— Чар Ломас, вы меня несколько удивили, — произнес верховный пиромант. — Но я предпочту, чтобы на арену вышел чар Ашарий. У него намного больше боевого опыта и, следовательно, меньше вероятности случайно убить чара Тобиуса.
Ломас Полумесяц молча кивнул и сел. Ашарий же с удалым возгласом перемахнул через каменные перила своей трибуны и спрыгнул на арену. Вблизи он оказался еще больше, выше Тобиуса на полголовы, заметно шире в плечах; в глазах пылал огонь азарта, губы растянуты в широкой улыбке. Отчего-то рыжий маг сбрил свою молодую бороду, с которой Тобиус видел его в прошлый раз, и на мужественном лице его появилось три новых шрама.
— Напоминаю, что этот бой призван лишь продемонстрировать действие нового заклинания. Надеюсь, что вы не забудете об этом в пылу схватки. Поднять барьер!
Над ареной появился мягко светящийся купол, отделивший двоих волшебников от остальной аудитории. Ашарий стал медленно идти по кругу, покручивая в пальцах свой посох, обитый красной медью и с драгоценным аловитом, вставленным в набалдашник. На поясе его красно-оранжевой мантии висел одноручный меч и обитая красным бархатом книга заклинаний. У Задиры были длинные мускулистые руки и повадки опытного воина, в боевых заклинаниях он отдавал предпочтение огню, причем не репродукции магической силы в виде огня, а настоящему живому огню, что придавало заклинаниям повышенную убойность. Нельзя было также забывать, что длинный посох усиливал и фокусировал магические потоки лучше жезла, к тому же это еще и древковое оружие, которое можно применить как боевой шест. Все маги Академии Ривена проходят обучение владению дробящим и древковым оружием: посохи, копья, трости, булавы, протазаны, алебарды — со всем этим волшебники неплохо умели обращаться. Но у Ашария не было жезла, он перековал его в клинок, когда получил ранг магистра. Стало быть, в ножнах не просто холодное оружие, но боевой артефакт.
Все это Тобиус обдумывал, рассматривая оппонента, сопоставляя его возможности со своими. Как у серого мага, у него имелся более широкий выбор заклинаний, но ничего по-настоящему мощного, доступного узкому специалисту. О мимике Ашарий уже знал, но не знал он о множестве способов его применения, и это было хорошо. Хорошо также было и то, что на пальцах Тобиуса сидело несколько полезных перстней, в одном из которых обитал дух бурана. Холод и лед приходились пиромантам не по нутру.
— Ну что, моль, устроим тебе боевое опаление?[20]
— Не вашими стараниями я был опален, чар Ашарий.
Пиромант с огромной скоростью крутанулся вокруг своей оси, атаковав сразу полудюжиной Огненных Копий, Тобиус успел вскинуть Щит Кудулы, отбивая удар, его обдало остаточным жаром. В следующий миг Ашарий оказался рядом, он нанес удар посохом, который легко прошел сквозь щит, и тяжелый набалдашник врезался Тобиусу в скулу. Серый отлетел в сторону, кувыркаясь по песку. Новая молниеносная атака Ашария должна была обрушиться на темя Тобиуса, но он использовал тактическую телепортацию и очутился на противоположной части арены. Ему повезло — если бы удар посоха попал не в скулу, а в челюсть, сохранить координацию не получилось бы ни в каком виде, и удар в темя достиг бы цели. Ашарий же вновь ринулся в атаку, ликующе смеясь. Он умел двигаться мощными быстрыми рывками, это помогало уклоняться от летящих заклинаний и быстро сокращать либо разрывать расстояние между собой и противником. Посох пироманта был опущен, как копье, а на набалдашнике пылал оранжевым жаром магический клин, плавящий сталь как масло. Рука Тобиуса метнулась к поясным сумкам, и в следующее мгновение он бросил под ноги малюсенький стеклянный фиал — с громким хлопком из разбитого сосуда родилось облако густого, почти черного, фиолетового дыма.
— Прячешься? Все твои старания пропадут даром!
Ашарий применил Истинное Зрение, позволяющее видеть ауры и игнорировать материальные препятствия, но все, что он увидел, — это муть беспорядочно переплетающихся магических потоков.
— Что? Что это?
— Ложная Слепота, — прошептал Тобиус практически в ухо противнику.
