Мазур всмотрелся. Ничего особенного, мужик лет пятидесяти с ничем не примечательной физиономией, заснятый украдкой где-то в порту – о чем неопровержимо свидетельствовала видневшаяся из-за его правого плеча мачта корабля. Форма местного образца без знаков различия, кепи без кокарды – но вот лицо у него определенно не местное, скорее уж попахивает великим старшим братом…
– Никогда не видел, – искренне сказал Мазур. Присмотрелся пристальнее. – Хотя… Такое впечатление, что где-то и видел мельком…
Вполне возможно, – сказал Юсеф, не отводя от него напряженного взгляда. – Вы ведь бываете в порту, в закрытом секторе… Зовут этого человека… – он старательно выговорил: – Виктор Сергеевич Кумышев, он носит звание генерал-майора сухопутных войск и по своему служебному положению заведует здесь выгрузкой и отправкой получателям особых грузов… Тех, что и у вас, и у нас проходят как «детали сельскохозяйственных машин».
Мазур подобрался. За этим нехитрым обозначением крылось оружие. Не самое серьезное и громоздкое, конечно: автоматы, пулеметы, легкие безоткатные пушки, боеприпасы к ним и тому подобное. Одним словом, вся мелочевка, кроме бронетехники и военных самолетов вкупе с боевыми кораблями – те и шифровались в бумагах иначе, и занимались всем этим не сухопутчики.
– И что же? – спросил Мазур сухо. Все это начинало ему категорически не нравиться.
– Товарищ Мазур, – сказал Юсеф совсем уж тихо. – Часть грузов при прямом посредстве упомянутого генерала уходит на сторону.
– В каком смысле?
– В прямом смысле, – с величайшим терпением произнес Юсеф. – Я хочу сказать, часть грузов, минуя арсеналы республики, уходит в другие места. Не хочу сказать «к врагам», но, в любом случае, Джараб-пашу к друзьям и лояльным гражданам уж никак не отнесешь… Вы слышали о Джараб-паше?
– Я не ребенок, – сухо сказал Мазур. – Кто ж о нем не слышал…
Личность была примечательная, сильная и во многом до сих пор загадочная – этакая помесь батьки Махно с заносчивым магнатом времен феодальной раздробленности. Джараб-паша прочно сидел на востоке республики, контролируя чуть ли не пятую ее часть: официально – губернатор, а неофициально – некоронованный король трех провинций из шестнадцати. Собственные войска, своя спецура, своя администрация. Насколько Мазур помнил, Джараб-паша всю свою сознательную жизнь кичился тем, что именно он, а не покойный султан, происходит по прямой линии от какого-то древнего могучего халифа – впрочем, всегда знал меру, в высказываниях не переходил неких границ и громогласно ни на что не претендовал. Однако в своих владениях держался царем и богом – так что султан до самой своей бесславной кончины ничего не смог с ним поделать, не развязывая полномасштабной гражданской войны. После смерти султана от рук революционных парашютистов проблема перешла по наследству к новой власти, оказавшейся в той же безнадежной ситуации: на открытые конфликты Джараб не шел, на словах подчинялся столице и с восточной витиеватостью уверял всех в своем совершеннейшем миролюбии – но на деле каждая собака знала, что в тех провинциях у Касема только видимость власти, а сама власть у Джараба. Лаврик мимоходом упоминал, что соответствующие службы, а также высшие инстанции до сих пор в своем отношении к Джарабу так и не определились – врагом считать вроде бы не за что, а в друзья он сам категорически не хотел. Вот советские гости и держались от него на дистанции, полагая, очевидно, что проблема, если ее не трогать, со временем как-нибудь сама рассосется… Хорошо еще, что провинциальный король не замечен был в шашнях с агентами империализма – похоже, он ни с кем на свете не собирался не то что дружить, но хотя бы строить отношения…
Юсеф вскинул на Мазура глаза и тут же уткнулся с виноватым лицом в свою папку:
– Прежде всего мне хотелось бы извиниться – не за себя, за других. Понимаете, сначала у нас нашлись люди, которые сгоряча посчитали, что вы, что ваши… В общем, первым предположением было, что Советский Союз по каким-то своим высшим соображениям решил подкармливать Джараба. Во-первых, давно известно, что политика, увы, выписывает порой и более причудливые зигзаги, она руководствуется не эмоциями, чувствами, дружбой, а голым прагматизмом. Во-вторых… Право же, предпочтительнее было считать, что это политическая комбинация, пусть и обидная для нас, нежели допускать, что советский генерал оказался… оказался тем, чем он есть.
