Наблюдая за тем, как едят и пьют Вростик с Бейли, Роган сначала дивился их поведению и манерам, потом они начали забавлять его. До сих пор он видел этих людей только при исполнении, парочка словно надевала маски, стараясь не выдавать ни малейшей слабости. Теперь же они расслабились, маски были сняты.
Самонадеянный Вростик явно был неравнодушен к полным женщинам. Роган видел, как он щиплет за зад и бока каждую проходящую мимо официантку с пышными формами, а худощавых оставляет без внимания. А когда мимо проплывала одна молодая толстуха с подносом, загруженным пустыми пивными кружками, Вростик уже совсем не мог себя контролировать. Пытался обнять ее, девушка взвизгнула, кружки полетели на деревянный стол. В ответ официантка оттолкнула его, впрочем, довольно добродушно, и Вростик повалился на колени Бейли.
Худощавый Артур Бейли оказался настоящим обжорой. Он заказывал тарелку за тарелкой круглых белых сосисок. Набивал сосисками рот, жадно прихлебывал пиво. И был целиком поглощен своим занятием. А потом вдруг вскочил и бросился в туалет.
Вростик последовал за ним, шел, пьяно пошатываясь из стороны в сторону. Роган выждал несколько секунд, затем поднялся и двинулся за ними. Вошел в туалет и понял, как ему повезло. Кроме Бейли и Вростика, там никого не было.
Но стрелять он не мог; даже вытащить «вальтер» из кармана пиджака почему-то не получалось. Бейли беспомощно склонился над огромной белой емкостью для рвоты и избавлялся от всего, что успел съесть за день. Вростик заботливо поддерживал его голову — чтобы, не дай бог, не утонул, не захлебнулся.
Парочка эта, совершенно сейчас беззащитная, выглядела так жалко и трогательно. И Роган попятился и вышел из туалета прежде, чем они успели его заметить. Быстро прошел через зал и оказался на улице. Потом сел в «Мерседес», поехал к пансиону, припарковался на стоянке, поднялся по лестнице. Дверь была не заперта. Розали сидела на зеленом диване, ждала его. Роган свинтил с пистолета глушитель, снова убрал его в ящик бюро. Потом подошел и сел рядом с Розали.
— Знаешь, я не смог этого сделать, — сказал он. — Сам не понимаю почему, но просто не смог убить их.
Глава 19
Наутро за кофе он записал на листке фамилию и адрес своего адвоката в Штатах и протянул Розали.
— Если попадешь в неприятности, напиши этому человеку, — сказал Роган. — Он приедет и обязательно поможет.
Тот факт, что Майкл не смог убить Бейли и Вростика, поначалу вселил в Розали надежду. Она мечтала, чтобы он отказался от своей затеи расправиться с фон Остеном. Впрочем, уговаривать его даже не пыталась, решила: будь что будет. Просто ей хотелось, чтобы он отдохнул хотя бы несколько дней. Он выглядел таким измученным, совсем больным. В ответ на эту ее просьбу Роган лишь покачал головой. Он ждал слишком много лет, подождать еще день был просто не в силах.
Голова болела, впрочем, не слишком сильно. Кровь пульсировала в затылке, билась о серебряную пластину. Розали дала ему воды запить таблетки, которые он всегда носил при себе. А потом смотрела, как он берет «вальтер», кладет в карман пиджака.
— Ты будешь стрелять без глушителя? — спросила она.
— Да, глушитель немного мешает целиться, — ответил Роган. — С ним мне пришлось бы подойти футов на пятнадцать, чтобы уж наверняка. А я вовсе не уверен, что получится подобраться так близко.
Розали понимала, что он на самом деле хотел сказать. Роган не надеялся, что ему удастся уйти, к чему тогда использовать глушитель. Перед тем как выйти из комнаты, она прижалась к нему, обняла, но утешения это не принесло.
Он велел Розали сесть за руль — нельзя было доверять своему ослабленному боковому зрению в такой ответственный момент. Повреждение глазного нерва особенно сказывалось во время сильного стресса или волнения. К тому же передвигаться по городу небезопасно, и он решил прикрывать лицо рукой. В Мюнхене полно полиции, и все они его ищут.
Они проехали через площадь, мимо широких каменных ступеней, которые так хорошо запомнились Рогану, мимо красивого фасада с колоннами. Розали припарковала «Мерседес» неподалеку от служебного входа в здание. Роган вышел из машины, прошел через величественную арку во внутренний двор дворца правосудия.
Он шел по булыжнику, на который некогда пролилась его кровь, а в мельчайших трещинках, возможно, застряли крохотные осколки его кости. Похолодевший от напряжения, он прошел вслед за Розали в отделение скорой помощи. Девушка надела белый халат, обернулась и спросила тихо:
— Ну, что, готов?
