Встревоженная до такой степени, что ей было уже все равно, вмешается ли она в чье-то частное дело, Харриет босиком дотопала до двери.
Обнаружив, что в коридоре пусто, она дошла до лестницы и посмотрела вниз, на менее освещенный первый этаж.
Но ничего не увидела, а от тишины зазвенело в ушах. Харриет пошла по коридору в поисках какой-нибудь открытой двери, кинула взгляд на дверь в комнату единственной женатой пары, лорда и леди Честерфилд. Дверь была закрыта, и, сколько Харриет ни вслушивалась, услышала она только приглушенное похрапывание.
Голоса, шумевшие всего несколько минут назад, звучали слишком молодо, чтобы принадлежать Честерфилдам.
Совершенно проснувшись – дело шло к рассвету, так что заснуть все равно уже не получится, – Харриет вернулась в свою комнату, чтобы надеть халат и тапочки. Очень осторожно спускаясь вниз по лестнице, Харриет поднесла руку к носу – ноздри щекотал слабый запах дыма.
В кухне кто-то был. Харриет постучала, прервав чью-то приятную беседу. Разговаривали по-французски.
– Мадемуазель, – с искренним радушием воскликнула знакомая горничная, – вы так рано поднялись!
Джейн сидела за тяжелым столом, складывая салфетки. За другим столом, стоявшим у стены, пожилая полная служанка уверенными взмахами большого ножа нарезала кубиками груши. Рядом с грушами располагался снежный вулкан из муки, в центре которого находилась сладко пахнущая смесь из сахара, корицы и других пряностей.
– Так это вы решили заставить меня так растолстеть, чтобы я не влезла в карету, когда придет время возвращаться?
Повариха улыбнулась, и ее пухлые щеки сделались еще полнее.
– Мадемуазель Мосли, это Миллисент.
Харриет слегка смутилась, когда пожилая служанка присела в реверансе.
– Она не очень хорошо говорит по-английски.
– О! – сказала Харриет и, не сумев придумать ничего лучшего, сделала реверанс поварихе.
Миллисент сильно растерялась. Она вскинула брови и кивнула на потускневший серебряный чайник, стоявший в центре стола.
– Да, спасибо, – произнесла Харриет и махнула рукой Джейн, хотевшей встать.
Они сидели в уютном молчании – она и Джейн, – а Миллисент закончили резать груши и начала похожими на сардельки пальцами заворачивать их в тесто.
– Я рада, – сказала Джейн, делая хрустящую складку на льняной салфетке, – что вы не очень рассердились на меня за то, что я напугала вашу приятельницу.
– Я расстроилась только из-за того, что вы не настоящее привидение, – призналась Харриет. – Могла бы получиться отличная история, чтобы рассказать дома подругам. – Внезапно она вспомнила женщину в лесу и мужчину, который поднимался по несуществующей лестнице. – Думаю, рассказ о людях, притворявшихся призраками, тоже будет интересным.
– Если я могу сделать что-то, чтобы ваше пребывание здесь стало еще лучше, пожалуйста, скажите мне.
Харриет поставила чашку и снова взглянула на Джейн:
– Джейн, вы здесь давно?
– Кажется, вечность. С тех пор, как здесь поселилась леди Крейчли.
– Вы не знаете, тут нет вещей, относящихся к истории этого дома? Может, делали какую-нибудь опись?
Джейн немного подумала и помотала головой:
– Я об этом ничего не знаю. Ничего такого, что хранилось бы здесь до приезда леди Крейчли. Много лет назад тут случился пожар и дом едва не сгорел дотла.
– Я слышала, – кивнула Харриет.
Джейн внимательно посмотрела на нее и спросила:
– А вы знаете историю о пожаре целиком, мадемуазель?
«Судя по тону, – подумала Харриет, – она хочет, чтобы я не знала эту историю, потому что жаждет первой открыть мне тайну».
– Я и не знала, что с ним связана какая-то история.
– О да! – улыбнулась Джейн. – Родня капитана Рочестера и его жены предпочла бы, чтобы все считали, будто пожар возник в результате простой неосторожности. Но слуги всегда знали, что это не так.
Она отодвинула сложенную салфетку и умостила локти на стол.
– Похоже, у леди Аннабель случился роман с мужчиной из деревни, а Уоррен об этом узнал. Хотя он и отрекся от прошлой жизни ради респектабельного общества, но когда-то капитан Рочестер был матросом. Пиратом, если быть точной. Говорят, он обладал ужасным характером. Слуги рассказывали, что в ночь пожара он поругался с женой из-за этого романа. Никто не видел, конечно, но многие считают, что он тогда вспомнил все свои пиратские замашки.
– Это какие?
– Хватай что хочешь, убивай тех, кто стоит у тебя на пути, а потом сжигай все дотла.
Харриет нахмурилась:
– Разве Уоррен не погиб во время пожара вместе с женой?
– Погиб. Но он запросто мог попасться в собственную кошмарную ловушку.
Странно, подумала Харриет, почему же леди Аннабель не сбежала со своим возлюбленным, имея такого свирепого мужа?
– А с кем был роман у Аннабель?
– Никто не признался. Хотя, конечно, в те времена за это попадали в тюрьму. Поговаривали, что это был ремесленник из деревни. Их видели вместе. – Джейн склонила голову набок, а потом решительно встряхнула волосами. – Нет, не ремесленник. Часовщик.
Рука с чашкой застыла в воздухе.
– Часовщик?!
– Да. Вроде бы знаменитый.
Харриет осторожно поставила чашку на стол.
– Это интересная история, Джейн. А теперь прошу меня извинить. – Она отодвинула стул.
Харриет шла по коридору к лестнице, и в голове ее рождались смутные предположения. Что-то в этом наверняка есть. Просто пока она не может все сопоставить.
– Мадемуазель!
Вслед за ней по коридору спешила Джейн. Харриет остановилась возле лестницы.
– Я как раз пересказывала Миллисент, о чем мы с вами разговаривали, – задыхаясь, произнесла Джейн. – Ну, про опись и все такое. И она сказала, что ни про какую опись ничего не знает, но когда леди Крейчли сюда переехала, к ней приходила какая-то женщина. Она хотела продать леди Крейчли дневник, когда-то принадлежавший этому семейству. Кажется, она сказала, будто это дневник Аннабель Рочестер. Может, в нем есть тот список, который вы ищете?
– Леди Крейчли купила дневник?
– Non. Миллисент говорит, герцогиня очень расстроилась, что не смогла заплатить столько, сколько просила та женщина.
Харриет улыбнулась и пожала Джейн руку.
– Спасибо, Джейн, и поблагодари от меня Миллисент.
– Конечно, – улыбнулась в ответ Джейн.
Она смотрела, как мадемуазель Харриет, единственная леди из приезжавших в Рочестер-Холл, которая села с Джейн за стол, как с равной, быстро поднимается по лестнице. Потом повернула в сторону кухни, чтобы помочь Миллисент с завтраком, но улыбка ее застыла и быстро сползла с лица.
Он стоял посреди коридора, между Джейн и кухней, и лицо его в полумраке выглядело угрожающим. Он смотрел так, словно хотел ее убить.
