— Ну и как, удалось вам сегодня найти залежи нефти? — спросил Питт.
— Пока мы исследовали структуру дна озера на наличие просачивания углеводорода, а измерять потенциальные запасы будем потом, уже с помощью сейсмического оборудования. К моменту подхода волны никаких факторов, указывающих на утечку нефти, мы не обнаружили.
— Утечка нефти? — переспросил Саргов.
— Да, обычный и, нужно сказать, примитивный способ обнаружения нефтяных запасов. В морях и океанах нефть просачивается со дна и всплывает на поверхность. До того как появились морские сейсмические источники, бумеры и другое аналогичное оборудование, позволяющее прозвонить осадочные глубины и получить визуальное геологическое изображение дна, только так и определяли наличие залежей углеводородов — по пятнам на морской поверхности.
— У нас есть рассказы местных рыбаков, подтверждающие наши догадки. Они видели на поверхности озера нефтяные пятна, — пояснила Татьяна. — Мы, конечно, понимаем, что запасы могут оказаться небольшими, экономически невыгодными для промышленной добычи.
— Потенциально очень дорогостоящее предприятие, учитывая разную глубину озера, — добавил Питт.
— Ну уж если мы заговорили о предприятиях, то позвольте вас спросить, мистер Питт, а что вы и другие сотрудники НУМА делаете на борту российского исследовательского судна? — спросила Татьяна.
— Мы здесь в гостях у Александра и его лимнологического института, — ответил Питт, пощелкав пальцами по пустой рюмке, которую Саргов тут же наполнил. — Ведем совместные исследования по определению направления внутренних течений и их влияния на местную флору и фауну.
— И каким же образом вы узнали о приближении волны? Вас кто-то предупредил?
— Сенсорные датчики дали знать. Мы разбросали по озеру несколько сотен поплавков с датчиками, чтобы измерять температуру воды, давление и прочее. Больше всего было раскидано возле острова Ольхон, где мы и находились, когда поступил первый сигнал об опасности. Спасибо Руди, это он заметил подводный оползень и момент возникновения сейшей.
— Повезло вам, да и всем другим тоже, — заметила Тереза.
— У Руди нюх на катастрофы, — усмехнулся Питт.
— Это все ерунда, — махнул рукой Джордино. — Вот приехать в Сибирь без единой бутылки «Джек Дэниелс» — действительно катастрофа. — Он отпил глоток самогона, поморщился и с отвращением посмотрел на свою рюмку.
— Позор нам. Все базовые данные полетели насмарку из-за посторонних шумов, — густым босом возвестил Саргов, направляя беседу в научное русло. — Одно хорошо — удалось получить точную информацию о возникновении волны.
— А ваши поплавки с датчиками могут показать, где именно возникло землетрясение? — поинтересовалась Татьяна.
— Если оно произошло под землей, то да, — кивнул Питт.
— Руди пообещал завтра разобраться с компьютерами и по показаниям датчиков установить точное место. Он разговаривал с сейсмологами, и те уверяли его, что помогут. Ладно, не знаю, как вы, а я отправляюсь спать.
— Я тоже, — отозвался Питт, подавляя зевоту. — Разрешите проводить вас до каюты? — невинно спросил он Татьяну.
— Охотно разрешаю, — ответила она. — Тем более что, по- моему, меня слегка пошатывает.
К ним присоединился Саргов, все трое поднялись и пожелали остальным спокойной ночи.
— Полагаю, вы останетесь дожидаться торта безе? — спросил Питт, улыбаясь Терезе и Джордино.
— Я жажду услышать романтические баллады о Голландии. У меня уши горят от нетерпения, — отозвался Джордино.
— А скучные рассказы о геологоразведке на морских глубинах вас не устроят? — рассмеялась Тереза.
— Да, о глубинах как раз кстати. Чувствую, запало глубоко. — Питт, едва сдерживая смех, подмигнул Джордино и, еще раз пожелав спокойной ночи, ушел.
Поддерживая Татьяну под локоть, он проводил ее до кормы, где находилась ее каюта. Не успела она скрыться за дверью, как начало сказываться напряжение дня. Питт добрался до своей каюты, не раздеваясь рухнул в кровать и с удовольствием вытянулся. Несмотря на усталость, заснул он не сразу. В мозгу снова и снова прокручивались события прошедшего дня, его ощущения и переживания, пока наконец сон не обволок его спасительной темной пеленой.
5
Проспав не более четырех часов, Питт внезапно проснулся и замер, прислушиваясь. Тишина показалась ему подозрительной, внутреннее чутье подсказывало — происходит нечто странное. Включив настольную лампу, он опустил ноги с кровати, встал и едва не полетел на пол. Питт сразу догадался, что судно накренилось в корме под углом почти десять градусов.
Он торопливо оделся, взбежал по лестнице на верхнюю палубу и двинулся по ее внешнему переходу. Он не увидел ни души ни здесь, ни на внешней палубе, которой заканчивался переход, — весь корабль словно вымер. Вокруг было неожиданно тихо. Питт прошел в носовую часть и только здесь понял, что его смутило. Он не слышал звука работающих двигателей. В моторном отделении, сотрясая ночной воздух, глухо постукивал только запасной генератор.
Питт в три прыжка преодолел еще одну лестницу, ведущую наверх, рывком открыл дверь. К его изумлению, никого не было и на капитанском мостике. Он начал подумывать, что остался один, обвел взглядом пульт управления, нашел кнопку «тревога» и нажал ее. В тот же миг, расколов ночную безмятежность, включились сирены и сигнальные колокольчики. Судно погрузилось в истошный вой и оглушительный звон.
Спустя несколько секунд на мостик, словно разозленный бык, вырвавшийся из загона, влетел сухощавый капитан «Верещагина».
— Что здесь происходит? — пробормотал он, от ярости да еще среди ночи едва подбирая нужные английские слова. — Где вахтенный Анатолий?
— Корабль тонет, — спокойно отозвался Питт. — Когда я вошел сюда минуту назад, никакого вахтенного здесь не было.
От изумления капитан вытаращил глаза. Только теперь он заметил, как сильно накренилось судно.
— Нужно увеличить подачу электроэнергии. Моторист, черт его дери! — заорал он и бросился к телефону. Но не успел капитан схватить трубку и связаться с машинным отделением, как мостик погрузился в кромешную тьму. Разом погасло все — фонари на мачтах, лампы в каютах, монитор пульта управления. Даже сирены и колокольчики начали мало-помалу стихать.
Ругаясь на чем свет стоит, капитан принялся шарить руками по пульту управления, пытаясь нащупать выключатель аварийного аккумулятора, повернул его, и тусклый свет озарил мостик. В слабом мерцании ламп возникла фигура главного инженера, влетевшего на мостик. Грузный мужчина с аккуратно подстриженной бородкой, он стоял в дверях, судорожно глотая воздух. Взгляд его синих глаз был паническим.
