Харальд покачал головой и огляделся. Его дружина дралась плечом к плечу и уже одерживала победу. Ирландцы отступали, они сражались так неуверенно, как будто вот-вот собирались сдаться и бежать с поля боя. Харальд уже не раз видел подобное и сразу ощутил их настрой.
И тут он увидел Конандиль. Девушка стояла в стороне, там, где еще раньше стояли люди Лоркана, но теперь эти ирландцы дрались за свою жизнь и не обращали на нее внимания. Говоря откровенно, всем было на нее плевать. Харальд стремглав бросился вперед, обогнул группу отчаянных, безуспешно пытавшихся вонзить свои мечи в Старри Бессмертного, перескочил через распластанное на земле тело. Он схватил Конандиль за руку, а она удивленно взглянула на парня.
— Все в порядке, все в порядке, — успокоил ее Харальд и, уже открыв рот, вспомнил, что нужно говорить по-ирландски. — Мы спасем тебя, мы спасем.
И тогда эти слова стали правдой, как будто по волшебству, не успел он их произнести. Почти все до одного ирландцы повернулись и побежали в темноту. Один Лоркан не знал, что бой окончен, или не хотел этого допустить. Он продолжал реветь и размахивать топором, пока на него наседали норманны. Харальд видел, как здоровяк оглядывается, ища своих воинов и никого не видя.
Но вот и он сам, похоже, понял, что все кончено. Бывает, что человек должен стоять и сражаться до конца, но не во время ночной вылазки против превосходящих сил противника. В последний раз издав рык и взмахнув топором, Лоркан отступил, потом отступил еще, а моряки со «Скитальца» не стали его преследовать. Наконец между ирландцем и норвежцами образовалось достаточное расстояние, чтобы Лоркан мог повернуться спиной к своим врагам и скрыться под покровом ночи.
Харальд все еще держал Конандиль за руку. Теперь он взял девушку за другую руку и взглянул ей в глаза.
— Все в порядке, — мягко сказал он. — Я рядом. Теперь ты в безопасности.
И тут, к удивлению Харальда, уголки губ девушки опустились, она сдвинула брови. Харальд хотел было спросить, не обидел ли ее кто, как вдруг она замахнулась правой рукой и изо всех сил ударила его по щеке.
Глава тринадцатая
Напрасно надеялись недруги
Сразу со мною расправиться,
Тщетно рубили мечами —
Щит был защитою воину.
Сага о Гисли сыне Кислого
Великан Гримарр оказался жив, чем немало удивил Торгрима.
Как только атаку ирландцев отбили и прибежали датчане, Торгрим оставил их спасать корабли от горящих обломков, а сам отправился искать Харальда. С собой он взял с десяток воинов, потому что не знал наверняка, как обстоят дела в Вик-Ло. Они побежали к деревянному настилу, вверх по пологому склону к дому Гримарра. Зная сына, Торгрим не мог не догадаться, что тот отправился защищать Конандиль.
Они увидели распахнутую дверь дома Гримарра. И хотя вокруг царила тишина, они приближались к нему с осторожностью, не зная, что их там ожидает. Первым в дверь вошел Торгрим с Железным Зубом в руках. Было видно, что тут дрались, и, скорее всего, победа датчанам не досталась. Прямо у двери в луже крови лежал человек. В тусклых отблесках догорающего очага Торгрим разглядел еще двоих. Один, как он догадался, был Великан Гримарр. Второй, скорее всего, — его сын Сандарр, но Торгрим не был в этом уверен. Судя по видневшейся в полутьме одежде, Харальда среди них не было — а это единственное, что заботило Торгрима.
Агнарр обошел Торгрима, вытащил потухший факел из гнезда в балке и зажег его в еле теплящемся очаге. Факел зашипел, загорелся, и Агнарр стал обходить помещение, а Торгрим с остальными двинулся следом.
Свет пламени упал на неестественно белое лицо Великана Гримарра, который с открытым ртом лежал боком на полу. На его щеке виднелась рваная рана. В полуметре от него на застеленном тростником земляном полу валялся вертел из очага, железный прут чуть меньше метра длиной и толщиной в палец — достаточно грозное оружие, способное свалить даже такого гиганта, как Гримарр.
Торгрим носком толкнул датчанина в плечо, перевернув на спину. Ко всеобщему удивлению, тот застонал. Торгрим вздрогнул, чуть не подскочив на месте. Он смутился, но, к счастью, кто-то за его спиной даже ахнул, что было совсем уж стыдно, и это избавило Торгрима от унижения.
Торгрим опустился возле Гримарр на колени.
— Агнарр, посвети-ка сюда, — велел он, всматриваясь в лицо Гримарра, потом отстегнул брошь, которой была скреплена тяжелая накидка, отодвинул ворот.
Свет факела упал на крупное тело Гримарра. Торгрим ожидал увидеть темную блестящую кровь, пропитавшую тунику здоровяка, но ее не было.
Гримарр еще раз застонал и медленно повернул голову. Торгрим встал. Веки Гримарра затрепетали, и Торгрим опять склонился над ним.
— Гримарр… — позвал он. — Это Торгрим из Вика. Нападавшие сбежали.
— Помоги подняться, подняться помоги! — попросил Гримарр, то ли рыча, то ли стеная.
Торгрим схватил его за руку, и еще четверо моряков подошли к Гримарру и вцепились в него. Понадобились значительные усилия, чтобы поднять Гримарра на ноги, а потом усадить на скамью у стола. Тяжело опустившись на нее, он оперся на локоть.
Принесли кружку с элем. Гримарр взял напиток, влил себе в рот, и две струйки потекли по его бороде. Опустошив кружку, Гримарр бросил ее на пол и уставился в темноту, уронив голову на грудь. Наконец он приподнял голову и спросил:
— А девчонка?
Торгрим обвел взглядом комнату. Остальные тоже огляделись. Годи сказал:
— Мы обыскали остальные комнаты в доме — никого нет. Девушки в доме нет.
При этих словах Гримарр медленно кивнул, но выражение его лица не изменилось.
— Лоркан, будь проклята его черная душонка! — невнятно пробормотал он, и в голосе его звучало смирение.
— Лоркан? — удивился Торгрим. — Это Лоркан напал?
Гримарр кивнул.
— Был бой. Корабли… только для того, чтобы отвлечь… — выдавил он, но было заметно, что голова у него кружится, мысли путаются.
Да и неудивительно! Скорее всего, его сильно ударили по голове. Нанеся такой чудовищный удар, ирландцы решили, что он умер. После такого никто бы не выжил. Именно поэтому на его теле не было колотых ран.
— А где твой сын Сандарр? — спросил Торгрим. Они уже перевернули на спину второго погибшего. Это был не сын Гримарра.
Гримарр обвел помещение удивленным взглядом.
— Он дрался… — ответил Гримарр. — Вышел из своей комнаты и дрался с Лорканом… — Казалось, что его озадачило отсутствие Сандарра. Он взглянул на Торгрима. — Я не знаю, что с ним, — наконец произнес он, глаза у него закатились, и он лег на стол, вновь потеряв сознание.
Торгрима нащупал у Гримарра на шее пульс. Он не знал, как поступить: то ли оставить его без сознания, то ли приводить в чувство. Торгрим умел оказывать помощь при переломах, обрабатывать колотые и резаные раны, но дальше это его знания врачевателя не шли.
Он все еще раздумывал, как лучше поступить, когда через открытую дверь дома донесся скрип больших ворот в земляной стене и звук приближающихся шагов. Люди Торгрима развернулись, рассредоточились, давая себе место для маневра, но скорее делали это по инерции, нежели действительно готовясь принять бой. Руки ухватились за рукояти мечей, но сами мечи доставать из ножен никто не стал. В приближающихся шагах не было никакой угрозы, казалось, что домой возвращаются усталые люди. Торгрим предположил, что это датчане идут с берега, от своих кораблей.
Но это оказались не датчане. Первым в дом ввалился Сурат сын Торвальда — швед, который сел на «Скиталец» в Дуб-Линне. Торгрим чувствовал, как напряжение, возникшее в помещении, спадает, пока моряки со «Скитальца» заходят внутрь. Они были все в крови и поту — казалось, только прибыли с поля боя. Среди последних вошел Старри, двигаясь странной, нелепой походкой — как всегда, когда гас его боевой настрой. За ним следовал Харальд с ношей на плече. Сперва Торгрим подумал, что это набитый чем-то тюк, но быстро разглядел, что это девушка.
Харальд остановился, скинул с плеча девушку, та встала на ноги, и Торгрим узнал Конандиль. Она почему-то радостной не выглядела. Взгляд ее метался по комнате, как у загнанного зайца, она искала, куда бы сбежать. Поняв, что бежать некуда — ее со всех сторон окружали мужчины, — она протиснулась сквозь толпу и вновь спряталась в свой темный уголок.
— Харальд! — Торгрим шагнул вперед и обнял сына. Потом отступил, не зная, что делать дальше. Все эти моряки, следы сражения, эта девушка…. Харальд многое должен ему объяснить. — Рассказывай! — единственное, что он смог произнести.
В одной из комнат, примыкающих к большому залу, нашелся бочонок с медом, и поскольку Гримарр не мог возразить, бочонок откупорили, наполнили кружки и рога, пока Харальд говорил. Он кратко рассказал о происшедшем — иного от своего сына Торгрим и не ожидал, но Ночной Волк услышал достаточно, чтобы понять, какая непростая выпала его сыну задача.
