Флагман улетел, теперь и мы могли стартовать, но загвоздка была в одном: нужно было собрать экипаж на корабле. Весь до единого, если их, конечно, еще не захватили.
А чем все это может закончиться? Совершая побег сейчас, когда нам уже почти приказали оставаться на местах, земляне разом утрачивали свою мирную и безобидную репутацию. Мы еще ни разу не преступали закон, ни разу не перечили главенствующим структурам планет. Но теперь… что теперь? Почему вдруг стало важным уйти с полученной информацией? Потому что раньше у нас ее не было! Потому что по-другому мы не могли ее получить.
Но разве стоит информация чьих-то жизней? Если мы сейчас погибнем, Земля никогда ничего не получит. А если мы останемся ни с чем, можно будет пытаться вновь и вновь. Уж и не знаю, что заставило меня принять решение. И вовсе не в пользу безопасности.
Ворон! Всем сбор! Тревога!
Голова вспыхнула болью, но организм не отреагировал на эту вспышку, подкрепленный неполным литром вина. Теперь, когда приказ был отдан, у меня оставалось одна задача: выбраться из ресторана и добраться до Ворона. И бежать с планеты, увозя информацию с собой.
Легким лаконичным движением я послал в голову ближайшему торианцу опустевший кувшин, а сам нырнул под стол, по поверхности которого тут же чиркнуло два голубоватых луча — их парализаторы стояли на максимальной мощности, что не обещало мне приятного пробуждения после дозы.
— Компьютер! Поле! — гаркнул я, бросившись вглубь залы. Вспыхнувший над столом занавес закрыл меня от глаз и выстрелов торианцев, а дальше я начал петлять между столиками, используя их как защитные экраны. С разбегу ударив плечом в заднюю дверь, я вывалился на узкую улочку, заканчивающуюся тупиком. Справа была натянута железная сетка, закрывающая узкую щель между домами — видимо, какой-то недочет при строительстве. Я лихо сиганул через забор, обдирая плечи, протиснулся в щель, понимая, что если сейчас меня тут приметят, то нашпигуют зарядами по самое не хочу. Оказалось, эта щель и вправду образовалась из-за того, что дома построили друг от друга на незначительном расстоянии. Я преодолел длинный проход и, перевалившись через железный лист, оказался с другой стороны ресторана. У главного входа стояло несколько легких глайдеров со спецзнаками, на ступенях ресторана торчало двое вооруженных торианцев.
Медлить не стоило, и я побежал в другую сторону по улице, бестактно расталкивая прохожих, влетел в терминал, где толпились ожидающие отбытия чужаки, перепрыгнул через ворота сканера, не слушая окриков, выскочил на взлетное поле и припустил вдоль ремонтных секторов космопорта к стояночным площадкам. Уже замаячил в отдалении черным сгорбленным силуэтом Ворон, я смог разглядеть едва различимый голубой шлейф — это корабль разгонял двигатели.
Ворон? Кого нет на борту?
Ты, Франсуаза.
Я запнулся, на мгновение все поплыло перед глазами. Справа потянулись разномастные корабли самых причудливых форм, похожие на самобытных доисторических чудовищ или сделанных из железа титанов, и я свернул между рядами, желая срезать наискосок под высокими темными днищами.
Внезапно, без какого либо предупреждения плечо мне обожгло болью, а красный луч ушел вперед, врылся в удерживающую опору, вырвав из нее брызнувшие во все стороны расплавленные капли. В голове мелькнуло:
Что это? Это же не парализующий луч! Это…
Я нырнул в сторону, пробегая под брюхом прогулочной блестящей, совершенно новенькой яхты, выскочил из-под нее и кубарем покатился по жесткому термоупорному покрытию.
Второй огненный луч ударил в левую ногу, выжигая бедро. Я приподнялся, пытаясь встать, но от боли сознание потеряло четкость.
Метко стреляют, гады. Перевернувшись на спину, я обессилено раскинул руки в стороны и приказал:
Ворон! Взлет! Курс — Земля. Исполняющий обязанности капитана — Родеррик Стерт.
Закрыл глаза и позволил себе потерять сознание.
— Очнитесь!
Меня несильно ударили по щеке, и сознание выплыло из пустоты. Стало дурно, и я тихо застонал, мечтая о том, чтобы снова потерять сознание. Но сознание не уходило, а сидеть, закинув голову назад, было ужасно неудобно. Потому я медленно согнулся, ложась грудью на колени и утыкая лицо в ладони.
— Капитан Доров? — спросил твердый голос у меня над ухом. — Принести воды?
— Да, да, — пробормотал я, глубоко дыша, чтобы подавить тошноту.
