Встречных-поперечных и попутных прохожих и проезжих почти не было. Только однажды маленький караван обогнал группу мужчин сельского сословия, шагающих в ту же сторону, что и наши герои. За спиной у селян висели туго набитые дорожные мешки, а на плечах лежали крепкие палки с привязанными на концах ножами.
Когда гвины остались позади, нотариус обернулся к Мельхиору и не преминул обратить его внимание на это обстоятельство. Он увлеченно пищал, отмахиваясь от мух, кружащих над его головой:
– Вы заметили, мой юный друг, что несли с собой эти добрые люди? В старину в Гвинбургской баронии все мужчины обязаны были иметь при себе такое оружие. В те времена в Гвинском лесу водилось очень много волков. Церковные колокола каждую неделю возвещали о несчастном, погибшем от их клыков. И гвинбургский барон приказал своим подданным ходить по лесу вооруженными. Как видите, эта традиция сохранилась. До сих пор многие селяне не выходят из дома без такой палки.
Проехав две гведские мили, всадники оказались на просторной поляне, залитой солнцем. Посреди поляны возвышалась зловещая фигура в два человеческих роста высотой. Это была старуха со злобным лицом, протягивающая руки к путникам. Статуя была отлита из железа. Ее покрывала ржавчина и толстый слой грязи. На голове старухи сидели каркающие вороны. У ног лежала груда камней всяческого размера и вида: от мелкой речной гальки до тяжелых булыжников. Эти камни путники швыряли в ведьму, чтобы благополучно добраться до дому. Таково было древнее поверье.
Здесь дорога ветвилась на несколько направлений. Большие деревянные стрелы с названиями селений показывали, в какую сторону ехать. Налево – в Гусиный Двор, направо – в Гусик, еще правее – в Козью Гору, прямо – в Вилемов Двор. Цифры на указателе сообщали, что Вилемов Двор находится в пяти гведских милях от перекрестка.
К удивлению Мельхиора, нотариус остановил Копытце перед статуей Астрелии и достал из кармана три камешка.
– Возьмите камень мой дорогой помощник. Давайте не будем нарушать старинную традицию.
«Все понятно, – усмехнулся про себя Мельхиор. – Знакомая история. Старик не может спокойно проехать мимо знаменитой статуи. Вон, даже камешки заранее припас».
– А почему нет камня для Харизмы? – вдруг спросила Барабара.
Мартиниус виновато развел руками.
– Извини, деточка. О твоей кукле я не подумал.
Барабара нахмурилась, на ее глазах заблестели слезы.
– А если теперь Харизма заблудится? Потеряется из-за тебя? Что тогда будет?
– Нет-нет, маленькая дева! Клянусь своей саблей, твоя подружка останется с тобой! – раздался веселый голос и из леса на поляну вылетел огромный вороной жеребец. На угольно-черном красавце лихо сидел ротмистр Гильбоа.
– О, мой дорогой друг! Как вы здесь оказались? – поразился нотариус.
Ротмистр поднял коня на дыбы перед статуей. Подкручивая усы, он заулыбался во весь рот.
– Поздравьте меня, месьеры! Я, наконец-то, нашел свою прекрасную деву!
– И где же она? – с любопытством спросила Барабара, оглядываясь вокруг.
– Ну что ты крутишься, как волчок, егоза! – сердито пропищал Мартиниус, которого племянница нечаянно чуть не вытолкнула из седла. – Месьер Гильбоа не прячет Мелодию за деревом!
– Разумеется, нет! – захохотал ротмистр. – Мне удалось узнать, что сегодня утром Мелодия уехала в Вилемов Двор. Я немедленно бросился к этой ищейке, инспектору Мукомелю и уговорил его дать мне Играя – лучшего полицейского жеребца во всей баронии! Полчаса бешеной скачки и вот я здесь! Этот Играй – настоящая молния!
– Какое странное совпадение, – пробормотал нотариус. – Мелодия едет в то же самое время и в то же самое место, что и мы. В высшей степени подозрительно!
Мельхиору, несмотря на его чувства к Мелодии, это тоже показалось странным и подозрительным. Один Гильбоа радовался как ребенок, что скоро увидит свою прекрасную деву. Всадники тронулись дальше по дороге на Вилемов Двор, на ходу швырнув камни в статую Астрелии. Однако ротмистр камень бросать не стал. Подъехав поближе, он просто с презрением плюнул в сторону железной старухи.
– Будьте осторожны, дорогой Гильбоа, – шутливо заметил Мартиниус. – Как бы ведьма вам не отомстила за такое хулиганство.
