется.
– Не понимаю, к чему ты ведешь, – проворчал Вилиарн, снова ощущая, как волосы встают на загривке дыбом.
Воздух будто сгустился, зазвенел неясной угрозой. Любой другой человек на его месте в страхе бы отшатнулся. Но Вилиарн с ужасом поймал себя на мысли, что подобная атмосфера ему дико нравится. Словно он на поле боя. Словно противник уже нацелился на его сердце, и у него лишь один миг, чтобы исправить положение, вывернуться, отбить, а потом нанести ответный удар. Восхитительное чувство.
– Три грамма кровавой болотницы, – начала скучающим голосом перечислять ведьма. Вилиарн до сих пор не понимал, к чему она клонит, но с каждым уроненным словом, сердце в его груди билось сильнее. – Пять щепоток сваренной, высушенной и перемолотой коры дуба длинолистного. Три листа лопуха синего. Тебе интересно? – спросила она.
– Не особо, – ответил он, заставляя себя вдыхать этот густой и нагретый воздух.
– Да? Ну не важно, все равно расскажу, – отмахнулась рукой ведьма, а Вилиарн снова поймал себя на мысли, что движение было каким-то не таким. Почему-то в его голове оно никак не вязалось со старой женщиной, стоящей сейчас перед ним. – Думаю, всякие мелочи можно опустить, – задумчиво пробормотала она, постукивая указательным пальцем себя по губам. – Перейду к главному ингредиенту. Меня смутило то, что в зелье нужно добавить в самом конце сваренные, порезанные, высушенные и перемолотые мужские яички.
Ведьма проникновенно на него посмотрела, а потом опустила взгляд вниз. Вилиарн дернулся в желании прикрыться, словно карга могла одним взглядом кастрировать его.
– Понимаешь, о чем я говорю? – она покачала расстроено головой. – Калечить людей я не люблю, но думаю, ничего страшного не случится, если я отрежу все лишнее одному болтливому виконту. Как ты думаешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Может, тогда лучше язык? – задал вопрос Вилиарн, подавляя дрожь в теле. Он даже себе не желал признаваться, что сила, давящая на плечи, вызывала в его теле несколько странные ощущения. – Раз уж я такой болтливый.
– Язык? – ведьма удивленно вскинула брови. – Зачем он мне? Не знаю ни одного полезного зелья с ним. Да и к тому же, я слышала, что человек умирает, если ему отрезать язык. Кто мне тогда полки сделает?
– А без них, значит, живут? – со всем скепсисом спросил Вилиарн, чутко прислушиваясь к силе. Кажется, давление начало спадать.
– Еще как, – заверила она его. – Не такая уж и важная вещь, оказывается. Да и не нужны они тебе.
– Это еще почему? – возмутился Вилиарн, неотрывно смотря в глаза ведьме.
Карга тяжело вздохнула и глянула на него с притворной жалость, которая почти мгновенно сменилась мстительностью.
– Я тут подумала немного и решила, что семь лет мало. Ближайшая вечность – в самый раз.
– Надоем ведь тебе, – сказал Вилиарн беззаботно. Да, слова ведьмы звучали страшно. Вот только он понял, что ориентироваться нужно не только на них. Сила, еще недавно сдавливающая его со всех сторон, сейчас почти не ощущалась. – Сама же и выгонишь.
– Подумаешь, – ведьма пожала якобы безразлично плечами. – Зато у меня останется зелье.
Разговор угас. Минуту назад бушующая сила спала, и Вилиарн потерял интерес к спору. Ведьма остыла.
Посмотрев вниз, он подхватил ложку и зачерпнул каши. Отправив ее в рот, медленно пожевал, тут же скривившись. Вскинув взгляд, он натолкнулся на смеющиеся глаза ведьмы. Сама она спокойно ела, прищуриваясь от удовольствия.
Оглядев стол, он к своему удивлению, не нашел солонки. И когда только эта вредная бабка успела?
– Вкусно? – невинно спросила она.
И Вилиарн вдруг понял, что за языком всё-таки придется следить. Есть каждый раз пересоленное или пригорелое ему совершенно не хотелось. Люди явно забыли упомянуть, что ведьма грани бывает еще и мстительной.
– Очень, – ответил он и кивнул.
Глава 6
– Что это? – недоуменно спросила я, рассматривая кривые и косые доски.
Вилиарн глянул сначала на меня, потом на творение рук своих и кивнул, словно в чем-то очередной раз убеждаясь.
– Полки, разве не видно, – произнес он так, будто я внезапно ослепла и не вижу того, что и так очевидно.
– Полки? – оторвав взгляд от корявого нечто, я посмотрела прямо в светлые глаза виконта, пытаясь отыскать там насмешку или что-то в этом роде. – У тебя дома, что, не было книжного шкафа или чего-то вроде?
– Почему же? – Вилиарн, сложив руки на груди, нахмурился, будто вспоминая что-то давно забытое. – Кажется, был. Или нет? Понятия не имею, на чем в замковой библиотеке стояли книги. Это тебе надо у Аарона спрашивать. Это он вечно там торчал.
– А ты, значит, не был частым гостем в столь нужном помещении, – хмыкнув, носком ботинка поддела корявую доску, которую и доской назвать сложно. Брусок? Думаю, что это уже ближе к правде. – Может быть, стоило бывать там чаще?
– Времени не было, – Вилиарн пожал плечами и отвел взгляд. Сразу стало понятно, что все дело совсем не в отсутствии времени, а в нежелании.
– Неужели? И ладно, – махнув рукой, я отошла от «полки» на пару шагов и остановилась. – Думаю, во всем этом есть и моя вина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Большая часть, – тут же перебил виконт, явно довольный тем, что меня можно в чем-то обвинить. – Если не вся.
Бросив на него колкий взгляд, промолчала, решив не реагировать на поддевку, иначе мы опять начнем спорить. В последнее время мы только и делаем, что спорим и ругаемся. Сначала я реагировала остро, а потом внезапно поняла, что Вилиарн словно получает удовольствие от нашей ругани. Конечно, я сразу подумала, что ему просто нравится выводить меня из себя, он так мстит мне, поэтому стала сдерживаться. Результат не заставил себя ждать – виконт не выглядел довольным.