Почти сразу моей руки коснулся холодной поверхностью запотевший стакан с водой и льдом. Превозмогая боль и дурноту, я распрямился, не открывая глаз, принял стакан, который кто-то заботливо вложил в мою подрагивающую ладонь, и сделал большой глоток. Я хотел взять стакан другой рукой, но почувствовал острую боль…
— Вам лучше, капитан Доров?
Приоткрыв один глаз, я посмотрел на молодого торианца в погонах гвардейца союзных сил. Они чересчур умны в этом возрасте. Они чересчур жестоки и заносчивы. Я не позавидовал сам себе. Попасть в плен за скупку нелегального товара, получить два заряда в плечо и ногу, и остаться единственным камнем преткновения по совершении преступления. Зато Ворон забыл обо мне. ТУС в плече словно умер, голова была ясной и необычайно пустой.
Плотно зажмурившись, я снова открыл глаза и с негодованием посмотрел на небольшую лужицу крови под стулом, на котором я сидел. Они стреляли в меня, но даже и не подумали перевязать раны, которые нанесли. Протянув руку, я осторожно надавил на край спекшейся, покрытой черной коркой раны на бедре. Заряд вырвал из моей ноги кусок мяса, опалил поверхность, и она слабо сочилась кровью.
— Доров, — отвернувшись и отойдя к столу, сказал торианец, не обратив внимания ни на мой жест, ни на то, что я морщусь. Выходит, мне даже нечего просить медицинской помощи. Может, он хочет, чтобы я тут у него умер от потери крови или болевого шока? — Мое имя Луи Д'aр, глава управления безопасности Ротоса-4, почетный гвардеец объединения союзных войск. Это Лиу, моя главная помощница, офицер первого ранга, — Луи указал на выход, у которого стояла еще одна, не замеченная мною ранее, торианка.
Муж и жена. По обычаю торианцев, насколько мне известно, мужчина, заключая союз с женщиной, меняет свое имя на другое, созвучное с именем жены. От того всегда просто определить, состоят ли торианцы в браке. Чем-то походит на наше изменение фамилии.
— Очень приятно, Лиу, — попытался я соблюсти приличия, принятые в присутствии дам. Легкая улыбка, тронувшая губы женщины, хоть и облаченной в военную форму, была для меня хорошим знаком.
— Итак, капитан, — заговорил Луи, — знаете, почему вы здесь?
— Я не знаю, — ровно ответил я, — почему на планете, где запрещено применение лазерного оружия по мне был открыт огонь на поражение?
— Думаю, ответ вам известен, — ухмыльнулся Луи, наклонив голову, и я заметил на его шее множество тонких белых полос разной длинны. Переведя взгляд на руки, я углядел ту же картину.
— Вы воевали, Луи? — спросил я непринужденно, глядя на торианца в упор, ловя малейшее изменение в его чертах.
— Ах, вы об этом? — Луи поднял к лицу руки и несколько мгновений изучал их, словно видел шрамы на нежной коже впервые. — Это гражданская война, Доров. Вы сами знаете, как это происходит. Все мы на самом деле чем-то походим друг на друга… ну, в большинстве своем. Знаете, один крикнет что-нибудь вроде: «Власть продавцам!» — и все сразу хватаются за оружие. А там…
Он помолчал, махнул рукой:
— Полно, это не имеет отношение к нашему разговору.
— Имеет, — твердо заверил его я. — Вы знаете, Луи, что означает слово «сопротивление».
— Ну?
— Разве я сопротивлялся, Луи? По какому праву по мне открыли огонь? Мне не выдвинули обвинение, но начали стрелять. По какой причине пистолеты были настроены на поражение, а не на парализаторы? Почему мне не оказали медицинскую помощь и в чем меня обвиняют?
Я говорил все это так, словно меня это волновало лишь с точки зрения юриспруденции.
«А как там у нас с законом?» — будто спрашивал я ровно и спокойно, стараясь уточнять, но не выражать претензии.
— Что ж, капитан, — сказал, помолчав, Луи, — я думаю, мы можем быстро решить вопрос с медицинской помощью, если вы согласитесь пойти нам на встречу.
— В каком плане? — сжав посильнее стакан, спросил я. Удивительно и похвально для нее, но торианка не пропустила моего движения.
— Отдайте стакан, пожалуйста, — вежливо, но немного громковато попросила она, положив крепкую руку мне на плечо и сдавив его железной хваткой. — Вы можете пораниться.
— Или вы меня пораните, — я мило улыбнулся и приподнял стакан, который она тут же выхватила из моих рук.
— Вы очень внимательны, у меня как раз кончилась вода, — усмехнулся я и снова взглянул на Луи. — Будьте добры, объясните, за что меня задержали и в чем меня обвиняют, а также о каком таком шаге навстречу вы говорите?
