Сергей. Из детей проекта не делали сразу инженера или солдата. Дети сами росли, выбирали какой-то путь. Тогда им помогали идти по этому пути и развить свои способности. Нарана, я особенно ей интересовался, выделял, у нее сразу появились особые дарования и интересы. Я видел ее будущее, я знал, куда она идет и кто из нее вырастет. Нельзя сказать, что я рассчитывал на это сразу, ведь я принимал участие в разработке ее комбинации генов, я думал, может, получится талантливый политик, маг или ученый. Все это эксперименты с чистыми случайностями и вариациями. Нарана всегда хотела стать воином, разведчицей. Никто ее к этому не склонял, она такой родилась.
– Ты за ней присматривал и вел к тому посту, который дал? – уточнил Сергей.
– Думаешь, я хотел, чтобы она меня возненавидела? – усмехнулся Ильтерникс. – Нет, я никогда ее ни к чему не вел и не помогал, она все сделала сама. У нее сразу увидели способности, она целеустремленно к этому шла. В проекте тоже поняли, что растят лидера, разведчицу, что этой девочке место в спецслужбе. В Раммисайсс, в Звезде Рассвета. В пятнадцать лет ее взяли на младшую должность в отдел внешней разведки. За год она побывала в массе опасных переделок и отлично себя показала. А потом началась ее стремительная карьера, у нее в Раммисайсс определенная слава. Все видели, что это яркая звезда и она идет к своему рассвету. Она руководила сложнейшими операциями в нескольких мирах, раскрывала заговоры и умудрялась лично участвовать в боях. Ох и непоседа была. Отлично со всем справлялась. И пусть она еще молода, но у нее был умопомрачительный послужной список, тут нелепо было откладывать! Это не каприз сумасбродного мага, Сергей. Она уже была готова к этому. Когда с прежним Координатором случилась неприятность, я назначил Координатором ее, потому что знал, она идеальна для этой должности, она отлично справится, и она прошла все психологические тесты хэмфингов и прогноз Нэрамзи.
– А я что, тоже шел к роли твоего Наследника с рождения? Что-то не припоминаю.
– С тобой другая история, Сергей. Терпение, все узнаешь и поймешь. Но могу тебя заверить, ты тоже не каприз сумасбродного мага. Ты создаешь себя сам, как Нарана. Просто не помнишь этого.
– А что в итоге с этим проектом чудесных детей? Вы продолжаете это делать?
– Ах, пока детишки росли, столько всего произошло. Мы увидели, что все равно не вырастить так вот для каких-то нужных узких задач, не создать идеального ученого или политика. Нам надо ученых, у нас художники, нам надо художников у нас политики. Все подчиняется таким же случайностям, как в жизни, к чему тогда возиться? К тому же у природы получается лучше. Я это подозревал, но всегда приятно увидеть собственными глазами и убедится. Куда правильнее создавать условия, чтобы у тебя появлялось больше ученых или художников, чем пытаться их разводить, как кроликов. А то, что именно ты вдруг влюбишься в Нарану… Это довольно неожиданно даже для меня, но так лучше всего. Поэтому не обижай мою девочку. Я слежу за ее судьбой, чувствую ответственность за нее. А она всегда росла немного одинокой. У нее много всяких комплексов. Что ее создавали искусственно, что ее гены писали и компоновали, как программу, что у нее необычные свойства организма и она отличается от других. Но она такой же человек, как и все. Только в момент включения особого режима, ее кожа становится практически неуязвимой, а химические процессы ускоряются, в другое время она обычная девушка, может пораниться и почувствовать боль. Ее легко обидеть. Я рассказал все это, чтобы ты лучше понял, что она за человек. В общежитии проекта у нее были друзья, была первая любовь, потом они ушли, и она стала одиночкой, целиком погрузившись в свою работу. Больше она не позволяла себе ни к кому привязываться, боясь потерять. Ей нужен тот, кого она будет любить, и кто будет любить ее. Ты сам это выбрал, ты сам пришел к ней, не забывай, Сергей.
– Она тебе как дочь?
– Да. Ну если такой, как я, может позволить себе дочь.
– Теперь я буду бояться взглянуть на нее косо, ты же меня зароешь… – криво улыбнулся Сергей.
Повелитель рассмеялся и хлопнул его по плечу:
– Сергей, я не ревнивый папаша, расслабься. Нарана сама тебя зароет в случае чего.
– Очень обнадеживающе.
– Кстати, – Ильтерникс вдруг остановился перед непримечательной дверью. – Это спальня.
– Чья?
– Похоже, Михтикора, раз она в его личных апартаментах.
– А подобные маги нуждаются во сне? – удивился Сергей, разглядывая дверь.
– Как бы нет.
– А зачем ему она тогда?
– Ну, допустим, спать в ней с кем-нибудь.
Сергей уставился на Ильтерникса.
– Что? – хохотнул маг. – Простые человеческие радости нам не чужды. Михтикор свою дочку не взглядом создавал. Многим из нас это наскучивает, а некоторым нет. А он всего лишь маг материи.
– И что, мы залезем к нему в спальню?
– А что тебя смущает? Мы почти на все его тайны посмотрели, а сюда привел нас ты. Видимо, здесь кроется что-то особенное. Здесь магическая защита, но банальная для меня.
Великий Повелитель толкнул дверь, и она открылась.
Они вошли, аккуратно прикрыв ее за собой.
Большая комната с кроватью, слева окно. Слабый свет сумерек отражался в рубинах, натыканных и в стены, обитые материалом, и в кровать с массивным золотым балдахином.
– Любопытное помещение, – проговорил Ильтерникс, заходя, и тут же воскликнул: – Камаха метаури!
– Что? – повернулся к нему Сергей.
– Та сумка.
Сергей пригляделся и увидел на темном, расшитом цветами покрывале кровати, сумочку из кожи, судя по всему, женскую.
– И что? – не понял Сергей.
– Это сумка моей бывшей жены, – сказал Ильтерникс.
Теперь настала очередь Сергея таращиться.
– У тебя была жена?!
– Ну да. Меня больше интересует, что она тут делала.
– Понятно, что делала…
– Михтикор оригинал… Она же человек и уже немолода.
– Серьезно?.. Ты ее не сделал бессмертной?
– А, это вечная проблема магов и людей… Она не хотела жить вечно. Она старела, но я не отворачивался от нее. Но под конец она совсем выжила из ума, мне надоели ее скандалы. Я ее бросил. Она до сих пор ненавидит меня за это. Несмотря на горы денег, которые я ей подарил. Видишь,
