сидящего к другому передавали три альбома с ламинированными цветными фотографиями каждой жертвы и каждого места преступления.
Бекка отметила короткие, неровно обгрызенные ногти Уэбстер, контрастировавшие с ее безупречным в остальном видом. Возможно, для старшего суперинтенданта это был способ снять стресс. Для Бекки таким способом был бокал «Пино гриджио».
Слушая отчеты, она еще сильнее, чем прежде, уверилась в том, что внутреннее чувство, подтолкнувшее ее к участию в этом расследовании, оказалось правильным. Пусть она и не справлялась со своими родительскими обязанностями, но могла хотя бы преуспеть на работе. Бекка не призналась бы никому, даже Брайану, что при виде Уильяма Бёрджесса — мертвого, с глазными яблоками, свисающими на щеки, — ее затошнило, и в эту ночь она дважды просыпалась оттого, что это зрелище являлось ей в кошмарах. Пока они ждали приезда подкрепления и команды криминалистов, Брайан выглядел таким же испуганным, как и она.
Тихонько открылась дверь, и вошел Джо. Они с Беккой приветствовали друг друга формальным кивком, и Джо занял место в дальней части комнаты.
Когда все отчитались, начались вопросы.
— Считаем ли мы, что это маньяк? — спросил незнакомый Бекке офицер.
— Вы же знаете, что я ненавижу использовать этот термин, потому что он придает делу оттенок вульгарности, — отозвалась Уэбстер. — Поэтому я предпочла бы, чтобы мы просто называли его тем, кто он есть, — убийцей. Мы почти уверены, что все эти случаи связаны между собой, но у нас нет веских причин думать, что это сделал серийный убийца.
— Как, по-вашему, могут быть связаны румынский штукатур, его сосед по дому, он же бывший распространитель наркотиков, и парамедик без криминального прошлого? — спросил кто-то еще. — Мог Бёрджесс иметь доступ к наркотическим препаратам и передавать их кому-то для продажи?
— Я хочу, чтобы этой линией расследования занялась отдельная команда под руководством детектива-инспектора Бойса и детектива-сержанта Робсона. Предстоит заполнить много пробелов; я хочу, чтобы вы отследили каждую крупицу жизни убитых, дабы понять, что у них могло быть общего. Они жили в пятнадцати минутах ходьбы друг от друга и от станции подземки. Может ли это быть просто совпадением? Посещали ли они одни и те же пабы, играли ли в одной и той же футбольной команде, обучались ли вождению у одного и того же инструктора, отдали ли детей в одну и ту же школу? Мне все равно, насколько невинной может показаться эта общая черта, но сейчас единственное, в чем мы точно уверены, — это в том, что все трое были убиты разными, но в равной степени жестокими способами. Нам нужно знать почему и, что еще важнее, — кем.
Уэбстер нажала кнопку воспроизведения на своем ноутбуке, и на экране, висящем на стене, высветились кадры с места убийства Бёрджесса. В комнате было полным-полно опытных детективов, видевших все за годы своей работы, но Бекка заметила, что не только она инстинктивно отвела взгляд, когда камера сфокусировалась на пустых глазницах жертвы.
— Видите отметину на шее, где началось кровотечение? — продолжила Уэбстер, нажав на паузу. — Мы не сможем ничего сказать точно, пока через несколько дней не получим результат токсикологического анализа, но это похоже на прокол иглой. Если это убийство следует тому же образцу, что и в случае Чебана, целью убийцы была не только смерть жертвы, но и ее страдания. Убитый был под воздействием сильного седативного средства, однако оставался в сознании, и его смерть не была быстрой.
— Что еще обнаружили криминалисты? — спросил Брайан.
— Ни на одном месте преступления не было найдено отпечатков пальцев, способных привести к потенциальному подозреваемому, — добавил Нихат. — Ни следа волос, крови, слюны, спермы, рвоты или любого рода ДНК. Точно так же на данный момент нет никаких свидетелей или записей с камер наблюдения.
Уэбстер неожиданно устремила взгляд на Бекку.
— Детектив-сержант Винсент, расскажите нам подробнее о третьей из подозреваемых и свидетелей убийства Думитру.
Бекка замерла, словно кролик, попавший в свет фар. Ничего нового по этому вопросу не было — по крайней мере, насколько ей было известно.
— Мы все еще занимаемся этим… — выдавила она.
— У меня создавалось впечатление, что ее уже нашли, — прервала ее Уэбстер. — Это не так? И если не так, то почему?
«Черт!» — подумала Бекка, неожиданно пожалев, что вообще привлекла к себе внимание Уэбстер. И тут Джо произнес:
— Если вы щелкнете по красной папке у вас на экране, то увидите, что мы нашли к сегодняшнему утру. — Уэбстер послушалась, и Джо начал излагать детективам то, что происходило на экране. — Это позволяет нам проследить свидетельницу номер три за пределами станции подземки, где она, похоже, некоторое время стояла после эвакуации пассажиров со станции. Потом, по записям с камеры на автобусной полосе, мы видим, как она идет по Майл-Энд-роуд, потом по Бэнкрофт-роуд. Камеры на здании больницы в Майл-Энде записали, как она сворачивает на Лонгнор-роуд и наконец на Брэдуэлл-стрит. Если внимательно присмотреться, вы увидите, как внешняя камера на здании химчистки показывает конечную точку ее пути.
Джо указал в левую часть экрана, где можно было разглядеть, как мать с ребенком входит в жилой квартал и открывает дверь в квартиру на первом этаже.
Нихат уважительно кивнул Джо. Бекка смотрела во все глаза, шокированная тем, как Джо использовал ее и перехватил расследование, чтобы выставить себя в лучшем виде. Ему, должно быть, понадобилась почти вся ночь, чтобы найти и просмотреть все эти записи, но Бекка не желала присоединяться к похвалам. Ей не нравилось просматривать кадры с камер наблюдения, но еще меньше нравилось терпеть унижение от коллеги и чувствовать себя отброшенной на обочину.
— А эта женщина не попадалась в вашем знаменитом «банке памяти», детектив-сержант Рассел? — выпалила Бекка, не потрудившись скрыть сарказм в тоне. Судя по выражению лица Джо, он это заметил.
— Нет, не попадалась.
— Полагаю, в таком случае для того, чтобы ее найти, требуется старая добрая работа детективов, а не ваши умения суперраспознавателя.
— Когда я немного осмыслил это, мне бросились в глаза две вещи, — продолжил Джо. — Когда вы видите, как человек падает под поезд и умирает, меньше всего вам захочется оставаться поблизости, если у вас на руках ребенок. Вы, несомненно, инстинктивно захотите защитить своего малыша и уйти оттуда как можно скорее.
Все
