В ответ Себастьян заметил:
– Я же говорил, что отец часто бывал ко мне несправедлив.
Мартиниус только мельком глянул на него и, с воодушевлением, продолжил:
– Охваченный негодованием, Себастьян грозит отцу, а также и брату, ставшему наследником огромного состояния. В это время он случайно узнает о яде, хранившемся в химической лаборатории. И в его голове созревает коварный план – отравить отца!
Я обратил внимание, что пока мой шеф говорил, инспектор Вейш сделал незаметный знак стражникам, и они потихоньку окружили кресло Себастьяна. Между тем нотариус рассказывал дальше:
– Себастьян придумывает себе алиби – едет в город, к старому товарищу по полку и там, якобы, напивается. Пока все ужинают в столовой, он незаметно берет яд и осуществляет свой злодейский замысел.
Себастьян, наконец, сбросил с себя оцепенение, вскочил с места и возмущенно воскликнул:
– А теперь выдумайте историю о том, как я убил родного брата!
Нотариус неожиданно добродушно улыбнулся ему и успокаивающе помахал рукой.
– Я не хочу тратить время и поэтому не буду продолжать эти сказки. За прошедшие два дня мы с инспектором подробно разобрали различные версии. Разумеется, ни Таис, ни Себастьян, ни Патриция никого не убивали. Я только хотел показать, как выглядят события своей внешней стороной. Но если вникать в детали произошедшего, анализировать характеры действующих лиц, то можно прийти к верным выводам.
Повинуясь жесту красного от злости Вейша, стражники отошли от Себастьяна. Видно было, что инспектор сдерживается из последних сил.
– Я все же не пойму, почему, например, Патриция не может быть убийцей? – спросил доктор.
Нотариус с сожалением посмотрел на него, но ответил:
– Вы удивляете меня, милейший месьер Адам! Мы ведь вместе побывали в потайном ходе. В том самом ходе, через который, по версии инспектора, госпожа Патриция скрылась после убийства Озрика Де-Бурга.
– И что же?
– А то, что мой помощник месьер Лукас вместе с мадемуазель Мелас видел ее через несколько минут после, якобы, совершенного ею преступления. Госпожа Патриция была одета в платье без малейших следов пребывания в потайном ходе.
Доктор обеими руками с досадой хлопнул себя по щекам и воскликнул:
– Ну конечно! Какой же я осел! Там ведь невозможно пройти, не перемазавшись с головы до ног.
Нотариус кивнул.
– Это только один из многих фактов, доказывающих, что госпожа Патриция совершенно невиновна.
Патриция, усмехнувшись, заметила:
– Я с удовольствием убила бы только одного человека на свете – моего мужа!
Себастьян вздохнул, но промолчал.
– Убийца, убийца! – вдруг звонко напомнил о себе Ники, про которого все забыли. Несчастный ребенок, дразнясь, показывал на мать пальцем и корчил ей страшные гримасы.
Властная блондинка, не долго думая, шлепнула сына ладонью по губам. Этого явно делать не следовало. Сыночек ответил таким оглушительным воем, что всем захотелось заткнуть уши и разбежаться. Брызги слюны полетели во все стороны. Выполняя приказ Патриции, Вилемина самоотверженно бросилась вперед, схватила орущего Николауса в охапку и с помощью Мартина уволокла его за дверь. Протестующий визг маленького монстра затих вдали. Все облегченно вздохнули.
– Но все-таки, месьер Мартиниус, вы нам так и не сказали, кто же убил наших родных? – смущенно спросила Валерия.
Нотариус повернулся к девушке и коротко ответил:
– Вы.
Глава двадцать четвертая
В которой Мельхиор становится свидетелем самоубийства
Разговоры мгновенно стихли. Все недоуменно уставились на маленького нотариуса. Наконец, Валерия попыталась улыбнуться.
– Вы наверно пошутили, месьер Мартиниус?
Не обращая внимания на растерянную девушку, старик громко объявил:
– Я обвиняю Валерию Де-Бург в том, что она повинна в смерти своего отца графа Бертрама Мармадука Де-Бурга, а также в смерти своего брата Озрика Бертрама Де-Бурга!
Услышав эти слова, все повскакали с мест. Валерия закрыла лицо руками. Тобиас возмущенно воскликнул:
– Вы сошли с ума, месьер Мартиниус!
Вейш резко оборвал, начавшийся было шум, крикнув:
– Все тихо! Успокойтесь, уважаемые, и займите свои места.
Затем инспектор, не скрывая иронии, обратился к нотариусу:
– Ну и ну, месьер Мартиниус! Такого я от вас не ожидал. Совсем недавно вы меня поучали, что нельзя находиться одновременно в двух разных местах. Как же так, по-вашему, вышло, что мадемуазель Валерия побывала в спальне его сиятельства, если после ужина до полуночи она безотлучно была с вами и месьером Лукасом в гостиной?
