Рейтинговые книги
Читем онлайн Смерть - мое ремесло - Робер Мерль

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 61

Я копнул лопатой, она наткнулась на что-то, рукоятка выскользнула у меня из рук, и я упал, на мгновение потеряв сознание.

Кто-то произнес:

- Вставай. Ну, вставай же.

Я открыл глаза - все вокруг было подернуто туманом, в котором маячило желтое, увядшее лицо Лимонной Корки.

- Мастер идет! Вставай!

Кто-то добавил:

- Он тебя рассчитает.

Все яростно заработали лопатами. Я смотрел на них, но не мог шевельнуться.

- Спокойно! - сказал Зиберт и поднял левую руку.

Мотор перестал гудеть, и Лимонная Корка, не таясь, подсел ко мне. Щебень заскрипел за его спиной, и сквозь туман на уровне своего лица я увидел черные блестящие сапоги мастера.

- В чем дело?

- Авария, - ответил голос Зиберта.

Эдмунд сел и тихо прошептал: "Повернись к нему спиной. Ты весь побелел".

- Опять?

- Плохой контакт.

- Скорее, ребята, скорее.

- Две минуты.

Наступила тишина, под ногами скрипнул щебень, и Гуго вполголоса сказал:

- До свиданья, сволочь!

- Вот, выкуси-ка, - добавил Зиберт.

Кто-то влил мне в рот водки.

- Зиберт, - сказал Гуго, - я тоже что-то ослаб.

- Жри песок.

Мне удалось встать.

- Ну как? Сможешь? - спросил Лимонная Корка.

Я кивнул головой и сказал:

- Это мне здорово повезло, что произошла авария.

Все захохотали, а я остолбенело посмотрел на них.

- Мальчик! - воскликнул Лимонная Корка. - Ты еще глупее мастера!

Я взглянул на Зиберта.

- Так ты нарочно сделал это?

Лимонная Корка повернулся к Зиберту и, кривляясь, передразнил меня:

- Так ты нарочно сделал это?

Рабочие захохотали еще громче. На тонких губах Зиберта появилась усмешка, и он кивнул головой.

Я сухо произнес:

- Напрасно.

Смех оборвался. Гуго, Эдмунд и Лимонная Корка уставились на меня.

Еле сдерживая ярость, Лимонная Корка спросил:

- А если я тебе съезжу по морде лопатой - это тоже будет напрасно?

- Ах ты, подлюга! - воскликнул Эдмунд.

Все замолчали, потом Зиберт сказал:

- Ладно. Он прав. Не будь у нас такой строй, не пришлось бы этого делать.

- Строй! - воскликнул Лимонная Корка. - На черта он мне сдался, этот строй!

Зиберт засмеялся и посмотрел на меня.

- Авария исправлена?

- Валяй! - яростно крикнул Лимонная Корка. - Валяй! Не будем терять ни минуты! А то хозяин понесет убыток.

- Ну как, парень? - спросил Зиберт, глядя на меня.

Я кивнул головой, он взмахнул левой рукой, мотор загудел, и лента транспортера у наших ног неумолимо поползла.

В последующие дни припадки мои участились, но они приняли другой характер. Вещи не теряли своей реальности, не было больше и пустоты. Меня томило какое-то смутное ожидание. Когда в мелодию, которую играет оркестр, вдруг врывается бой барабанов, в этом резком и в то же время глухом звуке есть нечто загадочное, угрожающее, торжественное. Нечто подобное чувствовал и я. День для меня был полон барабанного боя, предвещавшего нечто жуткое. К горлу то и дело подкатывался ком, и я ждал, ждал, холодея от ужаса, чего-то, что не приходило. Затем барабанный бой прекращался, и мне казалось, что я освобождаюсь от кошмара. Но тут вдруг оказывалось, что в мире происходит что-то странное: все вещи вокруг изменили свой облик и прикидываются не тем, что они есть. Я озирался по сторонам, во мне вспыхивало недоверие и страх. Солнце, освещавшее мою лопату, лгало. Песок лгал, красная бетономешалка лгала, и за всем этим скрывалось что-то жестокое. Все было враждебно мне. Наступала тяжкая тишина, я смотрел на товарищей - губы их шевелились, но я не слышал звуков. О, я знал - они нарочно шевелят губами, не произнося ни слова, чтобы я думал, будто сошел с ума. Мне хотелось кричать: "Я понимаю ваши штучки, сволочи!" Я открывал рот, и вдруг чей-то голос начинал шептать мне на ухо - глухо, отрывисто. Это был голос моего отца.

Я работал лопатой по восемь часов в день. Даже ночью, во сне, я продолжал работать. Иногда мне снилось, что лопата движется недостаточно быстро. Обнажалась лента транспортера, мастер начинал кричать на меня, и я просыпался весь в поту. Руки мои судорожно сжимали невидимый черенок лопаты. Я говорил себе: "Вот чем ты теперь стал - лопатой! Ты лопата!"