Мазур угрюмо молчал. Сам он был достаточно умудрен жизненным опытом, чтобы знать: генеральские звезды вовсе не делают человека чистым ангелом. Советские в том числе. Случались среди генералов грязные субъекты: воры, расхитители, даже шпионы. Однако сам он с подобным сталкивался впервые – в применении к генералу. Стыд за державу мешался со злой горечью.
– Вы уверены, майор? – спросил он, не поднимая глаз.
Совершенно. Мы нащупали кончик и стали осторожно разматывать клубок, – он выложил перед Мазуром лист желтоватой бумаги, исчерченный кругами и треугольниками. Их соединяли стрелки и пунктиры, а внутри были надписи на арабском. – Я сейчас объясню… У нас есть агенты во владениях Джараба. Гораздо меньше, чем хотелось бы, но кое-какая сеть налажена. Первые известия пришли как раз оттуда… Если разобраться, схема незамысловата и мало чем отличается от точного описания действий вороватого приказчика, систематически и понемногу обкрадывающего хозяина-купца. Объемы поставок большие – вы очень много нам помогаете, мы благодарны… И всегда есть возможность отщипнуть толику. Так вот, часть грузов попадает не в арсеналы республики, а прямиком перебрасывается к Джарабу на военных грузовиках. Здесь отлаженная цепочка: доверенный человек вашего генерала, майор Мар-чен-ко поддерживает связь с военными чиновниками из арсенала, которые подрисовывают ведомости и инвентарные описи – и тот же майор на контакте с перевозчиками. Не считая мелких исполнителей, которые сплошь и рядом просто не в курсе, что занимаются не своими прямыми обязанностями, а чем-то предосудительным, задействовано около десяти человек. Тех, кто гребет деньги. До сих пор мы только наблюдали, но вчера аккуратненько взяли одного. Повезло. Его отправили в командировку в провинцию, там мы его без шума изъяли, инсценировали нападение диверсантов. Все проделано чисто, никто ничего не заподозрил: есть сгоревшая, обстрелянная из гранатометов машина, парочка обуглившихся до полной неузнаваемости трупов, – он усмехнулся одними губами. – Для вящей скрупулезности павшего за республику отважного воина уже похоронили со всеми почестями… Все гладко.
– Он говорит? – глухо произнес Мазур.
– Много и откровенно, – жестко улыбнулся Юсеф, будто оскалился. – Он прямо-таки умоляет, чтобы ему не мешали говорить… Мы уже знаем достаточно, чтобы снять всех. Я имею в виду, наших. С вашими людьми, конечно же, предстоит разбираться вам. Это очень деликатное дело, товарищ Мазур, вы сами понимаете. Нельзя давать ни малейшего повода для злословия как внутреннему врагу, так и империалистической пропаганде. История одинаково неприглядная как для республики, так и для наших советских друзей. Высоко, очень высоко, – он значительно воздел палец, – было решено, что официальные каналы задействовать не стоит. Вы попросту передадите материалы людям, облеченным соответствующими полномочиями. Как-никак вы непростой военный – вы на секретной работе, выполняете особые миссии, это подразумевает вашу вовлеченность в специфический круг проблем…
– А что я должен показать нашим? – спросил Мазур, ощущая во рту мерзкий привкус. – Эту вашу схему? Не маловато ли?
– Товарищ Мазур! – воскликнул Юсеф с неприкрытой обидой. – Я бы никогда не пришел к нашему советскому другу со столь легковесными основаниями. Я прекрасно помню, что возможны любые провокации, враг коварен… К сожалению, все крайне доказательно, – он положил ладонь на папку. – Здесь имеются подробные показания этого мерзавца, мнимого павшего героя. У нас не было времени переводить на английский – да и не стоило расширять круг посвященных – но у вас ведь немало знатоков арабского. Кроме того, здесь множество фотографий. Практически все этапы потаенно зафиксированы на пленку. Погрузка. Отъезд машин в направлении контролируемых Джарабом территорий. Номера машин, лица водителей и сопровождающих. Особую ценность представляют полдюжины снимков, сделанных у Джараба. Качество не всегда на высоте, но нет никаких сомнений в том, что именно снято. Передача денег, опять-таки на всех этапах. Вот это – эмиссары Джараба, вот это – люди из арсенала. Вот это – Марченко получает от них деньги. Вот он передает пакет Кумышеву, видите? Тот самый пакет… Там доллары, в пакете. Кроме того… – он поколебался, но решительно продолжал. – Позвольте уж не углубляться в некоторые тонкости, но у нас была возможность осмотреться в комнатах, занимаемых генералом на базе, в соседнем с вашим доме…