Признаюсь, я, как и все присутствующие, был поражен заявлением моего шефа. Я не мог поверить, что Валерия – эта милая воспитанная девушка – убийца! Тем более, что действительно, она весь вечер провела вместе с нами и ни на миг не покидала гостиную.
Однако моего шефа нисколько не смутили слова Вейша, и он невозмутимо продолжил:
– К счастью, Валерия Де-Бург не может одновременно находиться в двух местах. Зато она умеет так присутствовать в определенном месте, что никто об этом и не догадывается. Такое умение, разумеется, необходимо каждому хищнику. Тигрица тоже может незаметно часами лежать в засаде, поджидая свою жертву!
Валерия, наконец, отняла руки от лица и, глядя прямо в лицо маленькому нотариусу, хрипло крикнула:
– Вы не смеете так говорить! Какие у вас доказательства?
В одну минуту тихая скромная девушка исчезла. Ее некрасивое лицо, усыпанное темными веснушками, стало багровым от прилива крови. Большой рот перекосило, в глазах загорелись злые огоньки. Перед нами стояла разъяренная женщина. И эта женщина была опасна!
Нотариус, между тем, продолжил говорить своим высоким голоском, не отводя от Валерии пронзительного взгляда голубых глаз:
– Мы все уже знаем внешнюю сторону событий, случившихся в замке за последние дни. Давайте же теперь попытаемся разглядеть то, что не находится на поверхности.
Еще древние римляне вывели гениальную формулу, по которой нужно искать преступника. Необходимо найти ответ на вопрос – cui prodest? – кому это выгодно? Давайте рассмотрим смерть графа Бертрама с этой точки зрения. Итак, его сиятельство изменяет завещание и вечером следующего дня умирает, отравленный. Все состояние переходит Озрику Де-Бургу. Можно сделать вывод, что смерть графа Бертрама была выгодна только Озрику. Однако, это не совсем так. Смерть графа была выгодна также и Валерии, так как теперь от наследства ее отделяла всего одна жизнь. Жизнь ее брата!
Валерия крикнула:
– Прекратите эту комедию! Все это ложь! Я любила Озрика!
– Да, по-своему вы любили брата, но это не помешало вам вонзить ему в спину стилет! – сурово возразил нотариус и продолжил:
– Должен признаться, что меня все время ставил в тупик вопрос – почему убийца просто не налил яд в стакан с лекарством? Я долго ломал над этим голову, пока мадемуазель Мелас не подсказала мне ответ.
Таис удивленно посмотрела на моего шефа, явно ничего не понимая.
– На следствии она вспомнила, что бутылочка с цианистым калием как две капли воды похожа на бутылочку с лекарством для его сиятельства. И тут меня осенило! Убийца просто на время заменил бутылочку с лекарством на другую – с ядовитым зельем.
Мартиниус торжествующе обвел собравшихся взглядом. Таис вдруг побледнела и растерянно спросила:
– Вы хотите сказать, месьер нотариус, что я своими руками налила его сиятельству яд?
– Именно так, но, разумеется, вы в этом не виноваты.
Таис в отчаянии схватилась за голову.
– Но ведь Валерия прежде не видела бутылочки с лекарством. Откуда она могла знать, что они так похожи? – спросил доктор Адам.
– А она и не знала. Замыслив преступление, Валерия перед ужином, скорее всего по тайному ходу, пробралась в химическую лабораторию и взяла яд. Потом она отнесла отраву в спальню отца.
– Но ее же могли заметить? – опять задал вопрос доктор.
Нотариус отрицательно покачал головой.
– Валерия ничем не рисковала. Мы с Мельхиором осматривали монастырь, Себастьян был в гостях, Таис и граф Бертрам работали в кабинете, другие тоже были заняты. В общем, ничто не помешало преступнице осуществить свой план.
– Ни одного слова правды! – снова прервала нотариуса Валерия и повернулась к жениху. – Тобиас, сделай же что-нибудь!
Тот нерешительно приподнялся со своего места, но, передумав, плюхнулся обратно и пробормотал:
– Послушай, дорогая. Я, конечно, не верю ни единому слову, но позволь месьеру нотариусу высказать свое мнение до конца.
Валерия наградила Тобиаса презрительным взглядом и отвернулась от него.
Нотариус продолжал:
– Я думаю, что сначала Валерия хотела просто добавить циан в бутылочку с лекарством. Но, когда она увидела, что обе бутылки совершенно одинаковы, она их поменяла. И таким образом создала себе отличное алиби! Ведь полиция решила, что преступник проник в спальню после ужина и, естественно, пошла по ложному следу.
