В 1851 году происходят столкновения с войсками генерал-лейтенанта А. И. Барятинского при ауле Автуры и на реке Мичик. В этом году колонизаторская политика вытеснения непокорных чеченцев с плоскостей и долин продолжалась, количество укрепленных пунктов увеличивалось.
В ожесточенных боях с чеченцами большие потери несли и царские войска. В Малой Чечне 10 декабря 1851 года был убит генерал-майор Н. П. Слепцов, а 18 января 1852-го — генерал-майор Ф. А. Круковский.
В январе и феврале 1852 года князь Барятинский совершил ряд экспедиций в глубь плоскостной Чечни, где шли бои с отрядами Шамиля.
Горячий и упорный бой произошел в Большой Чечне, на берегах рек Гонсаул и Мичик, с генерал-лейтенантом Барятинским и полковником Баклановым.
Двухсоттысячная царская армия стала постепенно сжимать кольцо окружения горских земель. Разорвать этот замкнутый круг не помогали даже такие отчаянные попытки имама и его полководцев, как нападение Шамиля на крепость Грозную 17 сентября 1852 года. Шамиль терял свой авторитет среди чеченцев и дагестанцев, которые выражали открытое недовольство беспомощностью имама: «В настоящее время, — писал в феврале 1853 года один из духовных лиц Дагестана эфенди Халид, — в нагорных обществах Дагестана господствует всеобщее уныние, близко подходящее к отчаянию. Непрерывная война истребила весь цвет горского народонаселения: люди влиятельные, умом и храбростью своею поддерживающие дух независимости в народе, или погибли в боях с русскими, или подавлены мрачною подозрительностью Шамиля, который в каждом сильном человеке видит опасного для себя соперника. Терроризм, составляющий его могущество, в последнее время принял еще более нестерпимый характер».
Среди наибов расцветало взяточничество, интриганство, предательство. Видя недовольство народа, имам пытался защитить от сплетен свое доброе имя. В 1850 году совет Шамиля распространил обращение к народу: «От злодеяний, которые совершали они (наибы, муфтии, кадии, старейшины. — Д. X.), я чист... Я не участник тех, которые совершают насилие». Однако большинство населения, уставшего от войны, уже было невосприимчиво к словам имама. Люди стали привыкать к несправедливости, взяткам, воровству. Народом все больше овладевали равнодушие, неверие в победу. Зрела оппозиция правительству Имамата, лозунгом которой было прекращение сопротивления. По разным причинам на сторону царских войск перешли наибы Эндирей Умаяев, Сулейман-эфенди Мустафинов, Бота Шамурзаев, Хаджи-Мурат Хунзахский и другие. Целые семейства и селения переходили к русским. Шамиль жестоко карал предателей, опираясь на самых стойких и непреклонных соратников и единомышленников в Чечне и Дагестане.
Вместе с тем суровый имам неоднократно, еще с самого начала движения, предлагал царскому командованию мир — на условиях, что царские войска оставят пределы кавказских земель. Но царизм требовал капитуляции. Имамат Шамиля стоял на грани падения, но Крымская война 1853—1856 годов распорядилась иначе.
Воспользовавшись тем, что Крымская война поглощала основные военные силы и ресурсы России, Шамиль старается активизировать действия против царских войск на Кавказе. В свою очередь командование союзников Англии, Франции и Турции также хотело использовать в войне против России силы Шамиля. Турецкий султан Абдул-Межид даже просил Шамиля помочь Турции «прогнать русских», обещая ему всяческие награды и присвоив звание генералиссимуса.
В конце мая 1854 года в селения Чечни и Дагестана пришел приказ собрать муртазеков для похода. Тяжело болевший Байсунгур послал с отрядом муртазеков Солтамурада. Подразделениями беноевских муртазеков командовали одноглазый богатырь Мусхин Жаапар и Хухан Арби. Конные отряды чеченцев поступили в распоряжение сына Шамиля наиба Гази-Мухаммеда. Кавалерия и пехота собрались в аварском ауле Зунуб- Каритля близ Караты. Всего здесь было 12 тысяч войска с тремя орудиями. Цель похода Шамиль не объявлял никому.
Через три дня, в начале июня, войска двинулись к селению Хуштада, затем к селению Тинда, потом к Цунте. Заняв башню, имам послал Гази-Мухаммеда в Кахетию, а Данил-бека с 5-тысячной пехотой — штурмовать царское укрепление в селение Шильды, где погибло около 40 мюридов и 60 было ранено. Погиб и наиб Хаджи-Мухаммед Тиндинский.
Гази-Мухаммед с 5-тысячным войском ворвался в селения перед крепостью Шильды.
Получив на другой день предписание от имама переправиться с конницей через реку Алазань, Гази-Мухаммед оставил часть конных и пеших с их наибами на дороге в Шильду и с 500 конными чеченцами ворвался в Цинандали. Здесь захватил он богатое имение князей Чавчавадзе, много добычи и пленных и возвратился обратно. В плен попали внучки грузинского царя Георгия XII княгини Анна и Варвара Орбелиани, 18-летняя княжна Нина Баратова и 20 детей, со слугами и гувернанткой — француженкой мадам Дрансе. В плен был взят и князь Чавчавадзе с его людьми. Всего в Грузии, по данным Мухаммеда ал-Карахи, было взято 885 пленных, сожжено 18 селений и убито более тысячи человек.
«Если верить французским газетам, — писал внимательно следивший за борьбой горцев К. Маркс, — то Шамиль порядком-таки помял русских и угрожает даже Тифлису».
Однако вместо благодарности Шамиль получил упреки турецкого командования за нескоординированные действия. Шамиль посчитал такую ноту личным оскорблением себе и тому делу, которому он посвятил всю жизнь. Он снялся со своих позиций и ушел с войском обратно в Ведено, твердо решив никогда больше не действовать совместно с Турцией.
Внутри Имамата грузинский поход также не прибавил авторитета Шамилю. Чеченцы, посчитавшие недостойным для себя участие в грабительском походе и пленении женщин и детей, были разочарованы и роптали. Открыто свое недовольство по этому поводу выражал известнейший наиб Чечни Солтамурад Беноевский.
Секретарь Шамиля Мухаммед-Тахир ал-Карахи писал: «В том сражении в Грузии были многочисленны утаивание добычи, измены и увеличение угнетения со стороны правителей и наибов. Они постепенно переставали повиноваться. А ведь известно, что “государство продолжает существовать при неверии, но не может продолжаться при угнетении... И не прибавил Аллах Всевышний войскам имама после этого сражения, куда бы они ни направлялись, ничего, кроме принижения и поражения, оставления без помощи и отступления. И в то же время не было у глав и правителей ничего, кроме удаления и гордости, у имама — кроме опущения узды правления... у семьи имама — кроме расширения за пределы дозволенного имамом и припрятывания, у простого народа — кроме недовольства правителями и неодобрения этого припрятывания”».
Пленных знатных грузинских княгинь весной 1855 года обменяли на реке Мичик в Большой Чечне на старшего сына имама Шамиля Джемал эд-Дина, бывшего почетным заложником при царском дворе. Вся Чечня и Дагестан растроганно говорили о том, что имам не сдержался от радостных слез, увидев сына-заложника. Шамиль женил своего сына на дочери наиба Большой Чечни Талхига из села Шали.
Напуганное победами Шамиля царское правительство с 1854-го по 1856 год держит прикованными к Кавказу 270 тысяч человек, так необходимые Крыму. Сменен под предлогом лечения престарелый главнокомандующий Воронцов. В 1855 году умер царь Николай I. Царское правительство уже серьезно подумывало о предоставлении не только самоуправления, но и независимости Имамату, когда неожиданно стало известно о согласии Шамиля на перемирие. Под влиянием воспитанного в Петербурге сына Джемал эд-Дина имам заключил с наместником русского царя на Кавказе генералом Н. Н. Муравьевым устное перемирие.
Отпустив из рук бразды правления, имам почти пустил дела на самотек. Особое внимание на «бездействие Шамиля во время войны» и осады Карса русскими войсками обратил и Муравьев. В своем дневнике он писал: «Многие удивляются, что во время пребывания моего на Кавказе Шамиль и горцы ничего не предприняли, приписывая сие к особенному моему счастью. Явление это в самом деле покажется странным, если не расследовать причины оного. Горцы и Шамиль равно гнушаются подданничества султану и нам; домогаются они только свободы и потому их не могло польстить сближение с союзными державами, старавшимися их к тому времени склонить, да и не постигали они подобного союза».
В течение всего времени с 1855-го до половины 1856 года, т. е. до возобновления царскими войсками военных действий, войска Шамиля не совершили ни одного нападения на русскую укрепленную линию. На Сунже были открыты базары, куда съезжались тысячи горцев.
Однако кратковременный мир сослужил Шамилю плохую службу.
Момент для решительных боевых действий против царизма был упущен. Царское командование, которому после крымского поражения нужна была громкая победа, коварно нарушает свои обещания мира и подтягивает к кавказскому театру военных действий огромную армию — 240 тысяч человек, т. е. армию, по численности равную той, что выиграла войну с Наполеоном (в конце войны русская армия на Кавказе состояла из 310 тысяч человек, из них 160 тысяч на Северо-Восточном Кавказе).
