— Лорнесса, Са-Ша. Сегодня ты настоящая лорнесса. Идём.
Нир взял мою руку и повёл по террасам вглубь здания.
— Ни к кому лишний раз не прикасайся, Са-Ша, — предупредил меня вайр, — в нашей культуре тактильный контакт разрешён только между связанными родством. Смотри только на меня и держи голову высоко поднятой, сегодня ты не просто моя добыча, а эйили.
Последняя фраза Ниари отрезвила меня, и я резко вспомнила, кто я такая и зачем здесь нахожусь. Шепнув на грани слышимости слово "видео", я услышала, что команда получена, и заозиралась по сторонам. Мы как раз подошли к высоким дверям, которые тут же распахнулись, и Ниари уверенно вошёл внутрь. На нас тут же уставились тысячи глаз, а я внутренне сжалась. Моим глазам предстал огромный гипостиль, полностью заполненный вайрами. Когда Ниари ступил в толпу, твари мгновенно разошлись и склонили головы. Мы шли по образовавшемуся коридору, и отовсюду раздавалось восторженное:
— Сойл Ниарит.
— Сойл.
— Блага вам.
— Блага, сойл.
Создавалось впечатление, что народ безмерно любил Ниари и, не побоюсь этого слова, буквально боготворил его. Я украдкой глянула на Нира и удивилась — на лице вайра отчётливо читались скука и равнодушие.
Мы остановились перед лестницей, ведущей к широкому подиуму, и я повернулась к Ниари. Вайр смотрел на меня и, казалось, засомневался в чём-то. Я немного напряжённо улыбнулась, а вайр, будто решив что-то про себя, повёл меня по лестнице вверх.
Посреди подиума стоял резной каменный трон, в котором в расслабленной позе восседал самый главный вайр, на котором держится весь Вайорат — сойлар Кайрана Лайонай. Отец Нира. Мне стало любопытно, как выглядит эта тварь и я подняла взгляд. На меня смотрели пустые, полные равнодушия глаза. Глаза смерти. Меня прошиб холодный пот, а по спине побежали неприятные мурашки, потому что эти глаза я не забуду никогда. Тот седовласый вайр, который пощадил мою группу на Сухой Пустоши и лишь напугал меня, оказался отцом Нира. В памяти неожиданно всплыли слова Старшего, который пообещал Ниру, что обязательно доложит о произошедшем его отцу, и папаня, похоже, решил сам проверить правдивость слов Старшего, поэтому и пришёл тогда к Сухой Пустоши. Проверил и спокойно ушёл. Сойлар смотрел на меня всего мгновение, потом перевёл тяжёлый взгляд на сына, и на лице его отразилась лёгкая печать недовольства. Нир лишь довольно ухмыльнулся в ответ. Мне сразу стали понятны их отношения: тиран и бунтарь, и Ниари явно нравилось доводить отца.
По правую руку от сойлара стояла восхитительная в своей красоте вайрийка, и я решила, что эта женщина — мама Ниари. От трона в обе стороны стояли около двадцати вайров, приближённых сойлара.
Ниари шепнул:
— Сейчас мы подойдём к отцу, поклонимся, и я проведу тебя к трону. Стой смирно и смотри на меня, Са-Ша. Поняла?
Я кивнула, и Ниари улыбнулся, подведя меня к отцу. Вайр склонился в поклоне, и я последовала за ним. Сойлар встал и заговорил:
— Я принимаю твоё приветствие, сойл Ниарит. Да начнётся церемония.
Когда я услышала бархатистый глубокий голос сойлара Кайраны, по моей спине вновь побежали мурашки, и я вспомнила сон, в котором смерть голосом сойлара просила меня о спасении. Я украдкой взглянула на Кайрану и не увидела в его властной фигуре или на его лице признаков того, что этому облечённому властью и мощью мужчине нужна помощь.
Нир разогнулся, довёл меня до трона и оставил стоять рядом с своей матерью. Я посмотрела на женщину, ожидая увидеть брезгливость и презрение на её красивом лице, но она лишь мимолётно, почти незаметно улыбнулась и перевела взгляд на мужа и сына.
Я последовала её примеру. Ниари стоял на коленях перед отцом, а сойлар говорил на неизвестном языке. Его речь была похожа на песнопение или молитву, громкость голоса с каждой новой фразой увеличивалась, а толпа вайров потихоньку начинала подпевать и расшатываться из стороны в сторону. Всё это напоминало мне какой-то древний ритуал, и когда сойлар возвёл руки к небу, а со всех сторон начал появляться плотный чёрный туман, я испугалась и посмотрела на Нира. Он тихонько подпевал и одну за одной расстёгивал пуговицы широкого ворота, обнажая грудь. Когда голос сойлара заглушил даже рокот разбушевавшегося за гипостилем моря, а чёрного тумана стало так много, что он полностью закрыл собой потолок, я не выдержала шума и закрыла уши руками. Хотелось закрыть и глаза, но Ниари сказал, чтобы я смотрела на него. И я смотрела.
Сойлар опустил одну руку, а вторую распростёр над головой, шевеля пальцами, будто собирая туман в воронку. Вся эта чернота тут же устремилась в сторону сойлара, становясь всё плотнее и всё ниже опускаясь воронкой к его ладони. И когда острие черноты коснулось кожи сойлара, он нанёс удар Ниари прямо в грудь. Я вздрогнула от неожиданности и дёрнулась в его сторону, но меня удержала мать Ниари, больно схватив за запястье. Я повернулась к Ниари и меня накрыла мощная волна, разошедшаяся от него во все стороны, а весь чёрный туман вошёл внутрь Ниари и остался там, расплывшись безобразной грязной кляксой на груди.
Вокруг стало тихо, и я услышала, как громко колотится моё сердце. Я испугалась. Испугалась за Нира, и сейчас во все глаза смотрела, как он медленно встаёт и застёгивает пуговицы на вороте. Как он смотрит спокойным взглядом на отца, а тот небрежным жестом скидывает с головы Ниари обруч и надевает на его место что-то вроде изящной серебристой короны и громко говорит:
— Ты вступил в своё совершеннолетие, сойл Ниарит, наследник рода Лайонай и будущий сойлар Вайората. Неси свой титул гордо и достойно.
Ниари повернулся к толпе, и толпа возликовала, заиграла музыка, а из-за колонн начали вылетать небольшие диски с закусками и напитками. А я смотрела, как катится вниз по ступеням
