Чего он ждет? Мне нужно что-то сказать? Но он же сам вызвал меня на консультацию. Однако разговор финансист, очевидно, начинать не спешил. Подождав еще несколько секунд, я начала говорить:
— Насчет проекта, я еще не смотрела материалы и…
— Я думал, вы злитесь, — перебил меня Михаил Дмитриевич, слегка сузив глаза и пристально вглядываясь в мое лицо, будто пытаясь там что-то найти.
В очередной раз смутившись от его прямого взгляда и не зная, что ответить, я лишь неоднозначно пожала плечами. В конце концов не могла же я высказать в лицо преподавателю все, что я о нем думала. Да и что бы я сказала? Какого черта вам не спится по ночам? Зачем было устраивать шоу из каждой пары? Или что вообще означают все эти взгляды и непонятные вопросы?
Тем временем Михаил Дмитриевич продолжил:
— Я лишь хотел показать, что вы не будете бояться, если…
— Если я разозлюсь, — неожиданно спокойно произнесла я, не дав преподавателю договорить. Меня поразило, насколько был ровным мой голос, несмотря на бурлящие внутри эмоции. Выходка финансиста на прошлой паре действительно оставила неприятный осадок, не говоря уже об очередном индивидуальном задании, присланном в три утра. Но о нем преподаватель, очевидно, тоже не собирался говорить.
— Вы считаете — это жестоко? — осведомился Михаил Дмитриевич.
Я непонимающе посмотрела на него. К чему эти вопросы? Разве не все ли равно?
Думаю, уже ни для кого не было секретом, что наш преподаватель просто обожал разного рода манипуляции. На последнем слове я задумалась. Да, наверное, именно так можно было охарактеризовать все действия финансиста. Ему, очевидно, доставляло удовольствие тыкать палочкой каждого студента и наблюдать за реакцией. Хотя стоило признать, что Михаил Дмитриевич, по сути, не делал ничего из ряда вон выходящего, те же задания, консультации, вызовы к доске — обычная практика среди преподавателей, но то, как он это делал, в какой манере общался со студентами и какие требования выдвигал, действительно выделяли финансиста среди остальных.
— Я не понимаю, зачем вам это, — озвучила я самый первый вопрос, возникший в голове, на что преподаватель лишь отрицательно покачал головой.
— Это не ответ на вопрос.
Я отвела взгляд, слегка закусывая губу с внутренней стороны. Какого ответа он вообще от меня ждет? Критики? Лести? Приподняв голову, я снова посмотрела на преподавателя, терпеливо ждавшего ответа на свой вопрос.
Вряд ли что-то из этого.
— Можете не подбирать слова, говорите, как думаете, — спокойно проговорил финансист.
Не подбирать слова? С человеком, который практически каждое слово оборачивает против тебя самого. Стоило хотя бы вспомнить ситуацию с Соней или Сашей. Впрочем, какая разница, если врать я никогда не умела, а предсказать реакцию финансиста было из области фантастики. Оставалось только говорить правду.
— Я думаю, что ваш подход несколько грубоват, — тихо ответила я, одновременно обдумывая, что сказать дальше.
— Значит, по-вашему, я поступил с вами грубо? — произнес финансист, стараясь удерживать серьезное выражение лица. Правый уголок губ так и тянулся к щеке.
— Нет. Мои страхи — это моя проблема, и я прекрасно это понимаю, это не делает мне скидки, — внимательно смотря в глаза преподавателю, проговорила я и добавила: — я имела в виду другое.
— Вы имеете в виду мои комментарии? — уточнил Михаил Дмитриевич, слегка выгнув бровь, не давая мне договорить.
— В том числе, — подтвердила я, утвердительно кивнув.
Финансист все же не сдержал ухмылки.
— Люди не любят, когда им подносят зеркало.
Я посмотрела в лицо преподавателю. Так вот, как это называет — подношением зеркала к лицу. Видимо, заметив мой пристальный взгляд и несколько изменившееся настроение, финансист вмиг посерьезнел и спросил:
— Думаете, я много на себя беру?
— Я этого не говорила.
— Но подумали, — произнес он с легкой улыбкой.
Я отвела взгляд. Разумеется подумала, не было смысла это скрывать. И тем не менее это не мне судить.
— Ваше право преподавать так, как считаете нужным, тем более, если кафедра вас поддерживает.
— По-вашему, речь шла лишь о преподавании? — с любопытством поинтересовался Михаил Дмитриевич, склонив голову на бок и лукаво посмотрев на меня.
Я же снова непонимающе уставилась на него. Этот вопрос поставил меня в тупик.
— Я имел в виду несколько иное, — вкрадчиво добавил преподаватель.
Чувствуя, что теряю нить разговора, я попыталась вспомнить все, о чем мы говорили.
— Работа и учебы — лишь одна область жизнь. Я бы не опирался только на эти два фактора, составляя мнение о человеке, — мягко произнес преподаватель и внимательно посмотрел на меня, словно ожидая ответа или, скорее, понимания смысла сказанного. — Вы ведь уже составили свое обо мне?
Все, что мне было ясно — разговор зашел не в то русло, не говоря уже о том, что консультация была по поводу проекта, до которого мы так и не дошли.