Роган кивнул. Она повела его по внутренней лестнице наверх, вскоре они оказались в темном прохладном холле с мраморными полами. Дальше шел коридор, вдоль него на расстоянии в пятьдесят футов одна от другой тянулись высокие дубовые двери. За ними располагались залы судебных заседаний. В глубоких нишах возле каждой двери были выставлены рыцарские доспехи. Некоторые ниши пустовали; экспонаты исчезли во время войны, и замены им еще не подобрали.
Проходя мимо раскрытых дверей, Роган видел обвиняемых — тут ждали правосудия мелкие воришки, взломщики, насильники, шлюхи, убийцы и ни в чем не повинные люди. Он вышагивал по длинному коридору, в висках стучало, ощущение страха, повисшее здесь в воздухе, пронзало, словно электрическим током. И вот они приблизились к деревянному стенду, на котором висело объявление: «Kriminalgericht». И чуть ниже: «Bundesgericht von Osteen, Präsidium».[5]
Розали положила руку Майклу на плечо.
— В этом зале, — шепнула она. — Там трое судей, фон Остен будет сидеть посередине.
Роган прошел мимо судебного пристава в зал и уселся в заднем ряду. Розали села рядом.
Потом Роган медленно поднял голову — посмотреть на трех судей, которые восседали на возвышении в дальнем от него конце большого зала. Человек, сидевший впереди, мешал разглядеть их как следует, и он наклонился вправо. Лица всех троих судей казались совершенно незнакомыми.
— Но я его не вижу, — шепнул он Розали.
— Тот, который посередине, — прошептала она в ответ.
Роган внимательно смотрел. Судья, находившийся посередине, был совсем не похож на фон Остена. У того аристократические черты лица, орлиный нос; у этого же мужчины лицо точно скомканное. Да и лоб гораздо уже. Не мог человек столь радикально измениться. И Роган прошептал Розали:
— Это не фон Остен. Совсем на него не похож.
Розали обернулась, взглянула на него.
— Так ты хочешь сказать, это не тот, седьмой?..
Роган покачал головой. Увидел радость в ее глазах и огорченно вздохнул. Чему тут радоваться, непонятно? Потом она прошептала:
— Но это и есть фон Остен. Точно тебе говорю. Это он.
Тут в глазах у Рогана потемнело. Им все же удалось обмануть его. Он вспомнил хитрые улыбочки на лицах братьев Фрейслингов, когда они давали ему информацию о фон Остене. Он вспомнил уверенность, сквозившую в каждом жесте Бейли, когда они говорили о фон Остене, и еще в глазах агента танцевали смешинки. Только теперь он понял, чему так обрадовалась Розали. Он никогда не найдет седьмого своего мучителя, так что придется оставить поиски и спокойно жить дальше. Именно на это она и надеялась.
Голова раскалывалась от боли, кровь стучала о серебряную пластину, ненависть к целому миру переполняла Рогана, высасывала из тела последние силы, и он осел в кресле и привалился к Розали. Она обняла его, видя, что он теряет сознание. Толстый пристав, заметив, что происходит, помог ей вывести Рогана из зала заседаний и проводить в медицинский кабинет. При этом Розали находилась с того бока, где в кармане пиджака у Рогана лежал пистолет. Прижимаясь к нему всем телом, она чувствовала через ткань твердое прикосновение оружия. Оказавшись в кабинете, она заставила его лечь на одну из четырех коек, потом задернула шторку. Приподняла голову Рогана, сунула ему в рот таблетки. И через несколько минут увидела, как лицо его немного порозовело. Роган открыл глаза.
Она тихо заговорила с ним, но он не отвечал. А потом пришлось покинуть его и заняться другим пациентом, которому потребовалась срочная помощь.
Роган лежал и смотрел в потолок. Пытался как-то осмыслить случившееся. Вряд ли Фрейслинги лгали, раз выдали ему одинаковые имена тех, кто издевался над ним в Мюнхенском дворце правосудия. Да и Бейли признавал, что фон Остен — именно тот человек, которого разыскивает он, Роган. Тогда что же получается? Выходит, это Розали солгала ему? Нет, невозможно. Розали не такая. Оставалось только одно: найти Бейли и заставить его сказать всю правду. Но только сперва надо хотя бы немного передохнуть, слишком он слаб, чтобы действовать сейчас. И Роган закрыл глаза. И даже задремал. Но когда проснулся, подумал, что снова видит один из своих ночных кошмаров.
По ту сторону ширмы слышался голос главного дознавателя, того самого офицера, который много лет назад мучил и унижал его, лишил веры в человечность как таковую. Голос, наделенный удивительной магнетической силой, властный и одновременно сострадательный. Он спрашивал о человеке, которому стало плохо в зале заседаний. Затем Роган услышал голос Розали, она отвечала с почтением, уверяла посетителя, что мужчине стало плохо из-за жары и духоты, но в целом с ним все в порядке, скоро он поправится. А потом она поблагодарила достопочтенного судью за его доброту и внимание к пострадавшему.
