Байка двенадцатая
Интересны воспоминания сотрудника ЛИЯФа Игоря Петрова. По его словам, после одного из концертов он подошел к Высоцкому с неожиданной просьбой:
– Не могли бы вы, Владимир Семенович, посодействовать в организации выступления у нас поэта Евгения Евтушенко? – спросил он.
– Я попробую, – якобы ответил Высоцкий. И добавил: – Да, мы с Женей делим славу на Руси…
А еще есть мнение, что по дороге на один из концертов в ЛИЯФе в 1972 году Высоцкий заявил, что с песнями завязывает – мол, теперь только стихи.
Справка
...
В самом Физико-техническом институте имени Иоффе и в его гатчинском филиале, который с конца 60-х стал самостоятельным Ленинградским институтом ядерной физики, Высоцкий выступал пять раз:
– с 15 по 18 мая 1967 года;
– 3 октября 1967 года;
– 24 июня 1972 года;
– 30 июня 1972 года;
– 19 октября 1974 года.
Кроме того, в ночь с 5 на 6 июля 1972 года Высоцкий пел дома у одного из ведущих сотрудников ЛИЯФа Николая Попова.
Физики-интриганы
Концерт, которого не было 27 июня 1972 года, Агрофизический институт
Самая детективная, полная интриг история, связанная с организацией концерта Высоцкого в Ленинграде, произошла 27 июня 1972 года в Агрофизическом институте. По словам одного из организаторов концерта, партийный руководитель института специально инициировал приглашение Высоцкого, чтобы подставить под гнев городских партийных боссов других руководителей института, с которыми у него были конфликтные отношения. Сам он, естественно, категорически отрицал нелицеприятные обвинения.
В январе 2003 года я опубликовал эту главу в виде статьи в газете «Ваш тайный советник» – то была моя первая большая серьезная публикация про ленинградскую биографию Владимира Высоцкого. И в данном случае приводится газетный вариант материала с небольшими корректировками – он кажется мне наиболее удачным, хотя и немного «не попадающим» в стилистику остальных глав этой книги.
По словам работавшего в конце 60-х – начале 70-х годов заведующим гаражом в ленинградском Агрофизическом институте Валентина Муравского, бывшего одним из ленинградских приятелей Высоцкого, знакомство артиста с этим заведением началось в январе 1968 года, когда Марина Влади приехала в Ленинград, где он в то время заканчивал съемки «Интервенции». Валентин Муравский пару раз водил Высоцкого и Марину Влади в институтский буфет пообедать. В Ленинграде тогда никаких бистро не было, в кафе можно было получить вчерашний бутерброд и «ведерный» кофе с булочкой, а в ресторанах быстро не обслуживали, так что посещение институтской столовой в принципе было вполне оправданно. И вот скромные агрофизики после второго-третьего раза догадались, кто обедает в их столовой, и начали приставать к Валентину Муравскому с просьбами: пригласи к нам Высоцкого!
Муравский, по его словам, согласился, Высоцкий – тоже, в результате чего в малозаметном для не технической интеллигенции научном учреждении разгорелся невероятно показательный для того времени скандал.
Вот как это происходило, со слов бывшего председателя культурно-массовой комиссии при профкоме Агрофизического института Сергея Мелещенко (который ставит в центре этой истории себя и практически не находит там места для Муравского, – впрочем, теперь уже такие нюансы не имеют значения):
– В начале июня 1972 года у нас в профкоме раздался телефонный звонок. Женщина, представившаяся актрисой Московского театра на Таганке Светланой Жуковой, поинтересовалась, не хотим ли мы, чтобы у нас в институте прошел концерт нескольких актеров театра? Мы, конечно же, хотели (Театр на Таганке, Высоцкий – тогда все болели ими!), поэтому договорились о времени, о цене (рублей 200–300), я лично вырезал билетики, поэтому помню дату – концерт состоялся 12 июня. Они пели, показывали пластические этюды, отрывки из спектаклей и очень неудобно себя чувствовали, когда после концерта разные работники института задавали им один и тот же вопрос: нельзя ли пригласить самого Высоцкого?!
Позже, когда концерт Высоцкого не состоялся из-за того, что кто-то заранее сообщил о нем в ленинградские партийные органы, сотрудники Агрофизического института пытались выяснить, кто же тот злодей, по чьей вине они не смогли увидеть живую легенду? Выяснить не смогли, хотя каждая группа агрофизиков имела по этому поводу собственное мнение; говорят, только суровая дисциплина позволила избежать после несостоявшегося концерта массовых потасовок в коридорах. Одни говорили, что, дескать, есть у нас два стукача, наверняка, мол, один из них и сообщил. Не исключался и такой вариант, что «сливом» информации реализовал свою обиду какой-нибудь рядовой сотрудник института, которому просто не досталось билета.
Тем временем в театральных кругах ходили совсем другие слухи.
Актеры перешептывались, указывая пальцами друг на друга: вот, мол, такой-то завидует Высоцкому, он выступил в Агрофизическом институте в составе группы актеров и получил сорок рублей, а Высоцкого пригласили – так ему одному хотели дать целых двести! Дескать, завистник и «настучал», такие вот у них, актеров, закулисные интриги! Не случайно Высоцкий старался не принимать участия в «левых» концертах своих коллег: во-первых, чтобы быть подальше от завистников, а во-вторых, получить двести рублей за полтора-два часа работы куда приятнее, чем тридцать – сорок. Наверное, поэтому 12 июня 1972 года его не оказалось среди выступавших в Агрофизическом институте таганцев, которые, как оказалось, самим фактом своего появления без Высоцкого спровоцировали агрофизиков пригласить его!
Но в Агрофизическом институте, судя по всему, на этой почве разгоралась своя, никак не связанная с театральной жизнью интрига. Высоцкому в ней было отведено место живца.
За день до описываемых здесь событий Высоцкий успешно выступал в Гатчине. Фото Сергея Хмелева
Рассказывает бывший председатель культурно-массовой комиссии при профкоме Агрофизического института Сергей Мелещенко:
– Пригласив актеров Таганки, мы в первый раз нарушили закон – организовали «левый» платный концерт. Я очень удивился, что наш секретарь партийной организации Николай Филиппович Бондаренко не возражал, но еще больше я удивился, когда через несколько дней он подошел ко мне и спросил, не могу ли я пригласить Высоцкого. Дело в том, что в середине 60-х годов я организовал в нашем институте художественную самодеятельность, которая весьма раскованно себя проявляла по отношению к руководству института, к чему само руководство относилось с юмором. Все было хорошо до тех пор, пока мы не позволили себе подшутить над Николаем Филипповичем, – увлечение самодеятельностью в Агрофизическом сразу закончилось. А до того случая мы не задевали Бондаренко в наших юмористических сценках – мы считали, что он не достоин внимания в сатирической форме. А он думал, будто мы его боимся, потому так бурно и среагировал. Так что какого-либо проявления демократичности со стороны уважаемого Николая Филипповича я не ожидал, и вдруг: актеры Театра на Таганке? – пожалуйста! А нельзя ли еще и Высоцкого?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
