Конечно, было нельзя. Ни в коем случае. Но тогда я этого не понимал…
Рассказывает бывший заведующий гаражом Агрофизического института Валентин Муравский:
– В тот период времени мы с Высоцким довольно много общались. Сотрудники института очень настойчиво просили пригласить его к нам, я передал их просьбу, но Высоцкий к ней отнесся прохладно. Он сказал, что это сложно, что должна быть концертная программа, которую следует официально утвердить, а оформлять все надо через «Ленконцерт». Но от меня не отставали, поэтому я не отставал от Высоцкого, в конце концов Володя сказал, что он в принципе готов, но не в виде концерта, а в виде встречи для узкого круга. Чтобы не было похоже на официальный концерт. Я заговорил о деньгах (мне поручили сказать об этом сотрудники института), но Высоцкий категорически отверг это предложение, сказал, что гонорара быть не должно, но в принципе он не откажется, если ему сделают какой-нибудь подарок: цветы, конфеты, сувенир, еще что-то, но это не должно выглядеть как будто он поет за деньги…
Валентин Муравский познакомился с Высоцким на проходивших в Ленинграде съемках фильма Геннадия Полоки «Интервенция». Валентин Тихонович подрабатывал там в массовках и трюках, кроме того, у него был свой автомобиль, который он также использовал, за что в то время платили больше, чем просто рядовому каскадеру.
Валентин Тихонович – очень интересный рассказчик, у него была нелегкая судьба, связанная с годами сталинских репрессий, – я думаю, на этой почве они с Высоцким и сошлись. Наверное, поэтому Муравский несколько идеализирует его образ – уж не знаю, специально для публикации или искренне. По моим сведениям, Владимир Семенович придавал огромное значение своему песенному творчеству и очень ценил возможность выступать публично. При этом ему катастрофически не хватало денег, а потому он очень жестко относился к тому, чтобы все его выступления прилично оплачивались.
В этом плане намного более похожи на правду воспоминания другого бывшего сотрудника Агрофизического института Израиля Иоффе:
– После состоявшегося у нас концерта актеров Театра на Таганке я рассказал своим друзьям, что пару раз встречался с Высоцким в частных компаниях. Несколько сотрудников института зажглись тогда идеей пригласить Высоцкого в квартиру одного из них, чтобы познакомиться и, конечно же, послушать и записать его песни. Тогда как раз приехал в Ленинград на гастроли Театр на Таганке, я подстерег Высоцкого после спектакля «Пугачев» в Доме культуры Первой пятилетки и передал ему наше предложение. Владимир Семенович вспомнил меня, но от предложения отказался. «Мне, – сказал Высоцкий, – важны не деньги, а аудитория, потому что я артист…»
После этого Высоцкий якобы сказал одному из своих приятелей: «Меня поражают люди, которые думают, будто я поеду куда угодно, если они заплатят. Тем более после концерта наших в Агрофизическом. Они и так злые были: пели, плясали, а им вместо восхищения кричат: „Подавай Высоцкого!“ Ленинград – город маленький, я сейчас съезжу к этим агрофизикам на чью-нибудь дачу или квартиру, об этом через общих знакомых таганцы узнают и опять будут на меня косо смотреть: мол, они стараются, выступают, а Высоцкий этим пользуется и в десять раз больше зарабатывает…»
Высоцкий действительно не любил частных приглашений в незнакомые компании и практически всегда избегал их. Но от публичных выступлений на большую аудиторию он никогда не отказывался. Поэтому поехать в актовый зал Агрофизического института Высоцкий согласился, концерт назначили на 16 часов 27 июня. Владимир Семенович, судя по всему, даже не подозревал, какая в связи с этим закручивается интрига и насколько в тот день он сам был близок к серьезным неприятностям.
Рассказывает бывший председатель культурно-массовой комиссии при профкоме Агрофизического института Сергей Мелещенко:
– Секретарь парткома Николай Филиппович Бондаренко спросил меня, нельзя ли пригласить Высоцкого не на один, а на два концерта. Пригласим, говорит, коллег из соседнего НИИ, им же тоже интересно! Я тогда, честно говоря, боялся, что он и на один не согласится, поэтому стал отнекиваться: дескать, беспорядок будет, да и вообще как-то…
В общем, договорились об одном концерте, мы с шофером Валентином Муравским собирались уже ехать за Высоцким в «Асторию», тут появился порученец из Выборгского райкома партии. Вы, говорит, понимаете, что сам факт выступления Высоцкого – антисоветский акт, что вы льете воду на мельницу сионистской разведки, что Высоцкий сам агент сионистской разведки и руководитель антисоветского подполья?! Имейте в виду, сказал райкомовский товарищ, что на очень высоком уровне уже принято решение гнать из нашего общества всех, кто когда-либо поддерживал с Высоцким какие-либо отношения!
Наши начальники, чтобы хоть как-то сгладить конфликт и успокоить порученца, стали говорить, что, мол, антисоветские песни у Высоцкого или нет – вопрос спорный, что он, конечно, где-то на грани балансирует, но все-таки некоторые песни у Высоцкого не совсем антисоветские, а скорее даже и немного советские, и так далее. Пока все это происходило, я решил, что в такой ситуации надо проявить решительность, а потому тихо вышел из парткома и поехал за Высоцким. Владимиру Семеновичу, думаю, ничего говорить не буду, привезу его прямо в институт, райкомовскому борцу с сионистами деваться будет некуда, Высоцкий выступит, а потом – ничего страшного: поорут и успокоятся. В худшем случае объявят выговор…
Сергей Николаевич Мелещенко – очень эмоциональный человек, поэтому я для себя решил, что не стоит воспринимать буквально все те слова, которые он вкладывает по прошествии многих лет в уста райкомовского функционера. Сергей Николаевич, скорее всего, пытался этими словами выразить эмоциональный накал той ситуации. Хотя, впрочем, кто теперь может однозначно сказать, что именно тогда говорили в парткоме Агрофизического института? Слишком много воды утекло.
Вот, например, как вспоминает о том же самом бывший заместитель директора НИИ Юрий Тихонович Омельченко:
– За пару часов до того момента, когда должен был состояться концерт, меня вызвал к себе исполнявший обязанности директора института Исаак Борисович Реут. У нас с ним состоялся примерно такой разговор:
– Юрий Тихонович, – говорит он мне, – тут звонили из райкома, требуют запретить Высоцкому выступать у нас в институте. Говорят, что без «Ленконцерта» это происходить не должно. Грозят увольнением и исключением из партии. Я им сказал перезвонить в профком – это ж они организуют. Как вы думаете, что делать?
– Вы, – отвечаю, – руководитель, вам и решать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
