– Как что? Узнать – правда ли, что они с командиром братья.
Мия снова уткнулась в экранчик, перебрала еще несколько снимков, выведя на экран кадр, на котором задумчивый Брендон пропустил между пальцев выбившуюся из хвоста длинную черную прядь.
Я осторожно поерзала в кресле, устраиваясь поудобней, снова зашипела от боли и решила намазать плечо обезболивающим немедленно. Мия отвлеклась от своего увлекательного занятия и вызвалась мне помочь. Помня о возможной побочке, плечо я намазала сама, доверив Мии помощь с одеждой.
– А тебе совсем-совсем никто не нравится? – искренне переживала Мия, помогая мне застегивать пуговицы.
– Нравится, – созналась я, не совсем понимая, чего мне больше хочется: поделиться своими переживаниями или, наоборот, всячески их скрывать.
– Может, подаришь бусины-то? Раз нравится…
– Да не нужны ему мои бусины. И я ему не нужна, все время только все порчу. – Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
– Это он сам так сказал? – ахнула Мия.
– Это и так видно. – Я решительно поставила точку в своих откровениях. – Если я это еще и услышу – будет слишком больно.
– Трусишь? – В голосе Мии послышалось удивление.
– Трушу, – согласилась я и прикрыла глаза. – Я посплю, ладно? Когда сплю – не болит.
– Я тогда пока почитаю, – покладисто ответила Мия, запуская на буке недочитанную книгу.
Заснуть не удалось – мысли крутились вокруг Сая. Терри сказал, что ему до Рубежа осталось шесть дней, включая сегодняшний. Чуть меньше недели – это так мало… А потом, если он не возьмет ничьих бус, что-то случится, и, судя по тому, как отреагировал Терри на мой вопрос, что-то неприятное. Но Сай не берет ничьих бусин – и что это значит? Я окончательно запуталась и поняла, что если продолжу думать об этом, то обеспечу себе головную боль. Однако мысли упорно не хотели покидать мою многострадальную голову, и тогда я попыталась зайти с другой стороны. Пришлось признаться самой себе, что мне нравится Сай, даже чуть больше, чем просто нравится, и мне не хотелось бы, чтобы с ним что-либо случилось. Я подумала, что могу отдать ему свои бусины – я же улечу при первой возможности, так что все эти традиции не слишком меня касаются, а Саю это могло бы облегчить жизнь. Но как нашить их ему на куртку, чтобы он не смог отказаться? И что делать, если он узнает, что бусины мои? О том, какой меня видит Сай, я старалась не думать. А то, как он смотрел на меня сегодня после нападения крастов, только подтверждало мои худшие опасения. Таким бешеным я его еще не видела, и злился он явно на мою выходку. Так что стать еще хуже его мнение обо мне просто не сможет.
Судя по видам за окном, мы снова въехали на обжитые территории. Жилые дома, пасущийся скот, обработанные поля удивительно органично вплетались в природу Керимы, и я смотрела и никак не могла насмотреться. На ночь мы остановились в очередном поселковом отеле, в номерах которого были окна, почему-то вызвавшие наибольший восторг после ночевки в бункере. Ушибленное плечо и прикушенный язык практически не напоминали о себе, и я чувствовала себя если не счастливой, то уж точно довольной жизнью.
Когда все собрались в столовой, Терри объявил, что наша поездка подходит к концу – вечером следующего дня мы будем ужинать уже в Нашере, на празднике в честь нашего прибытия. За столом сразу стало шумно и весело, но тут встал Сайгон, и разговоры сами собой смолкли. Командир обвел невест внимательным взглядом и неожиданно по-мальчишечьи улыбнулся:
– Не секрет, что для воина сопровождать Поезд Невест – это не только честь, но и большая удача. Надеюсь, за то время, которое мы провели в дороге вместе, вы смогли понять, что представляют собой воины. Мы показали вам разные стороны нашей жизни. К сожалению, некоторые представления были чересчур зрелищными. – За столом засмеялись, а Сай повел рукой в сторону окон, выходивших на двор, где непривычно тихие охотники за крастами отбывали трудовую повинность. – Завтра мы прибудем в Таншер и вы познакомитесь с другими воинами, достойными ваших бусин. Но если кто-то из вас определился в своих симпатиях, то я прошу вас поддержать наш боевой дух, сделав сегодня свой первый выбор. И пусть счастливчики въедут в Таншер в украшенных куртках.
Я слушала Сая, но следила при этом за Брендоном. Это было забавно – объект Мииных вздохов изо всех сил держал лицо и старательно изображал безразличие. Возможно, не возьмись я за него вплотную, я бы действительно не заметила несколько весьма красноречивых взглядов, брошенных на подругу, когда она не могла их заметить. Наблюдение за Брендоном дало еще один неожиданный результат – я заметила, что док Джер и Малышка сидят рядом, и наша капризная недотрога, трогательно сложив руки на коленях, слушает, что доктор говорит ей, чуть наклонившись к ее уху.