В ответ бравый гусар только рассмеялся. Он резко пришпорил жеребца. Его Играй играючи обогнал ослика и пони. Те невольно ускорили шаг, стараясь не отстать от горячего коня. Конечно, тщетно. Куда уж там этим коротконогим созданиям тягаться с чистокровным скакуном! Но все же скорость каравана заметно увеличилась. Ротмистр обгонял спутников на несколько сотен шагов, потом ждал, когда они его догонят. Стоя под деревьями, Играй нетерпеливо перебирал тонкими ногами. Гильбоа успокаивающе поглаживал его по крутой шее. Когда медлительные Копытце и Упрямец подходили к жеребцу, ротмистр посылал его рысью дальше. Так они и двигались.
Дорога сделала плавный поворот, спустилась куда-то вниз и путешественники, наконец, увидели посреди небольшой долины, несколько десятков домиков, сложенных из толстых бревен. Вилемов Двор. Маленькое селение, затерявшееся среди Гвинского леса. В центре долины на невысоком холме возвышалась церковь с колокольней, окруженная вековыми вязами, буками и дубами. Перед селением у дороги стоял каменный крест, а кругом, куда ни посмотри, домики окружали густые заросли.
В знойном воздухе плавно плыл колокольный звон. Полдень. Всадники проехали через селение, провожаемые любопытными взглядами местных жителей, поднялись на холм к церкви и спешились. Внимание Мельхиора привлекли часы, украшавшие колокольню. Их циферблат был нарисован прямо на стене. Большие медные стрелки несколько раз в день переводили вручную.
Гильбоа привязал Играя к плетню, потом разочарованно воскликнул, оглядывая окрестности:
– Ну и дыра! Деревенщина-посельщина! Да тут, наверное, ложатся спать в десять вечера!
– А зимой в восемь, уважаемые месьеры, – проговорил тихий дрожащий голос.
Спутники дружно обернулись к входу в церковь. На пороге стоял невысокий старик в фиолетовой сутане, такой же, как у покойного отца Кароля.
– Я отец Цедрик, священник, – сказал он.
Мартиниус вышел вперед, поздоровался с отцом Цедриком и назвал имена своих товарищей. Потом представился сам:
– Месьер Бенедикт Мартиниус, нотариус из Квакенбурга, ваша святость.
– Что привело вас, уважаемые месьеры, в наши края?
– Мы приехали к вам, ваша святость. Отец Кароль посоветовал нам, поговорить с вами. Нам нужна помощь.
Отец Цедрик удивился:
– А что же сам отец Кароль не приехал? Может быть, у вас есть письмо от него?
– Отец Кароль умер, – коротко ответил нотариус.
– Vita brevis – жизнь коротка, – печально пробормотал отец Цедрик и сделал охранительный знак. – Что с ним случилось?
– Убийство. Его отравили.
Отец Цедрик ничего не сказал, но жестом пригласил всех следовать за собой. Он провел гостей в комнату, служащую ему кабинетом. Священник сел за стол, остальные устроились на простых деревянных стульях. Кабинет был обставлен очень просто – стол, стулья, книжные полки на оштукатуренных стенах. Только медная клетка с канарейкой нарушала аскетизм помещения.
Мельхиор заметил, что на полках стоит несколько заумных трактатов по цифрологии, немного неожиданных в сельской церкви.
– Интересуетесь числоведением, ваша святость? – спросил Мартиниус, кивая на полки.
Отец Цедрик порозовел.
– Да, месьер нотариус. Цифры – мое давнее увлечение. Это стройный логичный мир, не имеющий ничего общего с хаосом нашей земной жизни.
Священник задал вопрос своим слабым голосом:
– Так, что же случилось с отцом Каролем?
Мартиниус погладил себя по лысине.
– Как я уже сказал, ваша святость, он был отравлен. Кто это сделал и почему полиция сейчас расследует.
– Что ж, да будет отцу Каролю уютно в Темной Долине.
Священник скорбно помолчал. Затем опять спросил:
– Вы сказали, месьер нотариус, что вам нужна моя помощь. Чем же я могу помочь?
– Мы ищем сведения о священнике отце Фабиане, который жил здесь давным давно. О нем и пастухе Вилеме Гильоме.
– Это тот пастух, который нашел клад? – переспросил отец Цедрик.
– Вы знаете эту легенду? – удивился Мартиниус.
Священник усмехнулся.
– В этом селении ее знает каждый ребенок. Здесь историю о пастухе Вилеме матери рассказывают детям вместо сказки. А если ребенок непослушный, рассказывают сказку о шести ведьмах, казненных в Гвинбурге.
– Очень интересно, ваша святость! – потер ладошки нотариус. – Покойный отец Кароль говорил нам, что в селении до сих пор сохранились даже развалины дома пастуха.
Отец Цедрик отрицательно помотал головой.
– Нет-нет, он ошибся. Пастух Вилем жил не здесь.