Иногда я думал, что если бы в те времена, когда я был безработным, я мог есть то немногое, что ем теперь, этого мне вполне хватило бы. Но, к сожалению, чтобы иметь это немногое, надо было работать по восемь часов в день. А работа истощала силы, и мне хотелось есть еще больше. Я работал весь день в надежде утолить голод, а в результате был еще голоднее.

Так прошло несколько дней, и я решил покончить жизнь самоубийством. Но нужно было дождаться субботы, так как я одолжил у Зиберта на еду в счет моей будущей получки немного денег и хотел перед смертью рассчитаться с ним.

Наступила суббота, и я отдал Зиберту долг. При самой строгой экономии у меня оставалось денег на три дня. Я решил истратить все сразу и хоть один раз, перед смертью, поесть досыта. Я поехал домой на трамвае и, прежде чем идти к себе, купил сала, хлеба и пачку сигарет.

Я поднялся на пятый этаж, открыл дверь и вспомнил, что ведь на дворе уже весна. Солнечные лучи косо проникали в настежь открытое маленькое окно, и впервые за месяц я внимательно осмотрел свою комнату: брошенный на деревянные козлы тюфяк, стол, таз для умыванья, шкаф. Стены почернели от грязи. Я пробовал мыть их, но это ничего не дало, их надо было скрести. Я пытался сделать и это, но у меня не хватило сил довести дело до конца.

Я положил пакет на стол, подмел комнату, вышел на лестницу и набрал под краном воды. Вымыв лицо и руки, я вышел снова, вылил грязную воду и, вернувшись к себе, распорол на тюфяке шов и вытащил свой маузер.

Размотав тряпки, которыми был обернут маузер, я проверил его, отвел предохранитель, положил маузер на стол, пододвинул стол к окну, чтобы лучи солнца падали на меня, и сел.

Я нарезал восемь тонких ломтиков хлеба, на каждый положил кусок сала немного потолще, чем хлеб, - и начал неторопливо жевать. Я не сводил глаз с ломтей хлеба с салом, разложенных на столе, и каждый раз, когда брал кусок, пересчитывал остающиеся. Солнце светило на мои руки и лицо. Мне было тепло. Я сидел в одной рубашке, не думая ни о чем, и был счастлив, что ем.

Кончив есть, я собрал со стола крошки и выбросил их в старую банку из-под варенья, служившую мне помойным ведром. Затем я вымыл руки. Мыла у меня не было, и я долго тер их, стараясь смыть жир. Я подумал: "Ты хорошо смазал лопату, и теперь сломаешь ее". И не знаю почему, мне вдруг захотелось смеяться. Вытерев руки о старую изодранную рубашку, висевшую на гвозде, она заменяла мне полотенце, - я вернулся к столу, закурил сигарету и стал у окна.

Солнце освещало шиферные крыши. Затянувшись, я выпустил немного дыма и с наслаждением вдохнул аромат сигареты. Я расправил плечи, напружил мускулы ног, впервые за много времени особенно ясно почувствовал, что крепко стою на ногах, и внезапно увидел себя словно в фильме: стоя перед окном, я курю, смотрю на крыши, а когда сигарета придет к концу, возьму маузер, приложу его к виску - и все будет кончено.

Кто-то дважды стукнул в дверь. Я взглянул на лежащий на столе маузер, но не успел его спрятать, как дверь открылась, - это был Зиберт.

Он остановился на пороге и приветственно поднял руку. Я быстро шагнул ему навстречу и загородил собою стол.

- Не помешал? - спросил он.

- Нет.

- Я зашел тебя проведать.

Я ничего не ответил, он подождал секунду, закрыл дверь и прошел в комнату.

- У твоей хозяйки был удивленный вид, когда я спросил, дома ли ты.

- Ко мне никто не ходит.

- Вот как! - удивился Зиберт.

Он улыбнулся, его острый нос вытянулся, а оттопыренные уши, казалось, еще больше оттопырились. Он прошел на середину комнаты, огляделся, скорчил гримасу и, бросив на меня взгляд, направился к окну.

Я снова встал между ним и столом. Он засунул руки в карманы и посмотрел на крыши.

- По крайней мере у тебя здесь нет недостатка в воздухе.

- Да, воздуха хватает.

Он был значительно выше меня ростом, мои глаза приходились на уровне его затылка.

- А зимой холодновато небось?

- Не знаю. Я здесь всего два месяца.

Он повернулся ко мне на каблуках, заглянул через мою голову на стол, и улыбка сошла с его лица.

- О-о ! - воскликнул он.

Я сделал движение, но он осторожно отстранил меня и положил руку на маузер. Я быстро сказал:

- Осторожнее! Он заряжен!

Зиберт внимательно посмотрел на меня, взял маузер, проверил магазин и снова в упор уставился на меня:

- И предохранитель отведен.

Я молчал.

- Это у тебя такая привычка - держать заряженный револьвер на столе? продолжал он.

Я ничего не ответил, он положил маузер и сел на стол. Я тоже сел.

- Я зашел тебя повидать, потому что мне кое-что показалось странным.

Я продолжал молчать, и через минуту он спросил:

- Почему это ты вдруг решил отдать мне сразу весь долг?

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 61
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Смерть - мое ремесло - Робер Мерль бесплатно.

Оставить комментарий