Впрочем, на этом сюрпризы не кончились.
Я сидела на крыльце, разглядывая незнакомые созвездия, как в начале поездки, когда за спиной раздались шаги. Вопреки моей заполошной надежде это оказался Терри с курткой в руках. Куртку он тут же протянул мне, пристраиваясь на ступеньках рядом.
– Накинь, замерзнешь.
Я послушно натянула куртку и вопросительно посмотрела на Терри.
– Меня выгнали, – сознался Терри, потерев лицо руками. – Я храплю, а Сай с Мистом заснуть никак не могут, вот и велели погулять. Так-то, когда Сай заснет, ему все равно, что под боком происходит, поэтому я после него и ложусь.
Я улыбнулась и снова перевела взгляд на небо, старательно не замечая парочки, которые бродили по двору.
– Нет, я так не могу, – буркнул Терри, вставая, – от этих всех нежностей у меня скулы сводит. Да и Сай, наверное, уже заснул, в крайнем случае посижу в коридоре.
Я потянулась к замку на куртке, но Терри выставил ладонь в протестующем жесте:
– Потом отдашь…
– Спасибо, – улыбнулась я.
Терри шагнул к входной двери и остановился на пороге.
– Не за что… Тем более что Саю она все равно до утра не понадобится.
Ошарашенная его словами, я застыла, глядя на закрывшуюся за Терри дверь. Кажется, я только что получила благословение семьи?
Я поежилась, сунула руки в карманы и тут же ойкнула, почувствовав, что уколола палец. В левом кармане обнаружилась катушка суровых ниток и игла соответствующего размера.
– Ну, Терри, ну и жук! – восхитилась я.
В нашей с Мией комнате я оказалась одна, сразу после ужина Мия после недолгой борьбы с самой собой все-таки согласилась «посмотреть на луну в хорошей компании».
– Ты гляди, особых вольностей ему не позволяй, – наставляла я ее, крутящуюся перед зеркалом в ванной комнате.
– А не особых? – хихикнула Мия и получила от меня полотенцем пониже спины. – Хорошо, хорошо, мамочка! Никаких вольностей на первом свидании!
И вот теперь я сидела в комнате одна, разложив на коленях куртку Сая, и машинально разглаживала на ней заломы и складки. Верхнее освещение я включать не стала, довольствовавшись светом прикроватного ночника. Казалось, что этот неяркий, мягкий свет делает обстановку одновременно и нежной, и торжественной. В коридоре послышались шаги, я заметалась, не зная, что делать, но идущий прошел мимо нашей двери и двинулся дальше по коридору. Я с трудом успокоила сбившееся дыхание и решительно, с помощью зубов, расцепила замочек браслета. Семь бусин из материала, похожего на потемневшее серебро, соскользнули по шнурку в подставленную ладонь. Я качнула бусины на ладони, ссыпала их на покрывало и вдела нитку в иголку – пора было сделать то, что я собиралась.
Единственного воина с такими бусинами я видела у ворот Нашера, и сейчас я пыталась припомнить малейшие подробности, чтобы не испортить хотя бы это дело. К моему счастью, на выбранном мной участке куртки обнаружилась еле заметная перфорация. Я потянула куртку за другую полу и всмотрелась внимательней: и тут обнаружилась точно такая же мелкая перфорация, сделанная в помощь неумелым пришивальщицам. Я улыбнулась и принялась за работу.
Когда Мия вернулась в нашу комнату, я уже лежала в кровати, закутавшись в одеяло и отвернувшись к стене. Я так и заснула, уткнувшись лицом в куртку Сая и вдыхая его запах.
Глава 12
Грузились утром с веселой решимостью – близость дома весьма этому способствовала. Даже я, не слишком любящий Таншер, поддался общему настроению и невольно подгонял время. Утро же выявило и первых счастливчиков – смущенного Брендона в куртке, украшенной небесно-голубой россыпью, вечно мрачного мизантропа Йена, непривычную кривую улыбку которого оттеняли рыжие всполохи на куртке, и, конечно же, красавчика Миста, который отказался отдавать свою куртку и половину ночи раскладывал и пришивал бусины темно-синего и малинового цветов в изящном узоре. Когда в его ладони перекочевали еще и бусины цвета охры от девушки, судя по лицу решившей биться за Миста до конца, он, произнеся положенную ритуальную фразу благодарности, повернулся к нам с Терри и, подняв взгляд к небесам, кокетливо вопросил:
