брюках, красных кителях и высоких черных меховых шапках. Впечатляющее зрелище!
Тео сидел на самом верху, в последнем ряду зрителей, на крепостной стене. Рядом с ним Никола. Они держались за руки. Когда зрелище их особенно захватывало, они, сдерживая дыхание, подталкивали друг друга локтями. У него было тепло на сердце, он был счастлив. Чрезмерно. Целовал ее руку, все вновь и вновь поднося ее к своим губам. Никогда прежде он не испытывал такой близости к человеку. Никогда!
А завершил программу фейерверк. Ракеты взмывали в небо, рассыпаясь множеством сверкающих искр.
От ярко освещенного лица Николы он просто не мог оторвать взгляд. Что ему за дело до ракет!
Лицо как картина. С энергичными темными бровями и ртом, который сейчас молчал, но мог околдовывать словами. Тео вынужден был сильно сдерживаться, чтобы вновь не поцеловать ее. Рядом с ними сидела чета Лобеманнов со своими отпрысками. Приятный доктор все время поворачивался к Тео и Николе в надежде, что они разделяют его радость и восторги. И как же это выглядело, когда «господин профессор» подносил к губам руку всеми уважаемой руководительницы группы, чтобы поцеловать ее.
— Пойдем, — сказала Никола, когда праздник окончился. — Я покажу тебе кое-что, что определенно заинтересует тебя.
Они пробрались сквозь толпу людей ко входу в крепость, которая в свете прожекторов выглядела как запечатленная в камне сказка. Они все еще держались за руки, на сей раз, чтобы не потеряться.
— Взгляни на надпись там, наверху. Шотландский девиз.
Тео вслух прочел:
— «Nemo me impune lacesit». — И тут же перевел: — Никто не причинит мне вреда безнаказанно.
— Девиз Марии Стюарт, — сказала Никола. — Мы знаем, чем это кончилось.
— Гордый девиз. — Тео еще раз произнес слова на латинском, а потом по-немецки, смакуя каждое слово. — Только если следовать ему, то значит — мстить. Возможно, поэтому у этой удивительной страны такая кровавая история: гражданские и религиозные войны, революции и битвы кланов.
— Здесь в течение столетий со всем пылом предавались убийствам, — продолжила Никола, — Возможно, этот девиз следует рассматривать как своего рода самооборону. Высокомерные англичане всегда свысока посматривали на шотландцев, стремясь их покорить.
Они оживленно беседовали, забыв о времени. И уже опаздывали на автобус.
— Секунду.
Тео задержал ее, осторожно, бережно обняв, и она остановилась, как будто ждала этого. Совершенно одни стояли они перед крепостью на каменистом холме.
— Никола, — тихо и горячо произнес Тео. — Такого со мной еще никогда не случалось, это как обрушившаяся лавина, о Боже…
Она быстро проговорила, прерывая его:
— Вскоре мы прибудем в Черный Замок. И тогда вы увидите свою Дуню. — Она вновь перешла на формальное «вы». — А потом, если вы еще захотите, мы поговорим.
— Да, конечно, Дуня!
Он пришел в себя, как будто пробудившись ото сна. Ему вдруг захотелось, чтобы путешествие это никогда не кончалось, а все продолжалось и продолжалось. Куда угодно, только не в Черный Замок.
Свет прожекторов погас. В темноте, спотыкаясь на булыжной мостовой, они отправились в сторону города, где их поджидал автобус.
Когда проходили мимо королевского дворца, Тео еще раз оглянулся. Мрачный, как будто излучавший угрозу, замок высился на скале. Приняв участие в шоу, теперь он, казалось, отдыхал.
ЛЕВОСТОРОННЕЕ ДВИЖЕНИЕ
— Спокойно!
Хабердитцель нервничал. Левостороннее движение раздражало его и делало больным. Надо сказать, что и на судне он чувствовал себя нехорошо, его укачивало.
— Опять блюет, — бессердечно выразился Лусиан.
Он вообще был не особо чувствительным человеком. Хели это уже подметил. А вот Амелия определенно восхищалась Лулу.
Оба, тесно прижавшись друг к другу на заднем сиденье, болтали всякий вздор, как школьники во время экскурсии. Хели уже давно раскаивался, что отправился вслед за Теобальдом, которому опять стукнуло в голову разыскивать Дуню. Дешевый фарс! То же, что и левостороннее движение. Во что только он впутался?
— Чего вы там так долго хихикаете? — Он повернулся к этим ненормальным позади него и чуть не врезался в автобус на встречной полосе. Хели все еще заносило по привычке в правую сторону.
— Лулу щекочет меня!
— Вы уверены, что уже созрели в половом отношении? — язвительно поинтересовался Хели.
Он бы предпочел, чтобы один из них сидел рядом с ним как сопровождающий и разделял с ним ответственность. А тут еще запахло горелым.
— Кто из вас курит? — взорвался Хели.
Протест, возмущение в два голоса — с какой стати, скажите, пожалуйста, кто курит?!
При этом Хели знал, что Амелия во время своего приезда дымила, сидя с мундштуком, нога на ногу, только чтобы привлечь внимание своего слащавого Максима. Этакая женщина-вамп тридцатых годов. Максим испытывал ностальгию по тем временам и просто бредил Дитрих. И вот Амелия, не имея возможности использовать свой актерский талант на профессиональной сцене, применяла его в жизни.
Теперь ей хотелось стать той, которая бы понравилась типу рядом с ней. Вот и разыгрывала она «дерзкую девчонку с задворков», этакую шалунью из Оттакринга[10].
Несмотря на так яростно отстаиваемые ею принципы эмансипации, она как хамелеон превращалась в ту женщину, которая нравилась данному мужчине. Не всем же быть такими, как Дуня.
— Выхлопная труба дымит, — со знанием дела заявил Лусиан. — Поезжай направо — нет, стой, налево!
Хели едва избежал столкновения. Водитель сзади предостерегающе загудел. Он наверняка прибыл из Мюнхена, что было заметно по его манере обгонять.
Основная дорога на Эдинбург! А тут что-то горело. В последний момент Хели свернул, выехал на боковую улицу и продолжал ехать все тише и тише, пока тачка не остановилась. Вообще-то это был отличный автомобиль, только вот ехать не хотел.
— Черт! — Хели вылез и лягнул машину. Он-то надеялся догнать Теобальда в Эдинбурге или, по крайней мере, раньше его группы оказаться в Черном Замке, чтобы предупредить Дуню и ее герцога. И ничего не получилось. Вокруг ни одного дома! О ремонтной мастерской не может идти и речи. Да, они крепко завязли.
— И еще издеваться над моим старым добрым утлым «челном». — Амелия находила прерывание так четко спланированного Хели путешествия весьма забавным. Она дразнила его. И Лусиан находил их положение комичным.
— Вы что, считаете, это игрушки, а?! — Хели тяжело задышал. Набрав побольше воздуха, он рявкнул на обоих. — Думаете, это как в мешке прыгать, так что ли?
— Как бег в мешках[11], - поправил Лусиан. — Так правильнее. — Он успокаивающе положил руку па плечо Хели. — Не переживай так, старина. Я пойду сейчас, осмотрюсь. Может, разыщу где-нибудь поблизости дом или хижину с сердобольными людьми. Пойдешь со мной, Ами?
Ами — это Амелия. Когда-то, когда она еще