Реакция была молниеносной, Задира ударил посохом наотмашь, но Тобиус обманул его вновь, использовав заклинание Эхо, а когда Ашарий перевел свой Щит Кудулы в сторону, в которой, как он думал, находится серый, Тобиус выстрелил из жезла Ледяным Сверлом. Боевое заклинание врезалось Ашарию в спину, и он взревел разъяренным львом.
— Со спины зашел, моль?! И помогло тебе это?!
Несмотря на рану, Задира без промедления выплеснул Кольцо Огня, и волна живого пламени ринулась от него во все стороны. Уклониться от такого не было никакой возможности, поэтому Тобиус отскочил назад и выставил перед собой сжатый кулак. Из перстня вырвался поток смертельного холода, который смог остановить часть заклинания и защитить серого волшебника. Ложная Слепота быстро рассеялась, и противники вновь смогли видеть друг друга. Ашарий спокойно залечил обмороженную рану на спине — как боевой волшебник, он отлично умел латать физические повреждения. А вот распоротая мантия не прибавила ему хорошего настроения.
— Видимо, что-то ты все-таки умеешь, раз еще не молишь о пощаде, — улыбнулся рыжий, делая шаг к Тобиусу.
— Чар Ашарий, можно спросить вас?
— Попробуй.
— Почему вы меня так не любите? Я ведь вас даже не знаю, и мы никогда не пересекались.
— О, тут все просто. — Пиромант крутанул посох, показывая силу и натренированность своих пальцев. — Я не люблю слабаков и прочих им подобных недоволшебников.
— Я не слаб.
— Ты — серый. Ты — моль. Сын Безымянного.[21] Неудачник, как ни взгляни. Вас мало, но вы есть, и вы… знаешь, когда прихлопываешь моль, остается такое невзрачное серое пятно? Ты и тебе подобные — вот такое пятно на чести и репутации всех волшебников! Еще вопросы будут?
— Нет. Я вас понял, ваше могущество, — ответил Тобиус хладнокровно.
Все изменилось в одночасье — теперь он стоял не против собрата, а против того, кто презирал его, Тобиуса, за некоторые изъяны его генов. Если в деле замешано презрение, ни о каких поблажках речи быть не могло.
— Ну тогда держись!
Ашарий стал серьезен, и в ход пошли по-настоящему тяжеловесные боевые заклинания — Топор Шааба, Испепеление, Расщепление. Пиромант откровенно пытался убить или, как меньшее, покалечить серого. Не надеясь на прочность своего щита, Тобиус бросился в сторону. Топор Шааба врезался в барьер за его спиной и взорвался, швырнув серого волшебника через арену. Он с обезьяньей ловкостью перекувырнулся в воздухе, приземлился на ноги и продолжил движение, уходя от красного пульсирующего луча. Упал, пропуская над головой Испепеление. Новый взрыв подкинул его в воздух и припечатал к другому краю арены. Ашарий ринулся вперед в своей излюбленной манере молниеносного рывка. Посох в его руке был весь покрыт огненной пеленой наложенного заклинания. Но Тобиус выкрикнул несколько слов, и на боевого мага обрушилась тяжесть Черного Пресса. Пока Ашарий боролся с заклинанием, Тобиус засунул руку в сумку и широким жестом выбросил в песок полдюжины крупных зачарованных кристаллов морской соли. Пиромант сдавленно рявкнул что-то, но все же был впечатан в песок Черным Прессом. Тобиус успел использовать Исцеление, прогоняя боль из разбитой спины, и броситься в сторону к тому моменту, как Ашарий развеял Черный Пресс обратной словоформулой. Как только это произошло, пиромант телепортировался в сторону от места своего падения, и вокруг него вспыхнуло соцветие защитных заклинаний. С тактической точки зрения это было совершенно правильное решение — ведь, потеряв ориентацию, он не знал, где находится Тобиус и откуда он атакует. Но с моральной точки зрения это могло считаться неудачей. Ашарий не терпел никаких проявлений слабости, в бою защищался лишь в промежутке между двумя яростными атаками или когда пополнял арсенал, но никогда он не уходил в глухую оборону. Тобиус же заставил его это сделать, пусть и всего на несколько секунд. Происшедшее настолько сильно взбесило Задиру, что, выкрикнув несколько очень злых и аморальных слов, он вырвал из ножен магический меч. Клинок тут же изогнулся огненными языками, а рубин в его эфесе стал сверкать как звезда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
